– Нимбус! Прошу тебя, сын мой! Не надо, Нимбус, остановись! – женский голос, такой знакомый, из сна Нимбуса, сковал его мышцы, и он замер, не в силах пошевелиться. Он не видел, кто кричал ему, но теперь, как и во сне, он почувствовал, что страсть убивать отпускает его воспаленную душу, и его затрясло от рыданий. Он все вспомнил. Он вспомнил ее лицо, руки, белоснежно-золотистые волосы, которые так пахнут травами, ее улыбку на веснушчатом лице. А потом он увидел отца, он стоял в поле, окруженный пасущимися каплями, и Нимбус бежал к нему, широко расставив руки. Это был не Амарус.

– Мама! – едва слышно прошептал Нимбус сквозь рыдания. Его тело, еще недавно скованное ее голосом, вдруг обмякло, а затем он ощутил страшный холод, но он не видел ничего вокруг.

– Нет! Пожалуйста, не причиняйте ему вред! Я прошу вас! Умоляю! – уже откуда-то издалека донесся голос матери. Ему было так холодно, что он почувствовал, что слезы его превращаются в замерзшие водопады, а все тело покрывается коркой льда. Он не видел, что старейшины Колдер, Томан, Гон и Осад стоят там, внизу, подняв руки вверх, но услышал их шепот. Он напомнил Нимбусу шелест ночных трав в долине Гертруда, и страшная картина ожила в сознании Нимбуса. Он увидел облачный корабль, который атаковали страшные белоснежные чудовища, и лицо матери среди лиц таких же отчаявшихся жителей Заоблачности. Он вспомнил, он все вспомнил. Волна отчаяния от мысли, что все то, что он сейчас сделал, уже не исправишь, накрыла его ослабевшее тело, и он провалился в небытие.

Солнце стояло в самом зените, и в другой раз Логофет, изнывая от жары, воображал бы себя мучеником на раскаленной сковороде, но сейчас, при виде окруживших его со всех сторон огромных варканов, дрожал и ритмично выстукивал зубами румбу, обливаясь при этом ледяным потом. Впервые в его столь долгой жизни он был в центре всеобщего внимания. Тысячи хищных, полупрозрачных глаз следили за его скромной персоной, и Логофет впервые в жизни пожалел, что выглядит столь аппетитно. Он на секунду представил себя желанным лакомством на хрустальном блюде, и от этой дурной фантазии сначала бросило в жар, а затем в животе образовалась ледяная пустыня, и из ее недр послышался то ли рык, то ли вой. Чудовища оскалились, обнажив острые клыки, но Амарус жестом остановил их порыв броситься на застывшую в оцепенении добычу. Большая тень накрыла утес, и Логофет подумал, что на долину Вельдогенериуса нашли тучи, но тень, промелькнув, исчезла, и уже через секунду рядом с ним стояли Шеду, Пенат, Армариус, Фирн и Маг Нирас. Логофет был так изумлен их внезапным появлением, что не мог вымолвить и слова, но никто и не ждал от него объяснений, все устремили свои взгляды вверх.

– Моя Одежавель! – закричал Армариус, заметив малышку Одежавель в руках Амаруса, и в отчаянии ринулся вперед, но Маг Нирас остановил его.

– Нет, Армариус, я сам! – он сделал несколько шагов по направлению к утесу.

– Какая встреча! Ты как всегда вовремя, Нирас! А я-то думал, ты сгниешь там, где я тебя оставил! – Амарус подошел к самому краю утеса. Одежавель, спокойно игравшая с его бородой, увидела край и заплакала.

– Это наша битва, Амарус! Отдай Одежавель, и сойдемся в равном бою! – закричал Нирас, и его слова эхом разлетелись по всей долине.

– Это я виноват, Маг Нирас, я не доглядел за малышкой, я все исправлю, – едва слышно прошептал Логофет и, превозмогая жуткий, животный страх, поднялся в воздух и направился в сторону Амаруса.

