Настоятель монастыря пребывал в неподдельном ужасе – ведь огонь мог уничтожить вековые деревянные украшения храма или даже оплавить золотую статую Будды. Он воззвал к своим послушникам, но те, ничего не видя в этом дьявольском чаде, предпочитали спасать каждый свою собственную душу, а не рисковать жизнью. Тогда старый монах понял, что ему не остается больше ничего, кроме как просить пощады у самого Будды. Он уже вопрошал сегодня к Просветленному, и один раз тот благодушно отвел беду. Поэтому старец решил, что если делу он никак помочь не может, то хотя бы имеет возможность принять смерть, как все великие учителя – за молитвой.

Однако Эйерс такая перспектива мало устраивала. Видя, что маоисты начинают потихоньку приходить в себя и выборочно ориентироваться по окружающим предметам, она быстро потащила Лунина обратно в гостевой домик. Два здоровых монаха без лишних слов последовали за ней. Им тоже не шибко улыбалось помереть ни за что ни про что в стычке с маоистами. А учитывая, что послушники не имели никакого оружия, кроме собственной силы духа, которая и так была порядочно подорвана последними событиями, их шансы на победу сводились к нулю.

Перед тем как войти в домик и окончательно закрыть дверь, Ингрид еще раз взглянула вслед удаляющемуся вертолету, все еще надеясь, что он всего лишь совершит круг и вернется обратно. Однако вертолет лишь на пару секунд завис над лесом, а затем направился в ту сторону, откуда, собственно, и прилетел. Надежды на спасение малой кровью не оправдались. Однако она понимала, что без нее вертолет не вернется на базу. Хотя в данной ситуации думать об этом было как-то не очень удобно и, прямо скажем, не совсем уместно. Заслышав внизу вой маоистов, которые теперь уже отчетливо видели, где именно укрылась Эйерс, та поспешила захлопнуть дверь и приказала двум здоровякам подпереть ее чем-нибудь покрепче. В принципе, в этой ситуации они могли бы спокойно сломать ей шею, если бы не одно «но» – у девушки в руках по-прежнему оставался весомый аргумент. Кольт.

Послушники не стали пререкаться с агрессивно настроенной дамой и сделали все так, как она и велела, приспособив в качестве сдерживающей подпорки один из столов, который стоял рядом с кроватью. Для таких крепких ребят вовсе не составило труда перевернуть его, и подставить одной стороной поперек косяка, а второй упереть в плинтус комнаты. Стало поспокойней, но ненамного: такая баррикада, хоть и была относительно прочной, но долго бы точно не продержалась.

Эйерс-Котова проверила количество патронов в своем магазине. Их оставалось ровно столько, чтобы каждому из присутствовавших в комнате досталось по одной свинцовой плюшке. Тем временем Лунин, поборовший тошноту, озирался по сторонам, прислушиваясь ко всему, что творилось снаружи. Он очнулся еще тогда, когда двое громил держали его, как мешок с картошкой, на карнизе перед гостевым домиком. Не видя всего, что происходило вокруг, он, тем не менее, понимал, что снова оказался в какой-то очередной неприятной переделке. Среди того бедлама, который творился на улице, он заметил горящие снопы какой-то сушеной гадости: видимо, соломы. Он также видел вертолет над лесом и знакомые, но почему-то очень потрепанные фургончики маоистов. Пленник потихоньку переваривал информацию и пришел к выводу, что с момента его отключки многое в этом мире переменилось. Неизменным оставалось только одно – мегера с пистолетом в руках, которая, равно как и тогда, в палатке, маячила перед ним, не давая увидеть в окно ничего интересного. А, судя по всему, там было на что посмотреть. По крайней мере, Эйерс была очень заинтересована происходившим снаружи. Такая непринужденная идиллия продолжалась недолго: через несколько секунд первый удар потряс дверь в комнату. Послушники, увидев, что дверь тревожно прогибается, решили усилить дверь весом собственных тел. Еще один мощный удар обрушился на деревянную дверцу, и с потолка отломился солидный кусок штукатурки.

