– А что случилось в Рафтхоле? – встрепенулся Лоркан и снова почувствовал на колене руку Маурины.

Нирк рассеянно теребил пшеничную бороду:

– Да, говорят, город разворотили до неузнаваемости. Налет на него был. Прилетели страшные крылатые твари, а управляли ими демонессы. По слухам, ведьмы. Железнозубые. Мне в детстве про них страшные сказки рассказывали.

Он передернул плечами.

Лоркан чуть не присвистнул. Он представлял, какая нужна мощь, чтобы разворотить адарланскую столицу. Лоркан заставил себя слушать дальше, хотя ум уже начал подсчитывать число погибших и искать ответ на вопрос, зачем понадобилось крушить Рафтхол.

– Что сталось с молодым королем – неизвестно, – продолжал Нирк. – А город теперь во власти ведьм и их чудовищ. Почему я и сказал: нынче далеко ездить опасно. Поедешь на север – угодишь в западню. И на юг поедешь – там другая западня. Так что мы отправимся на восток. Может, все беды пройдут стороной. А может, война начнется, и нас разметает кого куда. Мужчин в армию позабирают.

Закончив говорить, Нирк выразительно посмотрел на Лоркана. Лоркан удержался, чтобы не рассмеяться вслух. Никакой здешний король не затащит его в свою армию. Он никому не подчиняется, кроме… У него сдавило грудь. Лучше сейчас не думать о его королеве.

– Думаешь, война все-таки начнется? – едва слышно спросила Маурина. – И людей заставят воевать?

– Не знаю, – пожал плечами Нирк.

Внутри повозки запахло речной водой. Они были совсем близко от моста. Лоркан полез за деньгами. Сумма, названная Мулли, заметно превышала «справедливую долю», о которой говорила Маурина. Лоркана это не особо волновало. Главное – отъехать подальше от Аканта, а там…

– Может, мы на войне и не понадобимся, раз у герцога Перангтона есть ведьмы и крылатые твари, – сказал Нирк, явно не горящий желанием воевать.

«У него есть кое-кто и похуже, – мысленно добавил Лоркан. – Гончие Вэрда, илки и еще неведомо кто».

– Пока неизвестно, как поведет себя Аэлина Галатиния, – вдруг сказал Нирк.

Ладонь Маурины на колене Лоркана сразу обмякла.

– О помощи она не просила, армию не собирала. Она ведь тоже вторгалась в Рафтхол. Убила прежнего короля. Разрушила его стеклянный замок. Но город не тронула. Потом и вовсе ушла оттуда.

– Что ты знаешь про Аэлину? – быстро спросила Маурина, подаваясь вперед.

– Разное про нее болтают, – пожал плечами Нирк. – Поди догадайся, где правда, а где вымысел. Говорят, она необычайно красивая, но холодная, как глыба льда. Ее называют тиранкой, трусихой и даже шлюхой. Кто твердит, что она отмечена богами. Иные считают, что Аэлина спозналась с темными силами. А кто может сказать правду? Двадцать лет – не такой возраст, чтобы тяготы мира на плечах таскать… Я еще вот чего слышал. Двор у нее пока небольшой, но сильный. Ее охраняет оборотень и двое принцев-воинов. Так что тыл и фланги у нее прикрыты.

Оборотня Лоркан хорошо помнил. Бесцеремонная особа, дважды заблевавшая все вокруг него. Что же касается принцев-воинов… Один из них – сын Гареля.

– Вот только вопрос: спасет ли она нас или бросит на произвол судьбы? – задумчиво произнес Нирк, поглядывая на змеящуюся очередь повозок позади. – Слышал, якобы судьба мира в ее руках. Не знаю, радоваться этому или нет. Но мне почему-то кажется: если Аэлина победит, наш мир и жизнь станут лучше. А если потерпит поражение… возможно, мы и впрямь заслужили такую судьбу.

– Она обязательно победит, – тихо, но с твердой уверенностью сказала Маурина.

Нирк удивленно посмотрел на нее. Остальные зашумели.

– Не в таком мы месте, чтобы говорить о ней, – заметил им Лоркан.

И буквально в ту же секунду заскрипели сапоги. Чья-то рука бесцеремонно откинула полог. Внутрь заглянули двое солдат в адарланских мундирах.

– Выходите, – приказал один. – Построиться в одну шеренгу.

Глаза солдата скользнули к Маурине.

Лоркану этот угрюмый, отвратительный взгляд был очень хорошо знаком. Он обнял Маурину за плечи и сказал:

– Идем, жена.

Солдат заметил и его. Отошел, немного побледнев, затем приказал осмотреть весь груз.

Лоркан спрыгнул первым и снял Маурину. Когда она хотела отойти и встать рядом, он прижал ее спиной к себе и для верности положил ей руки на живот. Лоркан спокойно выдерживал взгляд каждого солдата. Интересно, кто позаботится о черноволосой красавице, что сидела на козлах первой повозки?

Вскоре появилась и она вместе с Мулли. Черная шляпа с полями закрывала половину смугловатого лица красавицы. Плотно застегнутый камзол надежно скрывал женские округлости. Рот сморщился в гримасе. Вместо черноволосой красавицы Лоркан увидел мегеру.

Мулли подтолкнула женщину, указав ей место между Лорканом и Нирком. Затем взяла у Лоркана кошелек, даже не поблагодарив.

Черноволосая, чуть наклонившись, прошептала Маурине:

– Не смотри им в глаза и не вступай в разговоры.

Маурина кивнула, уткнувшись взглядом в землю. Лоркан чувствовал, как бешено колотится ее сердце, хотя поза ее выражала спокойную покорность.

Солдаты рылись в их припасах, забирая все, что приглянется.

– А ты, – обратилась черноволосая к Лоркану, – Мулли сказала, чтобы стоял тихо и не распускал руки. Если только схватишься с солдатами, нам тебя из тюрьмы не вытащить. Пусть болтают и хохочут. Стой и не вмешивайся.

Лоркан кивнул. При желании он мог был уложить не только этих солдат, но и весь их гарнизон.

Минут через пять послышался другой приказ. Мулли подала солдатам деньги Лоркана, свои деньги и добавила еще за «ускоренный проезд». После этого им было позволено вернуться в повозки. Никто не решался смотреть, чем именно поживились солдаты в их поклаже. Маурина слегка дрожала, хотя на лице застыло выражение скуки. Лоркан снова обнял ее за плечи.

Солдаты ни о чем их не спрашивали. О хромой женщине даже не заикнулись.

Колеса повозки застучали по камням старинного моста. Внизу с ревом нес свои воды Акант. Дрожь Маурины не проходила. Лоркан вгляделся в ее лицо, заметив слегка порозовевшие скулы и плотно сжатые губы.

Потом он поймал ее запах и понял: Маурину трясло вовсе не от страха. Это был проблеск обжигающего, неистового, бурлящего… гнева. Она ненавидела унизительную, воровскую проверку. Ненавидела сальные взгляды солдат.

Мечтательница. Лоркан понял: Маурина была мечтательницей. Она хотела сражаться за свою королеву. Верила, как и Нирк, в возможность лучшего мира.

На другом берегу солдаты пропустили их повозки беспрепятственно. Мост через Акант и сама река остались позади. Они ехали по равнине, а Лоркан продолжал думать о вспышке гнева Маурины и ее вере в лучший мир.

Он не собирался говорить ни ей, ни Нирку, насколько дурацкой кажется ему их мечта.