спасало меня от потоков оглушающего гула и ветра. Его мощными выдохами создавал Борей.

Пару раз из меня чуть не вышибло сознание, пару раз пришлось использовать Сферу Защиты, а один раз моей броне Витязя пришлось неплохо прокоптиться под огненным смерчем, который внезапно наслал Пророк.

Злость захватывала всё больше.

«Прикончи их! Быстрее прикончи их всех!», — давило звериное нутро.

В такие моменты я прижимался плечом к очередному валуну и переводил дыхание, а затем оборачивался, смотрел на свет факелов у подножия холма и шептал:

— Смотри на огонь... только на него... ты всегда должен помнить, кто ты такой.

И злость отпускала, оставалась лишь тренировочная задача.

До Борея мне удалось добраться только с третьей попытки. Пришлось вновь прибегнуть к невероятной прыти Охотника, и теперь сам себе я напоминал настоящего зверя — перескакивал с валуна на валун, опираясь на все четыре конечности.

Зато результат стоил того.

Подпрыгнув в очередной раз, я приземлился за спиной Борея, а в следующее мгновение моя когтистая ладонь обхватила парня под подбородком. От неожиданности толстяк захрипел.

«Убей его! Порви ему глотку!» — зарычал Монстр внутри меня. От жажды крови бросило в жар, но мне удалось перехватить контроль тела.

— Убит, — тихо произнёс я и тут же рванул с холма вниз, чтобы исключить любую возможность убить Борея по-настоящему: ладонь до сих пор помнила, как бьётся под кожей артерия на его шее.

У подножия меня встретила одна Акулина с моим мечом в руке.

— Ты ничего не потерял, малыш Киджо? — оскалилась она, но я не спешил рваться в бой.

Вокруг стояла тишина. Площадка опустела.

Лишь у одного из столбов всё так же стоял Галей и беспристрастно наблюдал за происходящим. Земля тлела жаром, не давая мне определить, где прячется каждый из оставшихся противников.

Окинув взглядом дымящуюся площадку и принюхавшись, я сразу догадался, где они, и в то же мгновение из горячего песка вскочили четверо и взяли меня в кольцо.

Атака была жестокой. Разряды молний, огненный ветер и стрелы. Выбора у меня было немного: либо использовать щит, либо — кое-что посущественней.

Я рванул в сторону Перуна и на бегу убрал броню Витязя, подставляя себя под удар. Разряд молний моментально поджарил моё тело. Боль была адская, зато в следующее мгновение я отправил в противников контратаку в разы сильнее, чем ударили в меня.

В моих ладонях образовались шаровые молнии, в небе сверкнули блики, и сразу четверо атакующих слегли от множественного разряда.

Это была атака моего психодуха.

Он покорился мне намного легче, чем раньше: понадобилась лишь часть чужой силы, чтобы отразить способность врага. Причем, отразить его в разы мощнее.

Перун, Треф, Лёд и Пророк — все выбыли из боя.

Лёд еле приподнял затылок и глянул на меня, будто вдруг узнал во мне парня из своего двора. На его потном и грязном лице мелькнула растерянность, после этого он потерял сознание.

На меня тут же бросилась Акулина, нахально атакуя моим же мечом.

Только это ей не помогло. Да, она была вёрткой, сильной и ловкой, но до умений виртуозного Витязя не дотягивала. Меч ей больше мешал, чем помогал, и она почти сразу это поняла. Правда, желание поиздеваться надо мной всё равно взяло верх.

— Попробуй-ка отобрать у меня свою большу-у-ю игру-у-ушку, малыш, — осклабилась девушка.

Деликатничать с ней я не собирался.

Рванул прямо на Акулу, снова создавая броню Витязя, но на этот раз воспользовался советом Исидоры — покрылся бронёй лишь частично, выбрав для этого правую руку вместе с ладонью.

А затем выхватил у девушки меч прямо за клинок.

Надо было видеть её ошарашенное лицо.

— Но так же не делается... — обиделась она, после чего остриё уткнулось ей в грудь.

— Убита, — ухмыльнулся я. — И в следующий раз не бери в руки то, чем не умеешь пользоваться.

От такого позора она готова была мне глотку перегрызть, но вместо этого убрала облик Следопыта и картинно поморщилась.

Я и сам уже собрался превращаться обратно в человека, но тут мой нос уловил чужой запах, которого раньше здесь не было. Он появился неожиданно.

Монстр внутри меня завопил: «Опа-а-асность! Собери-и-ись!».

— Помнишь, я обещала тебе кое-кого привести? — прошептала Акула, победно глянув мне в глаза. — А я всегда выполняю обещания и...

— Осторожно!! — Я ухватил её за руку и прижал к себе, прикрывая собственным телом.

Как раз вовремя.

Ледяное копьё пронеслось мимо моей головы в то самое место, где только что стояла Акулина. Я толкнул девушку в сторону, развернулся и, не раздумывая, рванул на того, кто появился позади.

Это был ниуд.

Гориллоподобный гигант, каких я даже представить себе не мог. В толстенной ледяной броне, с копьём в руке.

Значит, Акулина всё же привела мне пленного высокопоставленного ниуда, как и обещала. Только не предупредила, что эта встреча будет именно такой. Вполне в духе Акулины Андреевны. Только она совсем спятила, если решила выпустить эту тварь на полигон, чтобы утереть мне нос.

Самому же ниуду было плевать, что тут творится.

Он знал, что скоро умрёт, но собирался дорого отдать свою жизнь. А вот я видел в нём возможность хоть что-то узнать про отца...

Книга 3. Эпизод 11.

Ниуд приготовился драться.

Судя по размеру и броне, это был далеко не простой солдат. Акула успела хорошенько выпотрошить его на допросе, раз решила отправить на смерть. Но лично у меня были к нему свои вопросы, главное — не дать ниуду умереть раньше времени.

Эту гориллоподобную тварь ничего не сдерживало. Ниуд мог спокойно передвигаться, использовать магию и атаковать.

За ним зорко наблюдал Галей, наполовину вытянув меч из ножен, и трое магов из отряда (те, что остались в сознании после боя).

Только никто из них ниуда не интересовал.

Он переводил злой взгляд с Акулины на меня и обратно. Понятное дело, что Акула числилась в его чёрном списке первой, но он понимал, что драться ему придётся не с ней, а со мной — я всё ещё оставался в облике Следопыта и быстро приближался к нему с мечом в руке.

Ниуд внимательно посмотрел на мою кожу в красных татуировках и произнёс на своём языке:

— Новенькое беленькое пальти-и-ишко... ещё и с картинками...

Ну а я на ходу вспомнил фразы, заученные на уроке иностранного языка, и обратился к нему по-ниудски:

— Как дела? Измаил —