В этот момент полы пиджака распахнулись, и я увидела торчащую рукоять пистолета ПМ. «Макаров», как любил называть его отец. Прекрасно подходит для ближнего боя и имеет восемь патронов в патроннике. Курок взведен, а значит, нужно только нажать.

Я решилась мгновенно. Выхватила пистолет из кобуры и сделала четыре прицельных выстрела по углам. В это время раздались еще два, и мое правое плечо обожгла острая боль.

Действовала на автомате и выстрелила еще дважды. В крошечной комнате эти звуки были оглушительны. Легкая контузия мне обеспечена. Осмотрелась и поняла, что мы остались втроем. Я, Марк и корчащийся на полу человек.

Не опуская пистолет, благо я была левшой, направила его на Ибрагима и холодным голосом сказала:

– Быстро отозвал своих людей и велел сюда доставить моих родителей.

Но казалось, что он не слышит приказа. В следующее мгновение меня коснулись холодные руки Марка. Он попытался вытащить пистолет из окоченевших пальцев.

Но я не дала. Слишком рано расслабляться. И тут раздался шум и треск. Мы вовремя обернулись, так как стеклянная стена справа от нас рассыпалась на миллионы кусочков. Меня бросили на кровать, прижав к шелковым простыням, накрыли своим телом.

Осколки были повсюду, и они впивались в руки, голую шею, царапали ноги…

– Лиииза, Лиза, это мы!

Не поверила своим ушам. Марк аккуратно слез с меня, и мы оба уставились на две худенькие фигурки по ту сторону разбитого стекла.

Там, в одной из темных комнат, стоял мой отец с таким же ПМ в руках, а рядом лежали трое. За ним пряталась постаревшая на десять лет мать. Оба они были абсолютно седые.

– Мамочка, папа?

Мой голос сорвался. Он охрип, и больше я не могла вымолвить ни слова. Спотыкаясь, зажимая безжизненно повисшую руку, побрела к ним навстречу.

Они тоже не могли поверить, но не были так сильно удивлены. Добрела до них, упала на колени и, рыдая, обняла родных. Мы обнялись и плакали.

– А Матвей, Лиза, Матвей? Просто кивни!

И я кивнула. Кивнула, не различая их лиц от слез. Неужели они живы, они здесь, рядом со мной и теперь все будет хорошо? Боже, неужели этот кошмар закончился?

На мою руку опустилась тяжелая ладонь, а знакомый хрипловатый голос произнес:

– Я все понимаю, но сейчас не время. У тебя болевой шок, и, когда он пройдет, станет туго. Пуля прошла навылет, но, кажется, задела кость. Пока ты не истекла кровью, стоит перевязаться.

Меня только что не оторвали от родных, взяли на руки и усадили на кресло, испачканное кровью. Кровь…

Только сейчас взгляд стал фокусироваться. Вокруг все было в крови. Она лужицами растекалась у наших ног. Бросила взгляд в сторону комнаты с кроватью и поняла, что Цербер недвижим.

– Эта скотина сдохла. Сама. Но это не значит, что мы в безопасности. Сейчас перевяжу тебя и поедем дальше. Вы сможете держать оружие?

Он явно обращался к моим родителям. Отец внимательно посмотрел на Марка и кивнул:

– Я да, а вот моя жена нет, но она поможет Лизе. Сейчас заберу у всех пистолеты и пойдем.

Мужчины еще раз переглянулись и молча кивнули друг другу. Отец пошел обыскивать трупы, а Марк придирчиво рассматривал мою руку. Вскоре подключилась мама, и они вместе наложили давящую повязку.

Признаться, под конец напряжение стало понемногу отпускать, а шок проявляться. Вместе с этим и рука разболелась. Болезненные ощущения накатывали волнами, и каждая последующая была больше предыдущей.

Зажмурилась. Сделала глубокий вдох и выдох, но не помогло. Боже, как же больно! Вдобавок перед глазами все кружилось. Слишком быстро, слишком сильно меня уносило куда-то в сторону.

Мир вокруг расплывался, а краски размазывались. Я слышала голоса, но они становились все дальше и дальше… Вскоре совсем стихли, и меня поглотила кромешная тьма.

Глава 56. Марк

– Марк? Верно? Лиза потеряла сознание.

Тихий обеспокоенный голос ее матери прозвучал над самым ухом. Уже и сам видел. Это одновременно было и хорошо, и плохо.

Хорошо, потому что ранение у нее серьезное, боль наверняка пришла и девушка просто не выдержала ее. А плохо, потому что тащить ее придется одному из мужчин.

Но тут мне на плечо легла мягкая женская ладонь. Посмотрел в теплые светло-серые глаза, и мать, на которую так походила Лиза, спокойно сказала:

– Помогите ее разуть и водрузить мне на спину, я донесу ее, она же совсем отощала, как пушинка стала.

С сомнением посмотрел на нее. Она сама была как воробушек, но тут к нам присоединился отец Лизы. Он протянул руку и просто сказал:

– Я Володя, а это Вера. Сделаем, как она говорит. Надо как можно скорее выбираться отсюда.

– Но…

Меня прервали. Мужчина сначала вручил две скрытые кобуры, а потом и пистолеты, пояснил:

– Не густо, но нам хватит, я тут все ходы и выходы знаю. Мы с Верой много лет в этом здании вроде как в рабстве. Трупы выносим, прибираемся. Так что не смотри на нас: выглядим хреново, но мы крепкие.

Только сейчас стал понимать, какая удивительная семья оказалась рядом в столь важный момент жизни. Дочь уложила шестерых из восьми охранников, пока я крутил чертов барабан, а отец словно армией всю жизнь командовал. Да еще и дал себе и мне пушки с глушителями.

На мой удивленный взгляд пояснил:

– В карманах нашел, эти наемники все свое с собой носят, у них фетиш – различные примочки к стволам и оружию в целом.

В итоге в таком вот странном составе отправились дальше. Первым шел Владимир со стволом наготове. После него с дочерью на спине Вера, а замыкал процессию я.

Идя за ними, чувствовал себя донельзя глупо, но расслабляться нельзя. Слишком многое теперь поставлено на кон. Не уверен, что, выйдя отсюда, мы все окажемся в безопасности, но на этот счет существовал план Б.

Шли небыстро,