Она не боялась. Она прекрасно знала, что номера 1 и 2 достаточно сильны, чтобы заставить руководство закрыть рты плотно и надолго. Ей нужна была только поддержка Гиддениса, тогда она решилась бы на что угодно.

Он был рад такой возможности. Оказалось, что о ребенке он давно мечтал, просто понимал, что для Дианы это решение будет значить куда больше, чем для него, и не хотел на нее давить. Однако теперь, когда выяснилось, что она тоже готова, он уже ничего не скрывал.

Забеременела она очень быстро. Иначе и быть не могло. Идеальное здоровье легионеров означало безупречную работу всех систем – если сам легионер не вмешивался в их работу. Счастью влюбленных не было предела, они тут же начали переговоры с Легионом о возможных изменениях условий жизни и работы.

Легион, конечно, с первых дней делал робкие намеки на то, что неплохо было бы изучить ребенка со столь уникальной наследственностью. Однако Диана сразу дала понять: у того, кто попытается сделать из ее малыша лабораторную крысу, будут крупные проблемы. У руководства было два пути: принять условия Дианы или напустить на нее целую армию легионеров рангом пониже, взять ее под контроль силой. Вот только не было никаких гарантий, что другие легионеры согласятся выполнять такой приказ – кто из жалости, а кто из страха. Большие боссы решили не рисковать, ее оставили в покое.

Все было под контролем где-то до третьего месяца беременности, а потом начались проблемы. Диана обнаружила, что ее способности уменьшаются. Так не должно было случиться – но случилось. Точную причину она не знала, для этого нужно было пройти полное медицинское обследование и раскрыть правду Легиону. Диана была совсем не уверена, что они не воспользуются ее слабостью, и решила не рисковать.

– Это не было болезнью, – уточнила она. – Я просто слабела… В какой-то момент я поняла, что я уже не номер 1, если быть совсем точной. Даже Стефан Северин, полагаю, был теперь сильнее меня, о Гидденисе и говорить не приходится. Отныне, чтобы обезвредить меня, не нужно было собирать целую армию, хватило бы и дюжины высших номеров.

Диана пыталась скрыть это, сколько могла. Она отказывалась от миссий, выставляя такое решение своим капризом, чтобы никто не заметил перемены в ней. Она была очень осторожна, однако утаить правду оказалось невозможно. Она заметила, что Легион начал что-то подозревать. Взять хотя бы тот факт, что сильнейших воинов стали отсылать на дальние миссии – всех, включая Гиддениса.

– Они отправляли подальше тех, у кого я могла бы попросить помощи.

– Триан заметил это, – указала Альда. – Рассылку воинов, в смысле. Но он не знал, как это объяснить.

– Он и не мог знать – как о таком догадаешься? Хотя я не удивлена, что он заметил. Думаю, не он один, но такая проницательность никак не могла мне помочь.

Диана догадывалась о том, чего хочет флот: отослать всех ее возможных союзников подальше, а потом схватить ее. Убить? Нет, это вряд ли, она была слишком ценна. Диана подозревала, что ее продержали бы в плену до самых родов, а потом отняли бы ребенка, чтобы посадить номер 1 на короткий поводок.

Она не дала им такой возможности, сбежала раньше, чем за ней пришли. Она стала слаба – но далеко не бессильна. Несколько месяцев она скрывалась на переполненных космических станциях, среди преступников и беженцев. Диана постоянно путешествовала, нигде не задерживалась надолго, чтобы ее не смогли перехватить. Она даже с Гидденисом не связывалась, потому что не сомневалась: за ним следят.

– Но почему бы не сказать ему все? – не выдержала Альда. – Не позвать на помощь? Вдвоем вам было бы проще!

– А я была не уверена, что он мне поможет, если я его позову.

– В смысле? Он же любил тебя!

– Любил, – подтвердила Диана. – Надеюсь, и сейчас любит. Но у нас с ним всегда было разное отношение к Легиону. Для Гиддениса служение всегда оставалось на первом месте. Для меня тоже, но это раньше. Потом переместилось на второе, я поняла, что в жизни есть и иная форма долга, более примитивная и важная. Мой долг перед ребенком. А Гидденис… я была не уверена, что для него все так же. Да и потом, откуда-то же Легион узнал, что я теряю силу! Это было известно немногим.

– Не может быть, что от него!

– Шансы предельно низки – но они были. А когда речь заходит о безопасности моего ребенка, я и такой ничтожный шанс не принимаю.

Диана не сказала, насколько трудно ей было тогда, но догадаться оказалось несложно. И все же сдаваться она не собиралась – она по-прежнему была номером 1 Легиона, она не простила бы себе такую слабость.

Она и сейчас не знала, где допустила ошибку, как ее нашли. Но когда стало известно, что к «Близкому горизонту» приближаются дроны, она сразу поняла: это Легион. Экипаж и пассажиры были спокойны до последнего, им и в голову не могло прийти, что кто-то атакует законный транспорт. У Дианы не осталось иллюзий на этот счет, она знала, насколько ее поимка важна для Легиона.

Так что она была готова к аварии – насколько к такому можно подготовиться. Она ожидала, что выживших переведут на борт корабля Легиона, а вместо этого обломки «Близкого горизонта» упали на Адран. Диана не была уверена, случайно это произошло или план был таким с самого начала. Ей было все равно, она не сомневалась, что сможет использовать бывшую школу для побега. Она оказалась на своей территории, она знала это место куда лучше, чем многие другие легионеры.

– Ты готовилась к нашему прибытию, – догадалась Альда. – Это ты сломала часть оборудования, перенастроила роботов, обучила чудовищ… Но где ты их взяла? Неужели тебе удалось провести на борт «Близкого горизонта» таких существ?

– Смеешься, что ли? Я же была в бегах, я старалась не привлекать к себе внимание. А дама с даркуром, уж поверь мне, многим запомнится! Нет, из контрабанды здесь только трогримы, да и те были личинками. Я их почувствовала только в теле носителя, вот и решила воспользоваться.

– А остальные откуда?

Диана лишь загадочно улыбнулась, сделала еще несколько глотков из бутылки с водой. Альда подозревала, что она и вовсе не ответит – она и так уже сказала очень много. Однако номер 1, похоже, решила быть откровенной до конца.

– Это моя фишка. А ты думала, лучшим номером 1 за всю историю называют просто так, за красивые глаза? Нет, глаза у нас у всех обычно ничего такие. Нужно нечто большее. У меня это было.

Главной способностью легионеров была контролируемая мутация любых живых организмов – они могли изменить этих существ и подчинить