Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Помнишь меня? – спросила я.
– Блин! – Тед схватился за грудь. – Ты испугала меня.
– Какой ты впечатлительный, – я закатила глаза.
– Наверное, мне уже давно надо было тебя найти, – произнес Тед, растягивая рот в странной гримасе.
– Или ответить на мои письма.
– Прости. Но после того, как мы… Я просто… Это было неправильно.
– О, ну поздравляю, – ответила я. – И что же со мной не так?
– Нет, ничего, ниче…
Тед резко замолчал, потому что к нам подошел Гордон, его коллега, который по-прежнему носил слишком узкую одежду.
– Тед, зажигалка есть? – спроси Гордон, засовывая руку в карман джинсов и с трудом вытаскивая оттуда пачку сигарет.
– Держи, – Тед подал зажигалку.
– Я вот что хотел спросить, – начал Гордон, который явно не собирался замечать мое присутствие. – Напомни, куда вы ездили в медовый месяц? Хочу куда-нибудь свою свозить на пару недель, чтоб было тепло и хорошо. Мы с ней зиму терпеть не можем.
Я спрыгнула с парапета и по пути домой изо всех сил сдерживалась, чтобы меня не стошнило.
Я лежала в постели, меня мутило, но в конце концов заставила себя встать и приступить к уборке, чтобы от всего отвлечься. Когда темные мысли стали заглушать все остальные, я решила прогуляться и немного разгрузить голову, но свернула не туда и очутилась в итоге около пользовавшейся дурной славой «Белой лошади» на Брикстон-хилл. Я смотрела на выползавших на улицу посетителей, слушала такой характерный галдеж пятничного веселья, и меня охватила невыразимая печаль. Я уже не могла веселиться. Ничего в жизни не осталось, кроме дерьма. Я развернулась и пошла обратно.
– Какие люди! – услышала я и, не вполне уверенная, что это относилось ко мне, обернулась посмотреть, кто кричит.
– Давно не виделись. Как жизнь? – от компании парней отделился Гай, подошел ко мне и поставил на землю свое пиво.
Я впала в ступор.
– И куда это собралась, такая нарядная? – он потянул меня за край заляпанной краской футболки.
– Я убиралась. Вышла продышаться после чистящих средств. А ты что здесь делаешь? – спросила я, скрещивая на груди руки, потому что внезапно до меня дошло, что я без лифчика.
– Кореш мой решил, что будет прикольно здесь погулять. Мне кое-что рассказывали, но я не думал, что все так на самом деле, – сказал он, силясь разглядеть что-нибудь через мои сложенные руки.
– Я пойду. Надо закончить. Удачи! – я кивнула на прощание и, не опуская рук, ушла.
КОРГИ
Квини:
Тед женат
Дарси:
ЧТО?
Чески:
Повтори
Квини:
Да. Его коллега обронил. Не стала оставаться, чтобы узнать детали
Чески:
Назови фамилию, и я найду, как зовут его жену, где он работает и его аккаунт в Твиттере меньше, чем за минуту. Я не хуже агента 007
Кассандра:
…и ты удивлена?
Квини:
Э, ВООБЩЕ-ТО ДА.
А ты НЕТ?
Кассандра:
Это вполне объясняет его поведение. Настойчивость, скрытность, сохранение дистанции, возвращение, когда ему стало скучно, уход в молчанку.
Квини:
Окей, Кассандра, раз у тебя на все есть ответ, почему после секса он перестал со мной общаться?
Кассандра:
Пропал задор охотника, вместо него пришла вина. Он с ней не справляется. Трус.
Дарси:
ЕЩЕ КАКОЙ ТРУС. Ненавижу его за это. Мне очень жаль, Квини
Квини:
А я еще я встретила того валлийца. Была без лифчика и в одежде, напрочь заляпанной краской. И пахла так, будто купалась в отбеливателе. Сегодня не мой день. И вообще не мой год
Дарси:
Умоляю, держись от валлийца подальше. Ты сейчас ОЧЕНЬ уязвима перед мужчинами, которые причиняют тебе вред
Кассандра:
Квини, бога ради, хватит отдавать им энергию. Обсудим все завтра утром. Увидимся в 11.
* * *
Сонный паралич – странная штука. Много раз он приключался со мной еще в университете, когда я засыпала, а потом я почитала поподробнее и узнала, что это своего рода состояние измененного сознания, когда мозг просыпается, а тело еще нет, и поэтому ты не можешь двигаться, когда тебе мерещится, что к тебе по полу ползет безликий человек. Последнее время он мерещился мне чаще, чем раньше, но я уже знала, что это приступ, потому что мне начало казаться, что из наваленной на стул горы одежды проявляется человеческая фигура.
В дверь звонили, но я не могла встать и открыть, потому что была прикована к постели и смотрела, как он, извиваясь, приближается ко мне. Но почему звонит звонок?
Я ахнула, проснулась и села, сердце бешено колотилось.
В дверь действительно звонили. Я посмотрела на телефон. Два часа ночи.
Руперт и Нелл не открывали – наверное, их не было дома. Я ждала, когда ночной гость уйдет. Спустя несколько минут звон прекратился. Я перевернула подушку и улеглась спать дальше, и уже почти отключилась, как звонки возобновились.
Я медленно выползла из комнаты и спустилась по лестнице. Сердце выскакивало из груди. Сегодня у меня ночь проверок на прочность. Совершенно безоружная, я прижалась к двери и заглянула в глазок, прикидывая, что единственный для меня способ атаковать – это кричать как можно громче, если дверь выбьют снаружи. Но за дверью никого не было.
И вдруг, как в фильме ужасов, в поле зрения резко появилось лицо.
Долбаный Гай.
Я открыла дверь.
– Что ты тут делаешь? – прошипела я, загораживая собой проход.
– У тебя т’ерь нет на меня времени, и эт’ чот’ не оч’… – заплетающимся языком произнес он. – Ты больш’ не хочешь трах’ца, и это херово, потому что у нас зашибенный секс.
Он протянул руку к моему лицу, и я отпрянула.
– Вишь? А ты любила, когда я тя трогал.
Он мотнул головой и привалился к дверному косяку. Над крыльцом через дорогу зажегся свет, и из дверей выглянула сердитая турчанка.
– Гай, проваливай! – зло прошептала я.