– Да…

– Продуктов тебе хватит до моего возвращения. Хлеб я положил в холодильник, так он дольше сохранится.

Его глаза задержались на телефонном аппарате:

– Если будет звонить, не поднимай трубку.

Она покорно кивнула. Ходить по улицам незнакомого города ей незачем, звонить некому. Все эти годы она прожила в Камке, не выбираясь дальше Шубинки и Дамиановой пустыни. Не было необходимости, да и попросту не тянуло.

– Я лягушка, но не путешественница, – сказала она своему отражению. – Жила на болоте, пока не явился за мной Иван-царевич.

Родители не ведают, что она вышла замуж, не знают даже, жива ли она. «Я оказалась неблагодарной дочерью», – подумала Таисия.

– Я не могла поступить иначе… – прошептали ее губы.

Она ощущала неясную, беспричинную тревогу, словно видела что-то очень важное, чего никак нельзя было забывать.

За окном раскинулся Волхов, по широкой ленте воды скользили хрупкие байдарки, белая церковь на другом берегу утопала в зелени, сусальное золото купола горело на солнце. Должно быть, эта церковь непостижимым образом вызвала из закоулков памяти сон, который навалился на Таисию перед рассветом, когда край неба над крышами посветлел и гряда облаков на востоке начала розоветь…

Ей снился отец – он стоял, опустив руки, в длинном темном челне, который медленно плыл по речным волнам, и пристально смотрел в ее сторону. Безмолвный, страшный в своей неподвижности.

– Папа! – крикнула она, но, как зачастую во сне, из ее губ не вырывалось ни звука.

Челн, подгоняемый ветром, проплывал мимо, а она так и не докричалась до отца. Между ними возникли тени людей, которые заслоняли их друг от друга. Таисия до боли в глазах всматривалась в мглистую даль, но отец уже исчез за поворотом реки.

– Папа, о чем ты хотел предупредить меня?

И вот уже Таисия плывет в челне по реке… нет, это не река, а монастырское озеро, и челн мертво стоит посредине. Над озером стелется серый туман, а у нее нет весел, чтобы пристать к берегу. На болотах ее кто-то ждет, а она не в силах двинуться с места…

– А-ааа-ааа! – раздается с берега.

То ли выпь стонет, то ли леший балует. Таисия дрожит от холода, у нее зуб на зуб не попадает, и страх заползает в ее сердце, словно скользкий болотный уж…

– Не ходи туда, – говорит голос отца прямо ей в ухо. – Не ходи туда, дочка.

Она проснулась в испарине, вскинулась, упала на горячую подушку и снова провалилась куда-то.

– Не ходи туда, – повторил голос.

От этого голоса она проснулась окончательно, и ночной кошмар тут же рассеялся в солнечных лучах.

– Михаил тоже не велел мне никуда ходить, – пробормотала Таисия. – Я и не собиралась.

Она побрела в гостиную, взглянула на телефон – вещь из разряда забытых за ненадобностью. Михаил просил не брать трубку, но звонить он ей не запрещал. Значит, она может…

Уже не рассуждая, Таисия кинулась к телефону, набрала один номер – долгие гудки. Второй… Ей ответили не то, что она ожидала услышать. За эти годы много воды утекло. Удивительно, как в ее голове вообще сохранились телефонные номера. Бесполезные наборы цифр.

Прежняя жизнь просыпалась в ней, как просыпается после зимней спячки природа, – постепенно, неотвратимо.

Таисия набрала третий номер, и на сей раз ей повезло. Женщина на другом конце провода сообщила ей то, что нужно. А дальше последовало продолжение кошмарного сновидения. Она услышала то, чего и в мыслях не допускала, во что не хотела верить.

– Не может быть… – шептала она. – Не может…

Долгая пауза выдавала замешательство человека, который говорил с Таисией.

– Где ты? – спросили ее. – Приезжай немедленно.

Ей не обрадовались. Скорее ее звонок оказался некстати, не к месту, разворошил прошлое, разбередил старые раны.

– Не могу.

– Почему? В чем дело?

Михаил забыл оставить ей деньги – в суете или преднамеренно, опасаясь, как бы она не воспользовалась ими, чтобы уехать.

– У меня… нет денег, – призналась Таисия. – Совсем нет. Перешлите на дорогу.

– По какому адресу?

Адреса она назвать не смогла – не знала. Это не интересовало ее полчаса назад, а теперь вдруг стало жизненно важным.

– Не знаю, я… мне нужно выйти, посмотреть.

Ее слова кому угодно показались бы сущим бредом.

– Понятно, – произнес голос в трубке. – Приехать за тобой?

– Пожалуйста! Я в Новгороде…

– Далековато забралась. Что так? Ладно… Где встретимся? Раньше завтрашнего дня не получится.

– Завтра?

Отсрочка показалась вечностью. Таисия вдруг вспомнила, что муж просил ее не выходить из квартиры, и она пообещала. «Не ходи туда», – прозвучал в ее ушах голос отца.

Сговорились они, что ли? По ее щекам потекли слезы, в горле стоял комок.

– Где встретимся?

До того, как осесть в Камке, она посетила новгородские монастыри, но ни одно название не приходило в голову. «Кремль! – осенило ее. – Там трудно разминуться».

– У входа в кремль, – выпалила Таисия.

– Где-е?

– В Новгороде тоже есть кремль. Я буду во всем черном.

– Хорошо. В семь вечера. Если я немного опоздаю, подождешь?

Астра пыталась представить, как провел последние часы перед отъездом из Москвы Влад Неверов. Что-нибудь покупал, собирал вещи или сидел в кабинете вице-президента компании «Куприянов и партнеры», за компьютером и… Что «и»? Рылся по Интернету в поисках объявлений о покупке раритетов? Зачем? Из любопытства? Или у него было что предложить на продажу?

Тогда получается – Кинжал Зигфрида каким-то образом попал к нему. Но с какой стати ему везти такую ценность в глухомань, в лес? Разве сделка не могла состояться в Москве?

Астра начала рассуждать вслух.

Матвей сидел в кресле перед телевизором, бездумно глядя на экран, где ведущий и приглашенные в студию гости спорили о чужих семейных проблемах, хотя у каждого из них наверняка имелись свои. Краем уха он ловил отрывки фраз, произносимых Астрой, и наконец уменьшил звук и повернулся к ней.

– Думаешь, Неверова убили из-за кинжала? Кто-то развлекается, запустив в компьютерную сеть очередную «утку», а остальные охотятся за призраком. Пожалуй, еще и перебьют друг друга. Какой-нибудь новоявленный Остап Бендер продает вещь, которой не существует в природе. Уверяю тебя! С людьми происходит невообразимое. Интернет сводит их с ума.

– Просто это еще один мир, куда можно нырнуть и затеять игру. Другой мир, который сообщается с нашим.