глаза в камерах тюрем, в которые иногда захаживала по работе. Этот человек уже убивал.

– И ты думаешь, что теперь он вернется, а не бросит нас подыхать голодной смертью?

– Не знаю.

Филиппо вздохнул, откидываясь и исчезая из поля ее зрения.

– Он сказал, что вернется. Что приведет врача.

– Ты пригрозил, что иначе придушишь его?

Она ступала по тонкому льду, но сейчас ей было все равно. За последние несколько часов обморока Кристиан привыкла к мысли о смерти.

– Не пришлось. Он сам это предложил. Но сейчас он слаб, спасибо тебе. Может, я и мог бы.

Краем глаза она увидела ухмылку. Дьявол. Она заперта в карцере с настоящим дьяволом.

– Он два месяца держал меня здесь. Он сделал это с Энид. Да, черт возьми, я бы придушил его. Но не могу. Слишком многое на кону.

Кристиан бросила взгляд на запертую дверь. Никаких шансов.

– И что нам остается теперь?

– Ждать. Просто ждать.

Голова кружилась. Он должен был это предугадать. Что решившаяся на насилие решится на него и снова. Он был недостаточно осторожен, и теперь весь план может пойти крахом.

Флорис в отчаянии посмотрел на трясущийся потолок. Его везли в столичную больницу, все дальше и дальше от леса.

Он должен вернуться. Он обещал Филиппо, что приведет помощь, собирался выяснить, чем лечится сотрясение, купить лекарства. Это же сотрясение? Как у него сейчас? Ему сказали, что ему просто нужен покой и лекарства, но покой совсем не помогал Энид.

Эта тварь приложила его ковшом со всей силы, и он провалялся в отключке несколько часов, но явно не чувствовал себя так же, как и Энид там, в подвале… И он не бил ее так сильно!

Что же с ней происходит…

Флорис увидел ее бледную кожу и почти не вздымающееся от дыхания тело, и ему стало страшно. Если с ней что-то случится из-за него…

Он станет не лучше их.

Нет, нет, он не для этого все это начинал! Нужно выбраться отсюда, нужно как можно скорее вернуться…

Флорис приподнялся на носилках, сразу же чувствуя подступающую тошноту. Очертания леса за окном поплыли перед глазами.

– Вам нельзя вставать.

Мягкий голос над ухом. Флорис поднял взгляд.

Ангел. Он видел перед собой ангела, чьи черты плыли, обретая невиданные формы. Белые одеяния, светлые волосы, нимб над головой… Или все же это лампа, одна из тех белых ламп, что встроены в потолок? Ему было все равно.

– Прошу, мистер Сэрра, лежите. Сейчас это главное в вашем лечении.

– Вы… Знаете, как лечится сотрясение?

– Разумеется, мистер Сэрра. Я же фельдшер.

Он неуверенно оглянулся, рассматривая маленькое помещение кареты скорой помощи. Фельдшер… практически врач. Знает, как оказывать помощь в полевых условиях, имеет опыт в этом. Возможно, в его ситуации это даже лучше врача.

Флорис вновь обернул взгляд на ангела.

– Скажите мне… – робко начал он. – Вы ведь часто приезжаете на вызовы. Встречали ли вы кого-нибудь, кто… не заслуживал бы помощи?

– Не заслуживал? – она изумленно посмотрела на него и улыбнулась. – Мистер Сэрра, любой человек заслуживает медицинской помощи. Человеческая жизнь важнее всего на свете.

– Даже… – Флорис отвел взгляд. – Даже преступники?

Она даже не задумалась перед ответом.

– В колониях и тюрьмах работают врачи. Да, это опасная работа, но необходимая. Те люди не заслужили смерти. Лишь…

– Изоляции.

Флорис вновь посмотрел в окно. Она подходит.

Но как ему выбраться отсюда? Машину нещадно трясло, и он чувствовал, как отдаляется от дома. С каждой минутой. С каждой секундой. Чем дольше он будет бездействовать, тем сложнее ему будет взять контроль над ситуацией.

Он закрыл глаза. Интуиция. Он должен позволить внутреннему «я», сущности, что он так боялся, взять над собой контроль. Отпустить поводья и позволить внутренней ярости сделать все за него. Так, как он захватил Кристиан. Форс-мажорный план, исполненный безукоризненно и в кратчайшие сроки.

Он расслабился, позволив мыслям течь и обрастать образами. А потом открыл глаза.

Левая рука сгребла оранжевый чемодан с оборудованием, правая же схватила женщину за грудки, оттягивая ее к полу. Глаза мгновенно углядели уязвимое место – слабая точка на затылке. Женщина закричала, забившись; послышался звук открываемой перегородки между водителем и задним отсеком; времени мало.

Рука с чемоданом со всей силы опустилась на затылок женщины; машина резко затормозила. Крик водителя вошел в голову, как сирена; хлопнула открывшаяся дверь.

Счёт на секунды. Раз – он отбрасывает чемодан к двери, чтобы выиграть время. Два – он пролезает в окно к водителю и снимает машину с ручного тормоза. Три, четыре – он лезет в окно целиком, благо позволяет комплекция. Падает вниз, утыкаясь носом в педали. Перед глазами все плывет. Нет времени! Сцепление, газ, он нажимает педали руками, не смотря вверх. Быстрее! Мотор взревывает. У него есть несколько дополнительных секунд, ведь вход в задний отсек находится со стороны пассажирского сидения, не водительского. Он не видит, где сейчас водитель, он не знает, успевает ли.

Машина трогается с места, но это ещё не конец. Нужно успеть набрать скорость. Он в оголтелую давит педаль газа, чувствует, как машину ведёт влево, на встречку. Хватает руль, и плечо больно выворачивает. Машина поворачивается, качаясь, и вот он проезжает мимо водителя, направляясь обратно. Флорис пытается подняться, чтобы посмотреть в окно, посмотреть в зеркало заднего вида. Скорее! Взгляд замылен, кровь стучит в висках. Каждый удар отдается болью в голове.

Водитель остался где-то далеко, он бежит за машиной, но не успевает. Что с женщиной? Флорис оглядывается, но та лишь начала вставать, она не решится выброситься из машины на ходу. Нужно прибавить скорость!

Ботинки соскальзывают с педали, машина ревёт. Водитель достает телефон, он видит это в зеркале. Полиция. Он звонит в полицию. Ничего. У Флориса есть врач. У Флориса есть лекарства, это главное. Нужно лишь не потерять все это, не потерять. Остальное неважно. Ничего не важно, когда на кону жизнь человека. Даже его план.

Голова взрывается от жуткой боли. Нужно проехать лишь немного, не больше десяти минут по прямой, они не могли уехать далеко… Нужно потерпеть, не позволить тьме поглотить сознание, не позволить себе упасть в пустоту. Давить педаль газа, вцепиться до ломающихся ногтей в руль, сосредоточиться на дороге…

Деревья, деревья, летящие вдоль дороги деревья, сливающиеся в бесконечный зеленый калейдоскоп. Для кого-то это лишь однообразный пейзаж, но он знает эти места наизусть. Он знает каждое дерево, каждый кустарник. Он знает все об этом лесе, и в этом его преимущество. Даже после этой чудовищной оплошности его не