– Нет, я просто хочу знать: что тут происходит? Учти, я сижу в заточении только из вежливости, не хотела твой дом по камешку разносить. Но я уже не выдерживаю!

– А я знаю? – хмуро отозвалась Ника. – Вот тебя я очень рада видеть, сейчас мы с тобой хапанём чайку, и я тебе всё расскажу.

И она рассказала ей всё: и про свои сны, и про странное поведение собственного сына, выросшего по просьбе Зорро, и про загадочные слова Мордреда, и про поведение Асмодея с Эркюлем, которые явно защищали их Офис, только не признавались от кого.

Они пили чай, почти не чувствуя вкуса, может быть поэтому Ника только под конец разговора поняла, что пьёт пиво. Не заметив, она выдула большую кружку горького, невкусного, явно немецкого пива. – Тьфу! – начала она отплёвываться, – угораздило же меня такое дерьмо себе наколдовать! Наверное, от волнения. Хорошо, хоть меня на водку не пробило, а то бы я сейчас все стены оплёвывала.

– Почему наши сотрудники так не хотят, чтобы я увидела Леопольда? Что с ним? Нет, я плюну на все их запреты и пойду к нему! А вдруг ему не просто плохо, а хуже некуда? – ударила кулаком по столу Алла, не слушая её причитания.

– Я с тобой, – решительно кивнула Ника.

– А зачем ко мне идти, я сам к вам пришёл, – прозвучал насмешливый голос Леопольда, который стоял перед закрытым окном. – Хоть окошко-то откройте! – попросил он. – А то какие-то вы стали негостеприимные. Сардонический отзвук его слов соответствовал бледному, измученному взгляду. Выглядел он плохо.

– Лео! – заорала Алла, отпирая окно. – Что с тобой случилось? Почему ты меня не спасал, когда я в Аренне сидела? Ты меня больше не любишь?

– Я всех вас люблю. Как всегда, – отозвался он, залезая в дом с их помощью. Они просто вытянули его за руки, – Ника за одну, Алла за другую.

Он поцеловал их в щёки, сперва Аллу, потом Нику, затем уселся в кресло. – Итак, кто из вас любит меня больше? С кем я буду говорить первым? Кто меня больше хочет?

– Ну, я тебя очень люблю, но не хочу. Это Аллочкина прерогатива, – задумчиво заметила Ника.

– Чудненько! Алла, пошли в твою спальню, – довольно сказал он, приподнимаясь и потирая бледные, как у ожившего мертвеца, щёки.

Ника поймала себя на том, что боится его до колик в животе. Раньше такого не было: да, уважала, иногда до подобострастия, но ведь не боялась же так! Боялась только его неодобрения, боялась сделать что-то не так, как тупой ученик перед любимым учителем.

– А почему ты не вошёл в дверь? – осторожно поинтересовалась Ника. – Не поздоровался со всеми нами? С Зорро, например? С моим сыном? С Мрией и Тиррой?

– С Мрией я ещё поговорю, – зловеще улыбнувшись, пообещал он. – А остальные мне ни к чему. Того, кто мне понадобится, я найду в своё время.

Когда они удалились, Нику охватили нехорошие предчувствия. Она хотела встать и позвать кого-то, поделиться с кем-то своими предчувствиями, но не смогла встать со стула. Словно её задницу кто-то приклеил. Ника сразу заподозрила сынка.

"То Миша на Зорро скачет, то маму к стулу приклеивает, нет, пора его воспитывать! Правильно Тирра говорит – спихнула ребёнка на эльфов и радуюсь. Ничего, пусть только попадется мне под руку! Не посмотрю, что Демон! Отшлёпаю".

Её просто колотило от злости, и она развлекалась придумыванием различных кар небесных и не очень небесных, пока Леопольд не вернулся. Причём, он был какой-то злой, раздражённый, даже взбешённый.

– Прикинь, а меня сынуля к стулу приклеил, – пожаловалась Ника.

– Это не он, это я, – отозвался мужчина рассеянно, раздумывая над какой-то проблемой, которая терзала его.

– Итак, – он изящно упал в кресло, надев на лицо милую, снисходительную улыбку, – помнишь, я тебе одолжения разные делал, на работу взял, глупую и не обученную. Пора расплачиваться, дорогая! – зловеще добавил он, сверкая синими глазами, которые из-за расширившихся зрачков казались чёрными. Словно Леопольд утром по ошибке надел другую пару глаз. – А чтобы округлить счёт, я могу тебе ещё одно одолжение сделать. Не бесплатно, разуметься.

– Натурой возьмешь? – решила отшутиться Ника. – Ну, там: золотыми рыбками, коврами самолётами, могу ягод в лесу набрать. Ещё могу у тебя домработницей отработать.

– Тебя волнует то, что ты никак не можешь выбрать между Асмодеем и Эркюлем, – перервал он её идиотские предложения, покачивая ногой, положенной на ногу. Чёрные ботинки сияли, словно осыпанные звёздной пылью.

– Да, очень, – покивала Ника. – Мне это не даёт спокойно жить. И я порчу жизнь двум хорошим существам, которые так много для меня сделали, например, сына! – разоткровенничалась она.

Леопольд покивал:

– Да, да, я тебя понимаю, а совесть, – он очень нехорошо скривился, произнося это слово, – не позволяет тебе взять сразу обоих. Если хочешь, я могу соединить их в одного человека, да ещё и сделать так, что он никогда тебя не разлюбит. Станет твоим верным рабом.

Шеф гаденько усмехнулся, помаргивая бровями, словно намекая на нечто непристойное, но соблазнительное.

– Хочешь?

– Нет, не хочу! – резко выкрикнула она. – Ведь придётся убить обе личности, для того, чтобы сделать третью. Знаешь что, Лео, я как-нибудь сама разберусь со своими проблемами. Извини, и спасибо за помощь.

Внезапно он стал ей совсем неприятен, как дождевой червь, раздавленный на асфальте. Ей хотелось только одного – чтобы он побыстрее ушёл.

– А за твои одолжения я сделала тебе много других: вместе с Аллой рисковала жизнью, чтобы спасти тебя от Метки, мы обе чуть не умерли тогда, спасибо Эркюль спас. Конечно, этого мало, и я всю жизнь буду стараться тебе отплатить. Но в первую очередь потому, что очень тебя уважаю и люблю! Ты действительно сделал для меня больше того, что я когда-нибудь смогу сделать для тебя. Всегда на меня рассчитывай, Леопольд. Если понадобиться, я умру за тебя! – экзальтированно выкрикнула она.

– Так умри! – заорал он. – Прямо сейчас. Что, слабо?! Вы на словах только такие верные, а на деле…

– Я уже однажды чуть не умерла ради тебя, – сухо напомнила она. – И буду умирать снова, но мне почему-то не кажется, что тебе это сейчас так уж необходимо.

– Ах ты дрянь! – он встал, сверля её бешеным взглядом, занося над ней руку. Нависая, словно чёрная туча, готовая ударить молнией.

Но тут в комнату вошёл мальчик.

– Уходи, демон, – спокойно скомандовал Эдгар, хладнокровно сверля его зелёными глазами. Он даже кинул в него игрушечной лошадкой, которую держал под мышкой. – Ты плохой дядя! И не дядя вовсе!

– Хочешь побороться со мной, мальчик? – вкрадчиво заговорил Леопольд. – Лучше не надо. Несмотря на всю твою силу, змеёныш, я старше и опытнее.

– Возможно, однако, на чьей стороне будет Судьба? – мудро заметил её сынок, становясь между ними.