Слишком явная угроза, даже поданная так умело, насторожила Дару. Она тут же глянула на диспетчера. Его лицо осталось невозмутимо, но выражение голубых глаз без второго века выдавало напряжение.

– Спасибо, мы учтем, да, – сухо ответил тот, нетерпеливо увлекая Аркуса и остальных за собой. Шеренга военных двинулась следом. – К сожарению, мы не поручари никаких сообщений из Иркутска. Скажите, эм… Аркус? Интересное у вас имя, да. Что за странная перчатка у вас на руке?

Дара с трудом разбирала некоторые слова; манера говорить в Южно-Сахалинске обескураживала. Наверное, сказывалось многовековое сотрудничество с городом-близнецом, Саппоро.

– Это первый вариант Мороза, – честно признался Аркус.

По едва заметному кивку диспетчера, шеренга солдат тут же перестроилась, прямо на ходу заключив его вместе с группой Аркуса в кольцо.

"Какие послушные. Кажется, это не рядовой связист", – насторожилась Дара. На ухе диспетчера она заметила серебристую окантовку, будто из проволоки. Дара скорчилась от отвращения, когда увидела провод, протянутый под кожей от "проволоки" до кадыка на шее.

На пятой тройной развилке Дара оставила попытки запомнить дорогу, но диспетчер, не задумываясь, уверенно вышагивал вперед. Запутанная система коридоров, напоминала Сектор Снабжения в Иркутске, разве что проходы широкие и не захламлены торчащими проводами и трубами. На пути встретилось несколько десятков одинаковых коричневых дверей, но все оказались закрыты.

Аркус уверенно шагал рядом, расправив плечи и с вызовом поглядывая на военный эскорт.

– Не веди себя так вызывающе! – шикнула Дара.

– Мы привезли им спасение, чего бояться? – во весь голос ответил Аркус, затем глянул на диспетчера. – О том, чего стоит бояться, мы расскажем им в приватной беседе и только после отдыха.

Катерина закатила глаза, одними губами сказав: "дурак". Дара понимающе вздохнула.

– Мы входим в марый торговый зар. Сюда поступают товары из брока тязерой промышренности, – диспетчер будто читал с листа. – По сути, обычный рынок, но на этом держится успех Южно-Сахаринска, да.

Дара напряглась, вспоминая, что такое рынок. Увиденное никак не вязалось с определением: высоченные блоки на десятки этажей с прозрачными стенами. Местами на полу лежали куски штукатурки. Кажется, "демонстрация" Аркуса оказалась слишком убедительной. Во всем торговом зале ни души. Рабочие места покидали явно в спешке. От горевшей повсюду голографической рекламы в глазах у Дары рябило.

"Медиакат на 3% легче! Новый градиент – клубника со сливками, да!" – на картинке зеленоволосая девушка с надутыми фиолетовыми губами поправляет ту самую "проволоку" вокруг уха. С интересом Дара отметила, что на письме буква "л" сохранилась.

"Обновленный дайметр от "Айко но омотя"! Высокий гражданский рейтинг? Дадим скидку пять тысяч рублей! Да, да, да!" – на видеокартинке парень лет двадцати с густой черной щетиной уткнулся в прозрачный стеклянный монитор, над которым рыцарь размашистым ударом катаны отрубал желеобразной массе щупальца.

– Так здесь не отменили деньги? – вслух удивилась она.

– Нет-нет! – диспетчер оживленно замахал руками. – Простите мою грубость, но Иркутск экономически менее развит, чем Южно-Сахаринск и наш братский город Саппоро, да.

– А как у вас дела с едой? – Аркус явно намекал на сытный обед, но диспетчер продолжил о своем:

– Мы гордимся тем, что производим достаточно еды, чтобы обеспечить восемьдесят процентов насерения!

– Вот это показатели! – Катерина не скрывала сарказма. – Остальные двадцать как?

Диспетчер прокашлялся, явно недовольный вопросом, и продолжил гораздо сдержаннее:

– Всем еды хватает, если вы об этом. Мы закупаем синтетическую муку в Саппоро, да, – диспетчер устало отмахнулся от всплывшей перед лицом рекламы. – Мы почти пришри! Сюда, пожаруста. Дальше пойдем на магнитной пратформе.

Диспетчер зашел в неприметный проход между многоэтажными блоками. Там их ожидал пулеобразный вагон, стоявший на длинной металлической направляющей. Она уходила в тоннель, проложенный вглубь города.

– На это сиденье, пожаруста, – указали Даре солдаты. – Не забудьте пристегнуться.

Аркуса усадили двумя рядами впереди, еще дальше Катю и Никиту. Без оружия он выглядел непривычно и забавно пытался схватить руками пустоту там, где раньше непременно висел АМК.

Вагон тронулся, быстро разгоняясь. В воздухе разлился запах шоколада. Дару вжало в сиденье, но не от скорости. Неподъемные веки не слушались, а тело "растеклось" по сиденью. Наконец, звуки вокруг затихли.

"У них во всех вагонах так приятно пахнет? – Аркус втянул шоколадный аромат, чувствуя, как тает скопившееся в мышцах напряжение. Он не сразу заметил белесый туман, заполнивший вагон. Диспетчер довольно скалился из-под стекла своего респиратора.

– Дара! Катя! – встать Аркусу не дали – поймали под руки и усадили обратно. – Что вы сделали с ни…?!

Обрывок фразы затонул в горле. Навалилась усталость. Аркус мотнул головой, отгоняя сон, но через мгновение понял, что сидит не на жестком сидении, а на мягкой подушке. Шоколадом больше не пахло, а вместо слабых вагонных диодов над ним висело с десяток мощных ламп. Они без остатка выжигали тень в просторном кабинете. Из-за стеклянной стены напротив открывался вид на торговый зал, еще больший, чем предыдущий. На остальных трех стенах, висели графические мониторы с метриками города. Вокруг никакой охраны. Диспетчера сидел невдалеке, закинув ноги на овальный стеклянный столик.

– Как я тут очутился? Где мои люди? – спросил Аркус, едва ворочая языком.

– Двадцать три минуты, семнадцать секунд, да! Как я и думар, ты очнурся быстрее всех. Минус "шокорадницы", что один черовек на десять тысяч будет к ней практически невосприимчив, да. "Твои рюди", как ты выразирся, будут спать еще пару часов.

"Они живы!" – Аркус постарался не выдать радость улыбкой.

– Я грава департамента демографии и прав черовека, одновременно с этим заместитерь Рейкоцита, да.

Аркус аккуратно потянулся, разминая руки, как вдруг замер. Металлическая перчатка больше не холодила ладонь.

– Где мой Мороз? – процедил он сквозь зубы, шаря по карманам в поисках вещей. Карта записей и фотография на месте, но вот планшет пропал.

– Рейкоцит сказал, что его стоит забрать.

– Рейкоцит? – осторожно переспросил Аркус в попытке разобраться в местном диалекте.

– Прощу прощения, да, – диспетчер нажал на медиакат за ухом и заговорил дальше. Микродинамики на стенах одновременно транслировали его речь уже без диалекта. – Лейкоцит – это наш искусственный управляющий, да. Он сказал, что ты безобиден, и охрана не понадобится. Что интересно, ему не понравился уровень кортизола в твоей крови, да. В нашем городе живут только счастливые люди.