– Но он же забыл!

– Я прихожу к выводу, что он сделал это специально! – торжественно заявил Фредерико.

– Зачем?

– Чтобы простудиться, заболеть и умереть!

– Но ведь он же не заболел!

– Правильно, не заболел. Но только потому, что через несколько минут в комнату вошла его мама и закрыла окно! Посмотри, Сильвия, все сходится.

И Фредерико Менс изложил супруге все свои доводы и рассуждения. Он считал, что Андрей Клюшкин окончательно решил покончить с собой во время разговора со своим другом, Венькой Бесовым. Венька сообщил ему о своем отъезде (это со слов директора, а директору можно верить), Дюшка понял, что лишается единственного друга, и очень огорчился. У него даже пульс на несколько секунд выпал, и датчик, находящийся на запястье, некоторое время вообще не передавал никаких сигналов. Затем, видимо, он принял окончательное решение, а приняв его, разом успокоился.

– С этого момента все данные практически одновременно пришли в норму, – подвел итог Менс. – Есть и еще несколько фактов, говорящих в пользу моей версии. Клю полностью потерял интерес к котенку, никак не отреагировал на драку сестренок, не включил любимого уборщика «Карлсона». Да, вот еще. Он не пошел к деду, даже не отправил ему мейла. Единственное, что не укладывается в мою схему, это то, что он перевел на подарок другу очень крупную сумму денег со своего личного счета.

– У, как раз это проще всего понять! – обрадовалась вдруг Сильвия. – Известная штука в нестандартной психологии немутантов. Люди, предчувствующие свою скорую кончину, часто делали крупные подарки близким, а то и вовсе раздавали свои вещи незнакомцам. У таких людей нарушается шкала ценностей, и они могут натворить кучу глупостей вместо того, чтобы действовать конструктивно. Например, могу рассказать тебе по этому поводу известную в старые времена сказку. Одна глупая девочка продавала на морозе спички. А их никто не покупал. Вместо того чтобы поменять товар, который явно не пользуется спросом, эта девочка стала сжигать спички и смотреть, как они горят.

– Зачем?

– Низачем. Я же тебе объясняю: поступки некоторых людей не поддаются обычной логике. Но я могу объяснить ход мыслей этой девочки. Это моя профессия.

Менс посмотрел на свою красавицу, умницу жену и невольно восхитился ею. Объяснить мысли представителя вымершего вида, да еще согласно теории нестандартной логики – это, безусловно, круто!

– Лучше объясни ход мыслей объекта Клю. Какую глупость он изобразит следующим номером?

Сильвия опять обрадовалась. Она вообще хронически пребывала в хорошем настроении, а если становилась кому-то нужной, то ее настроение возрастало прямо пропорционально интересу собеседника. Сейчас оно дошло до наивысшей точки, и Сильвия находилась буквально в состоянии эйфории.

– Итак, какую глупость? О’кей. Он может выпрыгнуть из окна, отравиться, повеситься, утопиться, заколоться кинжалом, убиться током, заняться членовредительством, заморить себя голодной смертью, броситься под машину… И это только традиционные варианты. Есть еще около сотни более экзотических. Кстати, та девочка из сказки попросту замерзла, когда сожгла последнюю спичку. В древнем Кит-тае…

Еще минуту назад Фредерико Менс даже представить себе не мог, что на свете существует так много способов свести счеты с жизнью!

– Второй курс, полная элементарщина! – пожала плечиками Сильвия, видя его вытянувшееся от удивления лицо.

Очевидно, что при таких обстоятельствах нужно было изолировать объект Клю как можно скорее, не дожидаясь, когда через неделю откроется интернат. Но как только Фредерико Менс встал, чтобы идти со своими выводами к директору, ему позвонил Лап.

– Господин Менс, Варя подходит к дому Клюшкиных, – сообщил он.

– Иду! – откликнулся Фредерико, справедливо решив, что пока Варя-2 с Дюшкой, мальчику ничего не грозит.

Когда в семь утра Ризенгри Шортэндлонга разбудил будильник, он понял, что это его вторая ошибка. Ведь начались каникулы, в школу не нужно, и Дюшка не стал бы вставать так рано. Тафанаил сидел у кровати и внимательно смотрел на Ризи снизу вверх. Риз вспомнил, что он пообещал себе возиться с Тафом побольше.

– Утика-тика! – фальшивым голосом произнес Ризенгри, обращаясь к котенку и соображая, что именно с ним следует делать.

Во всяком случае, его, наверное, полагается чем-нибудь накормить. Только чем? «Ладно, там разберусь», – подумал Ризи, натягивая на себя брюки. Итак, Дюшка не занимается по утрам спортом. Прыгает в ванну, но второй раз за сутки вариться в горячей ванне совершенно не хотелось. А под душ он залезает? Ризи решил не залезать под душ. Он поймал котенка и спустился с ним вниз.

Дюшкина мама уже вовсю орудовала на кухне.

– Ты чего так рано? – удивилась она. – Ты бы выспался. Сегодня ведь вечером – Новый год!

«Вот суслик! Забыл, что Клюшка вырубает будильник и дрыхнет дальше!» – с досадой подумал Ризи. Сестренки еще спали, сослаться на шум нельзя. Соврать, что опять собирается на лыжах пройтись? Еще более нереальная версия…

– Котенок есть хочет! – важно заявил Ризенгри, не подозревая о том, что его слова обязательно войдут в диссертацию одного из научных сотрудников секретного института.

– А, ну достань блюдечко, я налью ему молока, – сказала мама.

Ризенгри не имел ни малейшего представления о том, где у Клюшкиных находятся блюдца.

– Тафу нужна отдельная посуда! – выкрутился он.

– Да, действительно. Я и забыла, что ты изучил о кошках все, что нашел в Сети.

Мама налила котенку молока в пластиковый лоточек из-под джема, а Ризи подумал, что ему срочно надо еще раз залезть в компьютер на предмет кошек.

Андрей Клюшкин отличался аккуратностью, и Ризу не пришлось долго мучиться, гадая, что именно знал его друг о кошках. В папке с названием «Котэтс» в алфавитном порядке располагалось все, что нужно, включая рассказы древних писателей, в которых герои так или иначе имели дело с кошками. Просидев у экрана около часа, Риз более уверенно смотрел на Тафа. Прежде чем позвонила Варя, он заказал с доставкой на дом специальный кошачий туалет. Такая штука была большой редкостью, из сервис-центра сообщили, что заказ принимается только на туалет для карликовых царапазавров, и прибудет он не раньше, чем к вечеру. Потом Риз поместил корзину на пол, чтобы котенок мог самостоятельно в нее забираться, и взял один из бантиков, которые прислала ему Варя.

Крутя в руке бантик, Ризи думал не о котенке, не о Дюшке, не о Джен и не об ангелах. Он думал о своей… правой ладони. С ней что-то было не так, то есть совсем не так. И началось это в тот момент, когда Варя сбежала из кафе. Ризенгри до сих пор не был уверен в том, что Варя сбежала, а не исчезла. Он знал, что мутанты, влюбившись, могут спонтанно исчезнуть насовсем. Это редко, но бывает. Может, Варя все-таки исчезла? Исчезла, а потом опять появилась, но уже в другом месте… А вдруг Варя – тоже супермутант, мутант-четверка? Он, Ризи, умеет летать и проходить сквозь стены, а она – исчезать? Во всяком случае, теперь Ризи был отчего-то уверен, что это не он убил Варю. С ней что-то произошло, да, но не по его вине. Он не знал, откуда появилась эта уверенность.