Единственный трагический случай в её семье разыгрался вне Домреми, в 1423 г., когда при осаде Сермеза герцогом Барским был убит муж жившей там Манжетты де Вутон, двоюродной сестры Жаннетты.

Зато тревога в Домреми была постоянной. Заявляя, что она никогда не была по – настоящему «пастушкой», Жаннетта тут же добавляет: «Правда, я не раз загоняла скот в замок на острове из страха перед солдатами». Этот замок, расположенный на островке между двумя рукавами Мёза, принадлежал Бурлемонам, и Жако д’Арк арендовал его вместе с некоторыми другими крестьянами. При каждой очередной тревоге в это укрепление стаскивали добро и уводили скот, главное богатство этих мест.

Один раз, в 1425 г., едва не случилась катастрофа. Главарь одного бургиньонско го отряда, Анри д’Орли, «содержавший при себе многочисленных разбойников и творивший неисчислимые злодейства, убийства и разбои по всему краю», захватил и угнал скот. Но владелица южной половины Домреми Жанна де Жуэнвиль обратилась к своему родственнику Антуану де Водемону. Тот, хотя и был сам бургиньоном, как разбойник д’Орли, всё же стремился поддерживать добрые родственные отношения. Против банды д’Орли была послана экспедиция, скот отбили и благополучно вернули крестьянам.

Уже до этого случая Домреми решило отдаться под покровительство одного из самых воинственных и беспощадных местных феодалов, Роберта Саарбрюккенского, обязавшись платить ему довольно значительную сумму – 22 золотых экю в год (по 2 гроша с целого очага и по одному грошу с очага вдовьего). На договоре, подписанном 7 октября 1423 г., стоит среди других подпись Жако д’Арка.

И тут, вероятно, на крестьян действовал авторитет монархии святого Людовика. При всех своих прочих качествах, отнюдь не внушавших доверия, Робер Саарбрюккенский имел то преимущество, что он дрался во имя природного короля. Но через год он изменил и перешёл на сторону англо-бургиньонов.

И Домреми нажило неприятности от такого покровителя. Когда обусловленная сумма не была внесена в срок, Робер начал угрожать. Крестьяне взяли поручителем за выплату денег Гюйо, богатого горожанина из Монтиньи-ле-Руа, который был обычным покупщиком их хлеба. Но Робер отказался ждать; он захватил некоторое имущество Гюйо, а затем взял в заложники и его самого. Гюйо удалось бежать, и он в свою очередь обжаловал крестьян перед королевскими властями в Вокулёре. По этому случаю, который кончился неизвестно как, Жако д’Арк вместе с другими представителями деревни должен был лично видеться с Робером де Бодрикуром, последним борцом за национальную монархию на северо-восточной окраине.

Благодаря Бодрикуру Вокулёрский округ оставался островком королевской земли. И для крестьян Домреми Бодрикур оставался не только фактически, но и морально представителем единственной настоящей власти. По словам Жаннетты, во всей деревне был ровным счётом один крестьянин, сочувствовавший бургиньонам.

Настроения всей деревни открыто выражались и подрастающим поколением. Ребята из Домреми не давали спуску своим сверстникам с того берега реки, где настроения были бургиньонские. «Я видала, – говорит Жаннетта, – как некоторые из них дрались с детьми из Максе и возвращались раненые и в крови». Но она заявляет, что сама никогда не принимала участия в этих потасовках.

Зато она постепенно узнала с абсолютной ясностью, что она лично отвечает за всё: за все убийства, за все измены, за всё горе, – и что «никто на свете не спасёт королевства французского, если этого не сделает она сама».

Крестьяне в Домреми чувствовали так же, как говорил крестьянский сын Жерсон: «Без королевской заботы и прозорливости невозможно утвердить мир… Назначение короля – мир между его подданными». Но чтобы это назначение выполнялось, король должен опять обрести своё место в огромном организме – «мистическом теле королевства»: «Прочность общественной жизни есть единство короля и народа в гармоническом порядке». Суверенитет не короля и не народа, но жизни и любви, т. е. суверенитет источника жизни и любви – Бога.

«Всякое состояние, всякое достоинство, всякая должность созданы Богом лишь для общего блага… Всякий закон, не только человеческий, но и божественный, имеет только одну цель: объединяющую любовь». «Да здравствует король – для духовной жизни, которая сохраняется в единстве с Богом… По примеру святого Людовика король должен своей верой смиряться перед Богом и признавать Его верховную власть».

Такова задача: вернуть страну королю, с тем чтобы вернуть короля и с ним всю страну самому Царю Небесному.

И Жаннетта знала, как это делается, потому что раньше всего она это сделала лично с собой:

«Во всём яуповаю на Бога, моего Создателя, Его я люблю всем сердцем».

Предстоящие Ему блаженные души – «та Церковь, которая там, на небе», – нерасторжимо связаны с нами этими «узами объединяющей любви»; Жаннетта знала без тени сомнения, что, конечно, «святой Людовик и святой Карл Великий молятся на коленях перед Господом» за свою страну, – может быть, она и это «видела своими глазами».

Было немыслимо, чтобы светлые силы, охраняющие мир, теперь оставили его до конца. Ведь и теперь сам архангел Михаил так явно охранял от завоевателей свою нормандскую обитель. Жаннетта знала, кроме того, что и её родной край издавна посвящён архангелу Михаилу. Как Нормандию осенял Мон-Сен-Мишель, так Барруа осеняло аббатство Сен-Мишель, возникшее примерно в ту же эпоху, в первой половине VIII века. И целый ряд мест в Барруа и в Лотарингии носил имя архангела. Даже прямо напротив Домреми, на правом берегу реки, крошечная деревушка Монсель – сокращение от Мон-Мишель – по сей день хранит воспоминание о часовне, которая была там воздвигнута во имя архангела в незапамятные времена, – её больше не существовало, кажется, уже и при Жаннетте.

Силы Божии стоят рядом с нами, «ангелы часто бывают среди христиан».

«Я буду звать их на помощь, пока буду жива».

* * *

Вот что она сама рассказала о том, как это началось:

«Мне было тринадцать лет, когда мне было откровение от Господа, через Голос, который учил меня, как я должна себя вести. Первый раз я очень испугалась. Голос пришёл около полудня, летом, когда я была в саду моего отца. В тот день был пост, а накануне я не постилась. Я услыхала Голос справа, со стороны церкви. Я редко слышу его без света. Свет бывает с той же стороны, с которой слышен Голос; и тогда бывает обыкновенно сильный свет… После того как я слышала его три раза, я узнала, что это голос ангела.

Я увидала перед своими глазами архангела Михаила. И он был не один, его сопровождали ангелы небесные.

Этот Голос всегда меня хранил, и я хорошо его понимаю… Мне хотелось бы, чтобы все слышали Голос так же хорошо, как я.

В первый раз, что я услыхала Голос, я дала обет сохранить девственность, пока Богу угодно. Мне было тогда лет тринадцать».

Некоторые другие подробности о первом видении рассказывает Персеваль де Буленвилье:

«В тот летний день ребятишки забавлялись, бегая взапуски на лугу. Быстрее всех бежала тринадцатилетняя дочь Жако д’Арк. Она бежала с такой лёгкостью, что одна из её подруг, смеясь, крикнула ей: „Жаннетта, ты, кажется, летишь над землёй!“»