«Вне этих примитивных понятий! – восхитилась Варя. – Ого! Ого…»

– Ого, – кивнула Янанна. – Я занимаюсь всеми сложными случаями, связанными с выходами с уровня Пи, а также с потенциальной возможностью создания сокращалок с нашего уровня на… на такие Земли, например, как ваша планета.

– Значит, к нам все-таки есть выход?

– Нет.

– Ну вот… – Варя очень расстроилась.

Любой бы расстроился, если бы вдруг ему сообщили, что домой все-таки нельзя.

– Но зато мы подошли к третьей, утешительной новости, – продолжила Янанна. – Ваше попадание к нам произошло несколько необычным образом. Счастливым образом. Земляне-11 вообще оказываются у нас крайне редко. Обычно все земляне-11, как и представители двенадцатой, двадцать четвертой, шестьдесят восьмой и некоторых других земель, характеристики которых – я имею в виду конкретных представителей, – частично или полностью соответствуют правилам прохода на Пи, становятся ангелами после завершения жизненного цикла. Или же, при невозможности этого, аннигилируют в грубо-материальном смысле этого слова из-за несоответствия метрик пространств и физических констант при скачковых преобразова…

Варя почувствовала, как ее мозги закипают: «Утешительная новость – в том, что я не это… не ан-ни-ги-лировала, что ли?»

– Из ста сорока одного глубоко влюбившегося мутанта с вашей родины к нам попали лишь трое, – сказала Янанна. – Утешительная новость не только в том, что вы – четвертый по счету представитель мутантов, способных испытывать глубокие чувства без пересадок органов эндокринной системы, но и в том, что, как я уже говорила, ваше проникновение сквозь барьеры произошло удивительным образом, почти нулевая статистическая вероятность которого…

«Ы-ы-ы!!! Может она говорить попроще? Короткими предложениями?» – мысленно взвыла Варя.

– Могу! – торжественно произнесла Янанна. – Рука! Все дело в руке! Вас держал за руку очень сильный инфилопер. Вас крепко. Держал за руку. Инфилопер. Этот инфилопер способен вытягивать черную нить. Это очень сильный инфилопер. Он не разжал руку при переходе. Вы попали сюда с его нитью. Он до сих пор вас держит. Теперь у нас есть связь в одну нить с Землей-11. Это шанс сделать сокращалку до вашей родины.

– Что-о? Так вот почему у меня рука немеет! Но… Венька Бесов – сильный инфилопер?! Он – один из вас???

– Он – один из нас, – поправила ее Янанна. – Поскольку вы, Варвара Ик Мебби Клейн, тоже являетесь инфилопером, хоть и очень слабым.

– Но…

– Никаких «но». Вы можете называть себя Варей, Варварой, Вороной или Горшком Полосатым, но вы также являетесь Мебби Клейном, хотя в ортодоксальном смысле не самостоятельным сотвори… Ой, простите, я опять перешла на сложноподчиненные предложения.

– Но как он до сих пор держит меня за руку? – удивилась Варя. – Прошло уже несколько часов, полдня, если не больше!

– На Земле-11 прошло несколько недель.

– Тем более! Стоп. Что-о-о??? Как это несколько недель!!! Вы серьезно? Меня там уже обыскались, наверное!

– О, нет, нет! – Янанна замахала тоненькими ручками. – Вас никто не искал. Дюшка и Ризи решили, что вы обиделись и убежали, а…

– Кто такой Ризи?

– Ризи Шортэндлонг – настоящее имя Беса, то есть Веньки Бесова. Он – мутант четвертого уровня.

– Таких у нас не бывает.

– Ризи – единственный. Потому он и может удерживать вашу невидимую руку так долго.

– Суслик, жирный суслик… Ой, извините!

– Ничего, ругайтесь, если вам так хочется. У нас это не запрещено…

Варя схватилась за голову и застонала.

– Хорошо. Допустим, они решили, что я сбежала. Но мама? Что подумала мама и все остальные? В школе, везде… Ведь прошло несколько недель!

– Мама? Ваша мама, ангелы и мутанты секретного института в курсе того, что вы влюбились и исчезли насовсем. Они гордятся вами. Хотя, конечно, мама немного переживает. Но ее поддерживают работники института. А остальные… О, остальные не в курсе.

– Не в курсе?

Янанна вздохнула:

– Варя, видите ли… Мутанты заменили вас биороботом.

– Что-о-о??? Зачем? Как? Как? Зачем? Су-у-слик!!!

Янанна еще раз вздохнула. Варя почувствовала, что Янанна ей сочувствует. Она не могла бы этого почувствовать, оставаясь обычной мутанткой второго уровня. Но теперь Варя была не только мутанткой, она была еще и Мебби Клейн.

– Его, этого робота, тоже зовут Варей?

– Да.

– Он… Она… Оно… Эта Варя похожа на меня?

– Полностью.

– А Дюшка? – Варя вскочила. – Дюшка тоже купился? Он ее любит? Любит робота???

– Не-е-ет. – Тонкий рот Янанны опять растянулся, и Варя с изумлением заметила, что у женщины два рта, что то, что казалось глубокой морщиной или шрамом на подбородке – второй рот. – Дюшка сразу почувствовал, что что-то не так. Он общается с вашим двойником, но… Это не более, чем дружеские разговоры.

– Фух… А… А сюда Дюшка попадет?

Янанна пожала плечами. А потом объяснила Варе, что Дюшка почти наверняка станет ангелом. После смерти. Или раньше. Потому что до естественной смерти мальчику далеко, а вот конец света на Земле-11 может наступить очень скоро.

– Нет! Нет! Нет!!! – завопила Варя и отчаянно затопала ногами. – Нет!!! Я не хочу, не хочу! А-а-а!!!

– Ай, давайте без истерик, моя дорогая! Пожалуйста… – покачала головой Янанна, раскрывая маленькие ладошки с очень тонкими длинными пальцами и выпуская из каждого пальца нить своего цвета, целую радугу.

Радуга добежала до Вари, пробежала насквозь…

– Я же сказала, у нас есть шанс. Мы постараемся сделать черную сокращалку.

– Немедленно!

– Нет, когда вы выспитесь. А пока давайте прогуляемся по историческому центру Мебиклейна и немного перекусим. Небольшая экскурсия вам не повредит, не говоря о хорошем ужине. Да и сокращалку мы иначе не сможем сделать.

Варя коротко кивнула. За всю прогулку она не вымолвила и десяти слов. Во-первых, от усталости и избытка впечатлений. Во-вторых, от изумительной красоты удивительного, невероятного, восхитительного старинного города.

Они начали с сердца Мебиклейна, с площади Хамелеона, на которой оказались внезапно. Раз – и на месте.

Мостовые на площади Хамелеона и на прилегающих к ней девяти улицах были сделаны из крупных, неправильной формы, полупрозрачных булыжников. Это была благородная матовая фактура, с редкими вкраплениями песчинок, пузырьков меньшей прозрачности и тоненьких веточек, а может, трещин. Сколькими слоями таких булыжников вымощена площадь, сказать было сложно, поскольку теплый желтый свет, который заливал город, проникал вглубь метра на два-три. Кроме того, каждый булыжник был оплетен разноцветными нитями – не такими яркими, как те, которые вырываются из рук любого опытного Мебби Клейна, а приглушенных, неброских тонов. Желтый свет играл с первым слоем прозрачных камней, щекотал второй слой, касался третьего, угадывался в глубоком четвертом.