– А сама? – спросил Лоркан, не переставая удивляться своему изменившемся облику.

Элида сбросила мешок. Первым делом она сняла кожаную куртку. Ей вдруг показалось, что она сдирает с себя кожу, – настолько она успела сжиться с этой курткой. Потом закатала рукава белой рубашки. Но без куртки сразу становилась заметной ее большая грудь. Теперь ее уже не примут за девчонку-подростка, как бывало не раз. Далее Элида расплела косу и уложила волосы на макушке в пучок. Так носили замужние женщины, которым уже не подобало ходить с девчоночьими локонами или косичками.

Запихнув куртку в мешок, Элида выпрямилась и вопросительно поглядела на Лоркана. Он несколько раз осмотрел ее с головы до пят и нахмурился:

– Хочешь, чтобы все пялились на твои сиськи? Или хуже того, лапать пытались?

Элида густо покраснела:

– Пусть лучше пялятся, чем задают вопросы.

Сказав это, она повернулась и пошла к дороге. Элида старалась не вспоминать караульных, ухмылявшихся и норовящих ее пощупать. Но если такова была плата за переправу через реку, Элида не возражала. От нее не убудет. Мужчины увидят то, что хотят: хорошенькую молодую женщину, которую не пугает их внимание и которая говорит с ними учтиво и смеется их шуткам. Безобидная простушка, и не более того.

Лоркан догнал ее и пошел рядом, как и надлежит спутнику, а не сопровождающему или, хуже того, телохранителю. Перед дорогой река делала поворот. Но еще издали Элида и Лоркан услышали лошадиное ржанье, скрип повозок и крики.

Через Акант был выстроен широкий каменный мост. Чувствовалось, строили его давно, поскольку он успел обветшать. С обеих сторон на подъезде к нему скопились телеги, крытые повозки и всадники. На каждом берегу было не менее двух десятков солдат в адарланских мундирах. Они взимали плату за проезд и… проверяли повозки, приглядываясь к каждому.

Знали о ее хромоте?

На каждом берегу, невдалеке от моста, в окружении столь же неприглядных строений стояли покосившиеся двухэтажные казармы. У постоялого двора и таверны толпились люди: пока дожидаешься своей очереди, немудрено и проголодаться. А бывает, погода или просто близость ночи вынудит путников остановиться.

Элида присмотрелась. Настоящие люди. Ни одного испуганного, отрешенного или покалеченного. Да и караульные, хоть и в мундирах, тоже вели себя вполне по-человечески: неторопливо собирали деньги, осматривали повозки.

– Я не знаю, какой магией ты обладаешь, но не можешь ли ты сделать мою хромоту не такой заметной? – попросила Элида, когда они подходили к дороге.

Она не успела договорить, как увечную ногу обдало прохладным ветром. Только этот странный ветер не унесся вдаль, а обернулся вокруг лодыжки и голени наподобие обруча.

Шаг Элиды выровнялся. Она с трудом удержалась от желания поглазеть на собственную походку, ставшую твердой и уверенной. Элида не позволила себе насладиться ощущением. Все равно оно исчезнет, как только они пересекут мост.

В очередь выстроились купеческие крытые повозки, плотно набитые товарами. Многие торговцы не рисковали переправляться через Авери и выбирали этот мост. Кучера сидели с угрюмыми лицами и ждали, когда наступит их черед осмотра. Элида внимательно оглядела всех: кучеров, торговцев и прочих путников… Интуиция кричала: «Не связывайся с ними!» Ее с Лорканом тут же выдадут солдатам. И на деньги не позарятся.

Даже простое разглядывание очереди могло вызвать подозрение. Тогда Элида направилась в конец цепи ожидающих. Но и это не дало результатов.

Лоркан не торопился вставать в очередь. Он кивком указал на таверну. Было видно, стены заведения недавно побелили, чтобы скрыть щербатые, крошащиеся камни.

– Давай-ка вначале перекусим, а то здесь еще стоять и стоять, – нарочито громко произнес Лоркан, чтобы кучер повозки запомнил их и они не потеряли места в очереди.

Элида кивнула. Кролики были вчера. За это время она успела снова проголодаться. Вот только…

– У меня совсем нет денег, – пробормотала она, когда они оказались возле облупившейся двери.

Вранье. У нее были золотые и серебряные монеты, полученные от Маноны. Но она не собиралась показывать деньги Лоркану, даже если он и пообещал ее охранять.

– А у меня их предостаточно, – сухо ответил Лоркан.

Элида кашлянула. Он вопросительно поглядел на нее.

– С таким видом, как у тебя, мы не найдем союзников, – тихо сказала она, при этом кокетливо улыбнувшись Лоркану. – Если ты войдешь в таверну как воин, все сразу это заметят.

– А кто я, по-твоему?

– И оставайся на здоровье воином, но не показывай это всем и каждому. И нечего зыркать на меня глазами.

Лоркан открыл дверь. В зале было довольно сумрачно. Пара чугунных люстр под потолком больше чадили, чем светили. Когда глаза Элиды привыкли к сумраку, она увидела: лицо Лоркана изменилось. На нем появилась туповатая улыбка. Он даже чуть ссутулил плечи. Сейчас он больше напоминал человека, который устал толкаться в очереди к мосту и был не прочь хорошенько поесть.

Он выглядел почти как человек. Вот только глаза. Вряд ли они когда-нибудь потеплеют.

Зал был полон. Лоркану пришлось почти кричать, чтобы ближайшая подавальщица услышала. Он заказал еду. Пока протискивались между столиками, Элида поймала несколько мужских взглядов. Ее лицо мужчин не очень интересовало; скользнув по нему, мужские глаза опускались ниже и задерживались на груди.

Подавляя раздражение, Элида неспешно двигалась к столику у задней стены. Супружеская пара, с усталыми, бесцветными лицами, как раз освободила два места.

А за соседним столом (он был побольше) ухитрились разместиться сразу восемь посетителей. Компания была довольно шумной. Особенно выделялась женщина средних лет. Громкий смех и властный голос безошибочно подсказывали: она здесь главная. Рядом с нею сидела еще одна женщина: миловидная, черноволосая. С другой стороны примостился бородатый мужчина – грудь колесом и ладони величиной с тарелки. В лицах и облике остальных Элида не увидела ничего примечательного. Все внимательно слушали хохотунью, когда та говорила, и тоже смеялись, когда смеялась она.

Элида опустилась на скрипучий стул. Лоркан сел напротив. Бородатый мужчина и хохотунья сразу же обратили на него внимание.

Элида поняла: эти двое оценивали Лоркана. Не потому, что боялись или чувствовали исходящую от него угрозу. Просто они привыкли оценивать тех, кто их окружал. Вероятно, частые путешествия выработали у них такую привычку.

Может, Аннеит надоумила ту супружескую пару уйти пораньше? Уж больно они заторопились.

Элида положила руку на стол и сонно улыбнулась Лоркану. Так улыбалась моратскому повару одна женщина, работавшая на кухне.

– Муж, – негромко произнесла она, шевеля пальцами.

Лоркан поджал губы, однако накрыл ее ладонь своей.

У него были такие же мозолистые пальцы, как у нее. Элиде показалось, что по ладони Лоркан может узнать ее секреты. Она перевернула кисть ладонью вниз.