– Остановись, Логофет! – закричал Маг Нирас, и Логофет замер на месте, что было для него чрезвычайно сложно, так как ему приходилось с удвоенной силой махать своими коротенькими крыльями. Одежавель, увидев Логофета, улыбнулась и протянула ему навстречу свои пухлые ручки. Затем взгляд ее упал на группу, стоящую возле магического дерева, и она наконец увидела Армариуса.

– Армарус! – пролепетала она, и над долиной разнесся ее звонкий смех, напоминающий звон колокольчиков. Она потянулась к нему, но Амарус остановил ее попытки высвободиться из его рук. Сердце Армариуса рвалось на части. Он был так рад видеть свою принцессу живой и невредимой, но мысль о том, что она сейчас находится в руках Амаруса и он не может ничего сделать для нее, приводила его в отчаяние. Он уже был готов снова броситься к Одежавель, но его остановил жесткий взгляд Мага Нираса.

– Не смейте даже приближаться к ней! – голос Амаруса зазвучал как гром в наступившей тишине. – Битвы не будет, Нирас, ты ее уже проиграл! А королевская кровь нужна мне для совершения одного магического обряда – отделение темного от светлого, Нирас! И на сей раз я оставлю на поверхности тьму, а свет навсегда исчезнет в глубинах озера, воды которого я затем обращу в камень, и свет уже никогда не найдет дорогу в этот мир, Нирас!

– Ты не сделаешь этого, Амарус! – Маг Нирас сделал еще несколько шагов к утесу. Он знал, что эта встреча неминуема, много раз он представлял ее в своей голове. Он знал, как остановить Амаруса, но он и предположить не мог, что именно в этот момент в его руках окажется Одежавель. – Отдай малышку, ее кровь не поможет в ритуале. Я знаю, Амарус!

– О да! Ты знаток в ритуалах, Нирас, но ты забываешь одно но! Я часть тебя, а вернее ты часть меня! Для темных сил магическая королевская кровь – сильнейший ингредиент, Нирас, и ты это знаешь! – Амарус поднял Одежавель над своей головой, и сердце Мага Нираса сильно забилось. Он заметил, как в воздухе мелькнула чья-то тень и пронеслась над утесом. Это был Армариус. Он не смог просто стоять и ждать. В отчаянии он попытался схватить принцессу, но огромная лапа чудовища, стоящего рядом с Амарусом, с силой отбросила его на землю. Когти, словно лезвия нанесли глубокие раны, и его тело, поднимая клубы белой пыли, покатилось к краю утеса и рухнуло вниз. Логофет, увидев своего друга в таком незавидном положении, ринулся к нему. Ему едва удалось успеть. Уже у самой земли он подхватил Армариуса, не позволив другу разбиться о камни. Он отнес его израненное тело к магическому дереву и тихо заплакал.

– Браво! Ты спас своего друга, Логофет, а теперь сорви магический цветок принцессы Одежавель и принеси его мне! – голос Амаруса был властным, и Логофет, не в силах пошевелиться, посмотрел на Мага Нираса.

– Ты прав, Амарус! Королевская кровь и магический дар могут усилить твою магию, но ты не учел одного! Королевская кровь по мужской линии способна перевернуть мир, но никак не кровь девочки! Отдай мне Одежавель, и мы все покинем Заоблачность, и власть твоя будет безграничной, – Маг Нирас говорил не спеша, словно пытался выиграть время.

– Мужская линия королевской крови прервалась с королем Гевордом, Нирас, а значит, у меня не осталось других вариантов, – сказал Амарус и передал Одежавель в лапы стоящего рядом чудовища. Малышка снова заплакала, и Армариус попытался встать, но обессиленный рухнул на землю.

– Я достану тебе кровь королевского отпрыска по мужской линии, Амарус, только не трогай Одежавель! – закричал в отчаянии Маг Нирас. В мире за семью водопадами сегодня коронуют мальчика, на шее которого висит медальон, указывающий на его принадлежность к королевской крови! Я приведу его тебе!