Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Нужно доставить тебя к хилеру!
– А можно сделать вид, что вообще ничего не было? – простонала Бенни. – Какой позор… Слушай, а у тебя есть функция удаления памяти? Ты можешь забыть, как я пыталась тебя изнасиловать?
– Такого я и так не помню, но радует, что ты начала приходить в себя. Ты понимаешь, что произошло?
– Нет, этого я как раз не понимаю. Я сейчас пытаюсь определить, какого поступка из совершенных за последний час мне стыдиться больше!
– Ты ни в чем не виновата, ты была под воздействием неизвестного вещества.
– Того же, что и ты?
– Судя по тому, что на тебя подействовало лекарство, – да.
– Отлично… Почему тогда опозорилась только я?
– Восприятие позора субъективно. Мне показалось, что реакция у нас была одинаково непредсказуемой.
– Да, только ты испугался, а у меня внезапно брачный сезон начался! Я вообще ничего не понимаю…
– Чтобы понимать, нужно определить, откуда появился этот наркотик. Могу предположить, что он способен вызывать страх или высвобождать тайные желания.
– Совсем обалдел? – смутилась Бенни. – Я тебя не желаю, ни тайно, ни явно!
– Да уж… Чувствую, гадать себе дороже. Лекарство помогло нам обоим, но я не знаю, долго ли оно продержится, если мы получим новую дозу наркотика. Так что вернемся к остальным, пусть хилер исследует кровь, тогда и разберемся, может, почему мы отреагировали так, а не иначе.
– Наконец-то по делу заговорил. Идем, я и так тут слишком долго с тобой наедине торчу.
Она не поблагодарила его и не извинилась, но Иарлайт знал, что так будет. Прекратила пытаться раздавить – и на том спасибо! Остальное можно обсудить позже… Многое обсудить. Он и сам еще пока не определился, что именно.
Иарлайт был уверен, что уж вернуться-то им будет просто: они знали маршрут. Но когда они подошли к выходу из зала, выяснилось, что этот путь отрезан. Дверной проем был перемотан несколькими слоями полупрозрачной ленты.
Говорить о том, что раньше этого не было, не приходилось. Поражало скорее то, как быстро это все провернули! Иарлайт и Бенни были не так уж далеко, но они даже не подозревали, что рядом кто-то есть.
– Что за хрень? – нахмурилась Бенни. – Убрать эту штуку или ты сам справишься?
– Убрать ее можем мы оба, вопрос в том, что будет дальше… Похоже, существо, которое это делает, следит за нами. Имеем ли мы право вести его за собой?
– А что здесь такого? В наших командах беспомощных нет!
– В наших нет, – согласился киборг. – Но может оказаться, что остальные уже нашли людей и привели их в точку сбора. А мы к ним это существо приволочем и, получается, будем нести ответственность за всех, кого оно убьет. Нам нужно разобраться, с чем мы имеем дело.
– Я, если честно, не в лучшей форме для драки непонятно с чем, – неохотно признала Бенни.
– Я тоже, и не факт, что наркотик поступает не от него. Но попробовать стоит.
– То есть, пять минут назад мы бросались друг на друга, а теперь вместе боремся непонятно с чем?
– Да. Очень похоже, что все сложилось именно так. Надеюсь, на фоне этой внезапной дружбы нам не придется умирать в один день… было бы весьма некстати.
* * *Гидденис Планта всегда был безупречен. Не потому, что привлекателен… вернее, не только потому. С этим у всех легионеров проблем не было. Не важно, какими их задумывала природа, мутация меняла их в лучшую сторону, обеспечивая как минимум безупречной фигурой. Хотя Планта, вероятнее всего, ходил бы в красавчиках, даже если бы не примкнул к Легиону. Одхан слышал, что этот тип родился в какой-то там очень уважаемой и влиятельной семье, чуть ли не в высшем свете. Подробностей он не знал.
И все же привлекательность номера 2 таилась не только в красоте. Планта был умен, прекрасно образован и талантлив. Более умелого дипломата в Легионе, пожалуй, не было. Он умудрился развернуть все так, что его обожали все. Он к каждому умел подобрать ключик, и Одхан порой задумывался: а не на это ли повелась Виридиана Тассин? Не из-за этого ли сдалась? Ее называли величайшим номером 1 за всю историю Легиона – а потом она стала преступницей.
Планта не пробыл на Адране и дня, а уже успел очаровать всех вокруг. Даже капитан к нему прислушивалась. Он успокоил выживших, почти готовых к мятежу, заверил их, что эвакуация скоро начнется. Это не было ложью: Планта лично связался с руководством кораблей, ожидавших на орбите, запросил контакт того, что отвечал за операцию со стороны космического флота.
– Зачем тебе это? – удивился Одхан. – Все идет по плану.
– Это дурацкий план, – без сомнений указал Гидденис. – Люди напуганы, то, что их не выпускают с этой планеты, оптимизма им не добавляет.
– Слушай, ну это же отбросы! Кого интересует, оптимистичны они или не очень?
– Меня интересует, – холодно отозвался номер 2. – Я людей вот так не делю и тебе не советую.
– Дело твое. Я здесь все равно ради другого.
– Знаю. Но сначала люди, потом – другое.
Сказал так, как будто его сюда позвали и тоже миссию поручили. А ведь ему велели не соваться! Одхан до сих пор не представлял, получил ли Гидденис хоть какое-то разрешение на прибытие на Адран. Если нет, это будет первое нарушение со стороны безупречного номера 2. Но последнее ли? Одхан не знал всех подробностей их отношений с Виридианой, однако в Легионе шептались, что любовь там была сказочная, как будто из старых фильмов, а не просто секс забавы ради.
Знает ли Гидденис, что им дали разрешение убить номер 1? Не сделали это единственно возможным исходом миссии, а просто разрешили, как крайний вариант. Примет ли он такой вариант?
Пока Гидденис даже не спрашивал о номере 1. Он уже связался с кораблем эвакуации, там его предсказуемо послали подальше. Но ходить, куда посылают, Гидденис не любил и принялся расписывать капитану корабля все, что может сделать с ним обиженный и сильно недовольный номер 2. Выжившие слушали, открыв рот, они Гиддениса уже любили, как родного. Да и солдаты специального корпуса были впечатлены, это чувствовалось. В этом был весь Гидденис Планта: куда бы он ни попадал, он сиял самой яркой звездой, затмевая всех вокруг.
Одхан не собирался завидовать, обожание каких-то гражданских его не слишком волновало. Он воспользовался тем, что остальные отвлечены, и ускользнул из зала. Спустившись на уровень ниже для надежности, он связался со Стефаном, на внутренней операции Легиона тот считался главным.
– Ты вовремя, – оценил номер 3. – Я как раз собирался тебя вызывать. Мы преследуем ее, о выживших уже речи не идет.
