Действительно, через полчаса экспедиция достигла намеченного руководителем места для лагеря. Еще полчаса ушло на окончательный выбор соответствующей площадки, а потом началась лихорадочная работа: разгрузка автомобилей, установка палаток, а в первую очередь – постройка кухни. Лариса тут же стала готовить ужин, а заодно и пропущенный обед. В состав группы входили еще четыре археолога-практиканта и два водителя-профессионала, участие которых в экспедиции вызвало удивление даже у невозмутимого Бегима. Эти водители были постоянными участниками всемирно известных рейдов Париж – Даккар, и только Броди с Ларисой знали, как удалось договориться с такими суперпрофи. Через несколько дней, в зависимости от обстановки, «КамАЗы» должны были вернуться в Триполи по более легкой трассе, через плато – и там дожидаться сигнала по радио о доставке второй части снаряжения. А пока водители, благодаря своему мощному телосложению выделяясь среди остальных, с веселым задором выкатывали из кузовов тяжелые бочки с горючим и водой, устанавливали и подключали переносной генератор для освещения и подзарядки палаточных аккумуляторов.

Среди оборудования был и стационарный генератор, но его решили выгружать на следующий день. В запуске его пока не было необходимости.

Конечно, Александр Константинович понимал, что, возможно, со временем весь лагерь придется переносить в другое место, вплотную к объектам, которые он надеялся отыскать. Но это его нисколько не смущало. Главное – найти. А в том, что ему повезет, он не сомневался. Уж больно подробное было описание местонахождения и устройства столицы доисторического государства на расшифрованных им текстах с серебряных пластин. А если удастся отыскать и подземное озеро, координаты и глубина которого тоже были примерно известны, то уже только это оправдало бы всю экспедицию.

Официальная версия, которую Броди предоставил всем интересующимся целью поиска его археологической группы, была довольно далека от истинной и заключалась в следующем: полторы тысячи лет назад здесь, на месте пересечения караванных путей, был воздвигнут один из крупных городов. Построенный за рекордный срок – несколько десятилетий – город в еще более короткий срок – за неделю – был полностью засыпан страшной песчаной бурей. И вот Броди в одном из древних манускриптов нашел и расшифровал не только данные о точном местонахождении города, но и описание обширной сети катакомб под ним. А ведь в тех наверняка осталось множество предметов, ценных для историков.

Подавляющее большинство специалистов и исследователей отнеслись к сведениям о городе, мягко говоря, скептически. Даже близкие друзья стали поднимать Александра Константиновича на смех, пытаясь образумить и убедить в ошибочности найденных им данных. А уж когда узнали о величине вкладываемых в экспедицию средств, вообще крутили пальцем у виска, даже не пытаясь при этом извиняться.

Но Броди именно этого и добивался. На первой стадии поисков, как он считал, совершенно нежелательны ни излишнее внимание, ни чье-нибудь вмешательство. Никто, или, вернее, почти никто, не верил даже в частичный успех затеянного мероприятия.

Кто же верил? Ну, во-первых, сам Александр Константинович. Потому что знал. Ему даже порой казалось, что его знания выпирают наружу, каждый встречный видит его радость и еле сдерживаемое чувство предстоящей победы. Победы, о которой мечтает каждый, желающий прославиться на века.

Во-вторых, Лариса. Или, как теперь часто называл ее Броди, особенно наедине, «моя бесценная госпожа генеральный спонсор». Она верила потому, что в это верил сам Броди. А то, что она знала все мельчайшие секретные подробности, которые, кроме них двоих, не знал никто, было для нее второстепенно.

В-третьих, Ярослав Ершко. Выходец из Украины, он десять лет назад осел во Франции и стал там крупным предпринимателем. Верил потому, что так ему приказала его единственная дочь Лариса.

Ну и наконец, в-четвертых, Карл Пузин. Известнейший испанский археолог, специалист по Средиземноморью, огромный авторитет в области древней письменности и ее расшифровки. За свою карьеру он так перелопатил земли и побережья Испании, как никто до него. Никто не знал, даже он сам, его истинной национальности. В детском доме города Одессы, где он воспитывался и получал среднее образование, в документах было записано: русский. Какие-либо сведения о родителях отсутствовали полностью. Но сам Карл утверждал, что всю жизнь, с самого детства, чувствовал себя испанцем. Подтверждением тому было необычайно легкое усвоение испанского языка в школьные годы, постоянная тяга к изучению испанской истории, культуры и географии. Именно благодаря отличному знанию языка Карла Пузина, студента Одесского университета, в 1978 году прикомандировали к группе каких-то деятелей, едущих в Мадрид на симпозиум. В те времена подобная поездка считалась необычайным подарком фортуны, счастливым поворотом в биографии. И Пузин не замедлил им воспользоваться. Лишь только их автомобиль остановился на перекрестке в густонаселенном квартале Мадрида, он открыл дверцу и сбежал от сопровождающего их гэбиста, смешавшись с толпой, а потом спрятавшись в одном из подъездов. В тот же день он добрался куда надо и попросил политического убежища. И его мечта сбылась – он стал испанцем.

Последнюю неделю Броди и его люди провели на прибрежной вилле Пузина в Испании. Они ждали, пока из ливийской столицы придет официальное разрешение на проведение экспедиции на территории этого африканского государства. И целую неделю оба археолога провели в горячих спорах. Между собой они были знакомы давно – и не только благодаря деятельной переписке, которая насчитывала почти двадцать лет. Первая личная встреча состоялась в начале девяностых годов, в совместной международной экспедиции на севере Марокко… В итоге сейчас у них было столько общих интересов, что Ларисе приходилось применять чуть ли не физическую силу, загоняя Броди в постель для короткого отдыха.

– Да ты не представляешь, как глубоко ты не прав! – кричал разгоряченный Карл своим громким, немного скрипучим голосом. – Да здесь, в Испании, такие бездны некопаного материала, что с твоим талантом ты за несколько лет станешь самым знаменитым. Я тебе с ходу могу предоставить несколько участков на выбор. Мне жалко их отдавать дилетантам, а сам я не успею все разработать и за сто лет жизни.

– Да ты издеваешься! – смеялся Броди в ответ. – Это все равно как если бы я стал искать деньги в твоем кармане, о которых ты ничего не знаешь!

– И он еще смеется! – Пузин патетически поднял обе руки. – Когда я узнал, куда и зачем ты отправляешься, я плакал от смеха! А здесь – конкретное дело! Да совместными усилиями мы горы перевернем!

– Ну зачем же так? – продолжал отшучиваться Александр. – За такие природные разрушения «зеленые» нас живьем съедят!

Хотя, если признаться честно, Броди очень хотелось поработать с Пузиным. Ибо за последние несколько лет тот очень удивил коллег: ценнейшие археологические находки сыпались как из рога изобилия. И где? В Испании! Казалось бы, там уже все найдено и раскопано, открыто и пронумеровано, все доказано и составлены окончательные и подробнейшие описания. А он копал и находил, искал и открывал – и заставлял заново переписывать, казалось бы, окончательно написанную историю этого древнего края.