Ингрид понимала, что в такой шаткой ситуации они долго не продержатся. Впрочем, в этом царстве мрака и безнадеги все-таки появился один лучик надежды: вертолет, который, казалось, покинул пленников на произвол судьбы, вновь показался из-за верхушек лесных деревьев. Было ясно, однако, что на территорию храма он не сунется. Поэтому девушка решила последовать тактике «помоги себе сам».

– Так, олухи, а ну, ко мне! – этот приказ был обращен к монахам. Они кивнули головой на дверь, мол, нам держать надо. Но Эйерс не обратила на это никакого внимания и только рявкнула еще более стервозно: – Ко мне, дубовые головы! Вы что здесь, все такие тупые?!

Послушники покорно оставили свое занятие и направились к девушке. В общем-то, их усилия особо не повлияли на прочность укреплений: все равно эта любительская баррикада скоро падет под ударами маоистов, а это значило, что сваливать отсюда надо было как можно скорее.

Брюнетка подвела послушников к окну и указала им на лестницу.

– Эта лестница ведет от окна прямо на стену, – нарочно чеканя и растягивая слова, проговорила женщина. Повторять по два раза она не любила, да и ситуация сейчас была такова, что работать граммофоном для двух остолопов, очень хреново понимающих по-английски, она не собиралась. Это понимали и сами остолопы и поэтому слушали гостью с завидным вниманием. Уж чему-чему, а слышать своего собеседника или командира любого буддиста обучают с пеленок. – А со стены вниз спускается веревка. Это понятно? – здоровяки быстро закивали головами. Если бы эта вздорная дама заподозрила, что они чего-то не поняли, она прибегла бы к гораздо более грубым педагогическим методам. – Отлично. Итак, первой пойду я, за мной вы, болваны, потащите вот этого, – с этими словами она ткнула пальцем в Лунина. Тот все еще находился отчасти под воздействием наркотика, отчасти под воздействием угарного газа, и поэтому сам соображал довольно заторможено. – И не забудьте развязать ему ноги! – напомнила Эйерс монахам. – После того, как мы спустимся вниз, нам придется немного пробежаться!

– Мы все поняли, мэм, – с трудом выдавил из себя один из бугаев.

– Ой, да ты еще и говоришь? – с нескрываемым удивлением восхитилась Ингрид.

Впрочем, сейчас был не самый подходящий момент для обмена любезностями, и поэтому девушка без лишних слов вылезла в окно и начала осторожно перебираться по лестнице. Когда она очутилась на стене, на дверь обрушился еще один удар. Однако он был гораздо сильнее, чем предыдущие. Видно, маоисты уже успели вооружиться чем-то посильнее прежнего тарана, и теперь срок жизни двери уменьшался до нескольких минут. Братья поспешили развязать ноги Лунину, и первый из них высунул свой крупный зад в оконный проем. «Господи, только бы лестница выдержала этих жирдяев!» – подумала про себя Ингрид. Размеры этих ребят действительно могли вызвать вполне обоснованные опасения о их транспортабельности. Однако времени на постоянный контроль за верзилами у нее не было, и она, последний раз взглянув в сторону окна, схватилась за веревку, быстро съехав вниз.

Тут и началось приключение Лунина, самое увлекательное из тех, что он помнил. Когда первый монах с превеликим трудом преодолел деревянный мостик, настала очередь пленника идти по лестнице. Тот вначале нащупал ногами деревянные перекладины под собой, а только потом уже стал постепенно вытаскивать свое тело из комнаты. Надо заметить, что продвигаться без рук было довольно непросто. Но это было еще полбеды. После передозировки морфином и отравления угарным газом, а также долгого и неподвижного лежания в связанном состоянии Лунин, попав на свежий воздух, чуть снова не шлепнулся в обморок. А в том положении, в котором он оказался, плюхнуться вниз значило разбиться насмерть о каменные глыбы, которые валялись за стеной со стороны дворика.