– Вещи жалко, – заметил компаньон.

– Жалко, – Джейк хлопнул его по спине – Пошли скорее, пока не хватились.

В облаках вскрикивали чайки. У обоих в карманах были ножи и спички. Оставшиеся от щедрого «наследства» миссис Фокс деньги Дюк предусмотрительно захватил с собой. Таким образом, двое джентльменов располагали кое-какими возможностями.

Кусты раздвинулись.

– …и скажу я вам, детки, – Коуэн, как ни в чем не бывало, помахивал пустыми ведрами, – не те сейчас времена.

Дюк быстро полез в карман и стал скручивать сигаретку. Компаньон последовал его примеру.

– Нет, не те! – Коуэн тоже швырнул ведра на землю и вынул трубку. – И киты были – куда нынешним! Вот в тыща восемьсот восьмидесятом году как загарпунили одного – все трюмы набили.

Старый матрос засмеялся, прищурился на солнце, спихнул на затылок шапку.

– Эх, а я был совсем малек тогда! Вон как вы.

– Угу, – отозвался Дюк.

– Кабы только не виски, мог бы я стать богатым человеком. Состоятельным! Триста двадцать долларов привез я тогда, триста двадцать! А ведь доля моя была всего-то двухсотсемидесятая! Да, видно, такая судьба. Такая судьба, детки!

– Э, – оживился Джейк, – двухсотсемидестая? Это как?

Ему вспомнилось, что их собственная с компаньоном доля составляет какую-то «двухсотпятидесятую».

Коуэн на секунду застыл.

– От выручки, парень! Доля от выручки, дружочек ты мой сопливый! Вот тебе сколько положили?

Компаньоны сказали.

– Бери выше! – матрос хлопнул Джейка по плечу и поднял свои ведра. – Семеро-то потопли! Повезло, считай!

Троица опять направилась по тропинке к бочкам на берегу. Джейк быстренько попробовал вспомнить, сколько вообще народу было на «Матильде». Двадцать человек? Двадцать пять?

– Зеленые, ох и зеленые вы еще, ну чисто горох! – продолжал ирландец свои разглагольствования. – Постойте-ка, как же это будет? У старушки из города Рох…

Дюк обернулся.

– В огороде… – бормотал Коуэн.

Дюк так обернулся, как будто готов был броситься ему на шею.

– Вот здорово! – воскликнул он. – Вы тоже читали Лира?

– Кого? – поразился старик. – Чего? А?

– Ну, Лира, – повторил Дюк. – Эдварда Лира.

На его лице была такая отчаянная надежда, что Д.Э. который тоже ни о каком Лире не слышал, успокоительно похлопал компаньона по плечу.

– Целая книга таких стишков, как вы придумываете! – горячо объяснял Дюк. – Одна старая дама из Праги…? Да? Или: «Жила одна дама приятная, на вид совершенно квадратная…»

Опять не помогло.

– А, – догадался Дюк, – вы, наверное, название не помните. Со мной это тоже часто бывает. Это же «Книга чепухи»!

Добродушное обычно лицо Коуэна приобрело оскорбленное выражение.

– Она просто так называется, – пробормотал М.Р. упавшим голосом.

– Дружочек, – проговорил старый матрос, – книжками пусть чистоплюи вроде тебя балуются. Прощелыга твой Лир. Такими стишками развлекаются настоящие ирландские парни. Если бы твой жуликоватый джентльмен слышал, как шпарят ребята с «Энни-Лори», он помер бы со стыда!

– Помните ту даму из «Музея Барнума»? – поинтересовался довольный Коуэн, глядя на хохочущих молодых людей. – Док с «Энни-Лори» божился, что лично выписывал бородатой леди свидетельство о том, что она леди, и что ее борода – настоящая!

Ни о какой бородатой даме искатели приключений никогда не слышали. Ирландец щелкнул языком о дупло зуба.

– Ну да, и правда, – согласился он, словно с ним спорили. – Давно это было. В одна тысяча пятьдесят третьем году, да.

Компаньоны в ответ вежливо промычали. Они соображали, что бы такое сказать, чтобы старикашка отвязался. Коуэн тоже некоторое время шел молча и громко искал в зубе языком. Дюк страдальчески сморщил брови. Джейк вообще смотрел в другую сторону. Все трое подошли к бочкам, вылили воду и направились назад.

– Я сейчас, – Дюк сиганул в ближайшие кусты.

К нему присоединился компаньон. Но не успели искатели приключений сказать друг другу хоть что-нибудь, Коуэн составил им компанию.

– Эх, погодка-то, погодка, а? – крякнул он, глядя, как темнеет лохматый ствол ближайшей пальмы. – Как есть рай!

Двенадцать раз искатели приключений возвращались с ведрами к бочкам. Коуэн все не отставал. Особенно длинной была история про замурованного между шпангоутами бедолагу рабочего-клепальщика с «Грейт-Истерн» – самого большого пассажирского судна в мире с самой дурной репутацией:

– …а когда посудину все-таки разломали, внутри нашли скелет!

В любое другое время эта история вызвала бы у двоих джентльменов самый живой интерес.

– Весь в лохмотьях, волосы повылезли, а в руках – что бы вы думали? – ржавый молоток! Говорят, все тридцать лет пассажиры жаловались на стук где-то под палубой!

И как один кок в португальском кабачке клялся и божился, что лично видел морского змея:

– …и вот чует наш Тим вроде недоброе, будто в спину кто смотрит. Поворачивается – а ночью волны в тех местах светятся, светятся, говорю вам, дьявольским светом! И вот, посреди этого нечистого света из воды появлятся этакая змеиная голова. Говорю вам, шея футов двенадцать над водой! Сама тварь вроде черная, а грива у нее огненно-рыжая, глаза черные, блестящие, большие, как блюдца! И этими самыми глазами смотрит тварь прямо Тиму в душу. Тот так и оцепенел. Ни рукой, говорил, пошевелить не мог, ни ногой. А тварь все плывет впереди судна, да все оглядывается, только глаза зеленым светятся, а из пасти вода льется – и светится вся!

– А потом что? – все-таки спросил Джейк.

– Потом? – Коуэн снова оттопырил языком щеку, издав невежливый звук. – Потом вроде как ничего, нырнула обратно в море. Только вода вся светилась. Ребята говорили, будто сам дьявол являлся Тиму той ночью. Может, оно и так. Бедняга и до следующего лета не дожил с тех пор, как рассказал эту историю.

В общем, вместо побега получалось безобразие. Компаньоны попробовали свернуть на другую дорогу – как бы не так. Еще дважды отходили «на минутку». Убегали с ведрами, пока ирландец набирал свои. Коуэн прицепился как репей к шерстяным брюкам. День клонился к вечеру, а он все вспоминал, какие роскошные соревнования устраивали ребята с «Энни-Лори» в смысле кто кого перепьет. Уже грузили в вельботы бочки – Коуэн все не унимался: