Утро выдалось довольно прохладным. В спальне, ощущалась вся его свежесть, и я стараясь натянуть на себя все одеяло. Окончательное мое пробуждение было тем, что влажные губы касались моего плеча и оголенных участков спины. Я поняла одно, не было «сладкой ночки», зато будет «сладкое утречко». Доминик прикоснулся к моему виску и легкие капли с его волос упали мне на щеку. Я медленно повернулась к нему и, улыбаясь, сонно спросила:

— Доброе утро ваше высочество, как вам спалось?

Принц улыбнулся и, чмокая меня в нос и губы, медленно произнес:

— Прекрасно. С тобой хочу так, каждое утро просыпаться. Что скажешь?

— Ну-у, вы и так улеглись в мою постель, хотя отец вам выделил прекрасную комнату и…

Доминик не дал мне договорить и, обхватив мои губы своим губами, принялся их жадно обласкивать. Еще не совсем проснувшись, сонная и расслабленная нуга растекалась по телу, его язык активно проник в мой рот. Я открыла свои глаза и увидела, как глаза моего мужчины сияли дьявольскими огоньками, пропитываясь ядом страсти. Его руки поползли ниже и уже ласкали мои бедра. Я чувствовала сладкий и свежий запах его тела, мне захотелось целовать его и обжигать своими губами, и начала отвечать на его движения. Когда, принц нежно сжал мою грудь, медленно прогнулась от наслаждения. Одним рывком, он снял с меня рубашку, почти рвя ее на куски, наваливаясь на меня, томно хрипловато шептал:

— Лолита, девочка моя, прости меня за вчерашнее. Позволь, проникнуть в нежные глубины твоего сладкого лона. Лолита…

Руки гладили мое голое тело и проникали все дальше и дальше, достигая уже влажных трусиков. Скинув их в порыве страсти, Доминик был полностью на мне. Чувствуя его напряженную плоть и возбужденная от его ласк и страстных поцелуев, сама поддалась вперед. Доминик проникал нежно и аккуратно, с каждым толчком его плоти, я сжимала крепко свою простыню. Еще толчок, еще прогиб и резкая боль ада, сменилась сладкой нугой рая. Наслаждение, которое, я преодолевала с трудом, теряя разум, все больше овладевало мной. Доминик умело, ласкал твердость моих сосков и, слыша мои стоны, продвигался своей плотью все глубже. Выгибая свое тело, крепко прижимала к себе мужчину, к черту, какие-то правила жизни, мне хорошо, это, как легкий полет к небесам. Бабочка, расправив свои крылья, унесла в блаженную сладкую нугу. Стон,… легкий крик,… его шепот и стон, поцелуи, от которых бегут мурашки. Еще толчок,… еще сильней и хриплый его стон, и блаженный мой,…

Тихий шепот мужчины, слова любви и дрожащие мои коленки, все сплелось воедино. Доминик обхватил губами твердость моего соска и чуть сжал упругую грудь, выгибаясь и дрожа, я томно хрипела:

— Доминик, Доминик, люби-мый мой-й…

Через какое-то сладкое время, все закончилось, и я пребывала в неком блаженном ступоре и сладкой эйфории, слушая стук наших сердец. Он еще был сверху и, ласкаясь носом о нос, широко улыбался:

— Я счастлив любимая, мне удалось быть первым. Прелесть моя, яркое солнышко. Как же я счастлив. Прелесть, я был безумен в своих желаниях, и сегодняшнее утро стало самым значимым для меня. Люблю тебя. Мы целовались, лаская друг друга, стыда, уже не испытывала, а только чувство наслаждения и полной расслабленности. Смотря в его карие глаза, которые играли, все тем же дьявольским светом, улыбнувшись, я сказала:

— Хочу еще, побыть в твоих объятиях и потерять сознание от наслаждения пропитаться твоим ядом. Хочу еще,…

Доминик оживился и довольный, задал игривый вопрос:

— Желанная моя, какое счастливое утро, тогда я снова буду капитанам своего большого корабля. Или моя леди, будет моей наездницей?

Играючи, мы целовали друг друга, ласкались, шептали разные нежности и, достигнув сладкой нуги, снова перешли к страстным ласкам и греховному наслаждению наших тел…

Довольные, мы облегченно вздыхали, он на спине, а я на его груди. Мы бы и дальше продолжили свои ласки, но в нашу дверь постучали, и строгий голос экономки произнес:

— Ваше высочество и леди, завтракать пора, поспешите. Все уже собрались.

После совместных водных процедур, одетые в простую одежду, мы вышли к завтраку. Доминик держал меня за руку, а когда вошли в столовую, он обнял мою талию. Затем, отодвинув стул, я присела, принц сел рядом на свободное место. Каролина с улыбкой косилась на меня, и я чувствовала, что она все слышала и знает. Наверное, только дурак не услышал наших нежных игр, да и моих стонов. Но стыда я совершенно не испытала, а что? Экономка, прежде чем войти, стояла и слушала у двери, как тогда, на той половине ночью. Правда, сидела я за столом с опушенными ресницами и изредка краснела, когда отец что-то спрашивал меня. Завтрак закончился, и меня позвала сестрица Каролина в сад. Мы вышли на улицу, я вдыхала прохладный воздух, а сестрица ласково обняла меня и наивно спросила:

— Ну, как, девочка моя стала женщиной, или отказала своему королю?

Я повернулась к ней лицом и, идя до ближайшей скамейки, с ухмылкой ответила:

— Наверное, только дурак не слышал в этом доме ничего. А лучше сказать, моя сестрица была глуха, раз такие задает вопросы?

— Вот тут, ты права Лолита. Могла бы соблюсти и приличии. Хотя, оно к лучшему, твои сестры скрежетали зубами, когда ты вошла в столовую, особенно Ливия. Ранняя пташка.

Я повернулась лицом навстречу ветру и, выставив руки вперед, ловя невидимый поток, строго произнесла:

— Эта бестия того стоит. Они обе хотят выйти замуж и разбогатеть, а меня оставить ни с чем.

Мы сидели на скамейке и несколько секунд смотрели друг на друга, потом, Каролина глубоко вздохнула и многозначительно сказала:

— Эти девчонки странные какие-то. Делать ничего не делают, а планов и идей полно, как обольстить мужчин. Слушай, а мы здесь навсегда или уедем. Как только ты выйдешь замуж?

Я подскочила с лавки, как ужаленная и, смотря на сестру, прошипела:

— Каролина, ты в своем уме? Какой замуж, даже если мой мужчина сделал предложение, я пока не спешу, нужно все обдумать…

Сестра тоже встала и уперла ладони в боки, с упреком ответила:

— Ой, какая же ты глупая. И, правда, что в тебе Доминик нашел. Нужно подумать? Ну, думай, думай. Вот такая Ливия, даже думать не будет. Уцепиться и все! Поняла о чем я?

Я глубоко вздохнула и только открыла рот, чтобы возразить Каролине, но тут, меня опередил мой мужчина, любимый принц. Доминик широко улыбаясь, обнимая меня за плечи, гордо произнес, при этом целуя меня в щеку:

— Солнышко, а твоя сестра права. Если не выйдешь замуж за меня, возьму в жены другую девушку. Ну — у, скажем… Каролину, например.

Я вскипела от нежданной злобы, а сестрица чуть вскрикнула. Повернувшись к принцу, положила ему руки на грудь, и ответила:

— Доминик, это просто не возможно!

Принц, улыбаясь и снова целуя меня, на глазах моей сестры, удивленно ответил: