Я остановился, достал меч из заплечных ножен и повернулся лицом к приближавшимся всадникам, решив для себя, что в плен они меня не возьмут. Слишком свежи еще были воспоминания о днях рабства на Багровой планете.

– Еще не поздно, – обратился я к Арии. – Совсем необязательно погибать здесь обоим. Ты еще успеешь превратиться в птицу и улететь. С такого расстояния они ничего не поймут и не станут тебя преследовать. Им нужен только я.

– Я не могу летать днем. И не оставлю тебя. Если я останусь с тобой, им придется дорого заплатить за наши жизни. Не отвлекайся, лучше вспомни, чему учил тебя дядя. Сосредоточься – вызови свою силу, она нам сейчас пригодится...

Я знал, что Ария могла оставить меня одного. Ей достаточно было отлететь на несколько десятков метров в сторону, чтобы затеряться в песчаных холмах, поросших колючими кустами. Но она не сделала этого. Самоотверженность и благородство этой женщины тронули меня настолько, что я дал себе слово, если случится чудо и мы останемся живы, я никогда этого не забуду.

В минуту смертельной опасности, когда выхода нет и гибель кажется неизбежной, человек ищет точку опоры, любую точку. Если ему удается ее найти – его силы увеличиваются многократно. И мне показалось, что я нашел ее в этой женщине-птице.

– А знаешь, – неожиданно сказала она, – мне жаль, что наше знакомство оказалось таким коротким.

К сожалению, у меня в этот момент не было возможности по достоинству оценить ее слова. Воинство лорда Грегориана приблизилось настолько, что уже можно было различить комья земли, летящие из-под лап звероподобных животных, заменявших им лошадей.

Высоко над всадниками кружилось несколько больших птиц. Возможно, это были летунги, выполнявшие роль разведчиков у наших врагов.

Всадники держали в руках короткие пики с длинным обоюдоострым лезвием, заменявшие им мечи. При кавалерийской атаке такое оружие оказывалось более действенным, и я подумал, что очень скоро эти лезвия найдут свою цель... Но сейчас не время было предаваться подобным размышлениям. Если воин проиграет схватку в своем сознании, он проиграет ее и в действительности. Этому учил меня Спейс... Отбросив все посторонние мысли, я попытался сосредоточиться, стараясь вызвать из глубин подсознания знакомый прилив тепла, предшествовавший многократному ускорению моей реакции. Обычно такое состояние длилось недолго, минуту, самое большее две, но за эти две минуты я успею сделать многое... Жаль, что я так и не научился вызывать это ускорение всех реакций в любой момент по собственному желанию. Мое подсознание не хотело подчиняться насилию над собой, и ускоренная реакция не появлялась. Что-то меня все время отвлекало, мешая полностью сосредоточиться. Какой-то посторонний звук, похожий на стрекот вертолетного мотора.

«Здесь не бывает вертолетов, – пытался я образумить себя. – Здесь есть только эти всадники и их короткие пики, которые через несколько мгновений превратят твое тело в кровавое месиво, если ты немедленно не возьмешь себя в руки...» Все было бесполезно. Всадников отделяло от нас уже несколько метров, и они окружили нас со всех сторон. По воплям, которые они издавали, по выражению их лиц я понял, что эти вояки не собираются брать пленных. На этот раз лорд Грегориан решил избавиться от нас навсегда...

И в этот момент что-то изменилось. Темные силуэты летунгов, бесшумно носившиеся над нашими головами, вдруг неожиданно, все разом, метнулись в сторону, а всадники натянули поводья так резко, что морды животных запрокинулись за спину, и их передние лапы прочертили в мягкой почве длинные борозды.

Огромная тень, похожая на тень облака, накрыла место предстоящего сражения, а стрекот, похожий на звук вертолетного мотора, перешел в рев и свист. Запрокинув голову, я увидел, что сверху на всадников, широко распластав прозрачные стрекозиные крылья, падает огромная туша, угрожающе расправившая мощные пилы своих передних лап. Затем началось нечто невообразимое: очутившись на земле и подмяв под себя весь первый ряд нападавших, молдром пронесся сквозь их ряды, как хорошо отлаженная боевая машина.

Это была настоящая мясорубка – вторая пара передних лап молдрома, заканчивавшихся мощными клешнями, подбрасывала всадников в воздух вместе с их лошадьми, а острые, расправленные в стороны надкрылки разрубали человеческие тела, словно куски масла. Молдром несся по кругу, отсекая нападавших, и когда он замкнул свой смертоносный путь, лишь несколько всадников из тех, что вовремя успели обратиться в бегство, неслись к лесу и вскоре скрылись из глаз.

Молдром не стал их преследовать. Сложив свои надкрылки, он приблизился к нам и что-то тихо прострекотал. Образы-слова, проломив преграду непонимания, хлынули в мое сознание:

«Я спал. Тебя не было. Я искал. Долго искал. Враги хотели напасть. Причинить вред. Я всегда защищать. Должен быть рядом».

– Ты понимаешь, что он говорит? – спросила Ария, с изумлением наблюдавшая за этим монологом.

– Кажется, да.

– Я слышала, что древние умели разговаривать с молдромами, но это искусство было навсегда утрачено. Если ты его понимаешь, ты сможешь его приручить, и тогда на этой планете никто не сможет противостоять тебе.

Последующие наши переходы прошли без всяких происшествий под надежной охраной молдрома. К вечеру четвертого дня на вершине ближайшей горной гряды мы увидели здание монастыря, словно вырезанное из ажурной бронзы на темном фоне вечернего неба.

– Тебе лучше оставить своего зверя здесь. Монахи могут не принять такого гостя. Я даже сомневаюсь, сможет ли твой друг поместиться в монастырском дворе. Лучше уговори его не появляться вблизи монастыря, хотя бы первое время. Лет двести назад монахи этого ордена считали молдромов нечистой силой. Они были для них чем-то вроде драконов. Некоторые смелые рыцари, с благословения ордена, отправлялись на охоту за ними, но почти никто не возвращался обратно.

– Не уверен, что это у меня получится. Малыш не желает отходить от меня, и уговоры могут на него не подействовать.

– Для тебя очень важно произвести на монахов хорошее впечатление. В древности им был известен секрет дороги деймов. Возможно, они сохранили его до сих пор. В подвалах монастыря есть библиотека из старинных свитков, но посторонним туда вход запрещен. Ты уж постарайся договориться со своим зверем. Мне кажется, с каждым днем молдром понимает тебя все лучше. Попробуй сохранить вашу телепатическую связь на расстоянии. Если тебе это удастся, он не будет чувствовать себя покинутым.

– Мне давно не хватало такого подопечного. Посмотри на его жвала, на них до сих пор не обсохла кровь...

Молдром повернул в мою сторону один глаз и что-то обиженно проворчал.

Ладно, перебьешься – он, видите ли, недоволен.

Вовсе не обязательно было крошить всех подряд. Они бы разбежались от одного твоего вида.

Закончив свои наставления, я направился к молдрому и, достав из заплечного мешка нечто вроде самодельной щетки, приступил к операции, доставлявшей моему монстру особое удовольствие. Она состояла из чистки подкрылков от гнездившихся там паразитов и последующего мытья. Завершающую часть операции молдром не любил. Он громко ревел и щелкал своими клешнями, однако терпеливо сносил все до конца.