Здоровяк свистнул. Из другого отделения выскочили еще несколько человек. Драка продолжалась несколько минут. Точнее, это уже было избиение. Александр уже не мог оказывать сопротивление. Он только лежал, закрыв голову руками. Били везде, молча. Наконец Александр потерял сознание…

На следующее утро Александр проснулся, лежа на белоснежной кровати, стены были также белые, но на окнах — такие же решетки. Это была «больничка». Сюда помещали на излечение заключенных, получивших травмы в драках. Александр осмотрелся.

Палата была небольшая. Койки стояли в один ряд, двухъярусных не было. В углу, около окна, была ухоженная койка с двумя тумбочками. Александр и раньше знал о существовании «больничек», что туда часто попадают воры в законе и авторитеты, чтобы отлежаться в более-менее хороших условиях. Безусловно, на той койке лежал авторитет, может быть, даже «смотрящий» по блоку.

Рядом лежал такой же парень с обвязанной головой. Александр пытался приподняться, но сильная боль в грудной клетке и спине заставила его отказаться от этой попытки.

К обеду пришел человек в военной форме, с наброшенным на плечи халатом. Это, вероятно, был оперативник.

— Ну что можешь сказать, — наклонившись к нему, спросил он, — по факту своего избиения? Ты запомнил, кто тебя бил в бане?

Что мог ему ответить Александр? По тюремным законам, выдавать товарища являлось западло. Он это прекрасно знал.

— Меня никто не бил. Упал, поскользнулся…

Оперативник, видимо, часто получавший стандартный ответ, не удивился.

— Ну-ну, — сказал он, — выбирай, парень, свою судьбу сам. Как дальше-то жить будешь?

— Молча, — выдавил из себя Александр.

— Ладно, — похлопал его по плечу оперативник, — в камеру мы тебя другую определим. Туда уже больше не вернешься. А поскольку ты претензий не имеешь, тогда подпиши, — и он протянул листок. Александр прочел: «Я, такой-то, претензий к тюремной администрации по факту своего избиения в бане не имею». Он расписался.

Пролежав на «больничке» три недели, Александр был переведен в другую камеру.

Через два дня его ждал большой сюрприз. Как-то в камере выкрикнули его фамилию:

— На свидание!

Александр вышел. Первый раз в жизни он шел на тюремное свидание.

Собрав группу людей примерно из шестнадцати человек, конвоиры вели их по коридору. Приведя их в комнату для свиданий, всех поместили в специальные камеры — так называемые «стаканы». Наконец очередь дошла до Александра. Он знал, что свидание продолжается не более 50–60 минут.

Его ввели в комнату. Комната была небольшая, метров 18–20, разделенная вдоль каменной стеной. В нее были вмонтированы телефонные аппараты. Их было семь штук. Телефонные будки, в свою очередь, были разделены на две половины. С одной стороны стоял небольшой столик, чтобы можно было положить руки, сбоку привинчена телефонная трубка на металлическом шнуре, какие были в 50–60-х годах. Разделяла их то ли пластмасса, то ли стекло, внутри которой находилась мелкая сетка. На другой стороне было то же самое — такая же трубка, такая же скамеечка, столик. Будка была разделена на две части. В одной находился осужденный, в другой — человек, пришедший к нему на свидание. За осужденным тут же закрывалась дверь на шпингалет с внешней стороны, и он уже не мог выйти, а у человека, пришедшего на свидание с воли, такого шпингалетика не было.

Наконец раздался звонок, дверь открылась, и около восьми человек, пришедших на свидание, вошли в зал. Там были и женщины, и мужчины. Александр увидел знакомое лицо. Да это Тамара! Она заулыбалась, открыла дверь, подошла, села и чмокнула через стекло Александра, взяла трубку.

— Шурик, как ты, дорогой? — тихо спросила она.

— Ничего, нормально.

— Ты удивлен?

— Конечно. Как ты меня нашла?

— Ребята подсказали. Все тебе кланяются.

— Как они? — сразу спросил Александр.

— Вадик… Вадика убили, — сказала Тамара. — А вчера убили Славку. Но он тебе письмо оставил. Когда выйдешь, я тебе его передам. Письмо очень важное.

— Кто его убил?

— Его выпустили в связи с недоказанностью обвинения в убийстве Вадика, и через три дня приехали с Дальнего Востока какие-то то ли кровники, то ли крестники — как там, по-вашему… в общем, какие-то уголовники приехали, ужасно страшные! Я их видела. Они его и убили…

— Откуда знаешь? — недоверчиво спросил Александр.

— Ребята приходили — Макс, Олег, — все рассказали. И они мне твой адрес сказали, просили передать тебе, что часть бригады уехала, а часть в Москве осталась. Кто куда примкнул, к разным структурам. Тебе все большой привет передают. В отношении тебя, как они сказали, волна вроде улеглась. Ходят странные слухи… Говорят, что твой бывший шеф жив…

— С чего это вдруг? — спросил Александр.

— А помнишь, Сережа Борода, в начале года… Труп его в Яузе нашли…

— Ну? — сказал Александр, вспомнив Сережу Бороду, одного из хороших товарищей Сильвестра, который таинственно исчез из «Метрополя».

— Так вот, он оказался жив. И теперь по Москве поползли слухи, что и твой… тоже жив.

«Вот так новость! — подумал Александр. — А ведь это прекрасно!»

— А как это точно узнать, жив он или нет?

— Ну как я могу тебе это сказать? Откуда я знаю? Даже ребята ничего толком сказать не могут. Ходят слухи, и все.

Александр был совершенно ошарашен. Выходит, то, что говорили менты и что говорит сейчас Тамара… Нет, она не могла быть прислана ментами, этого не может быть!

Свидание произвело на Александра большое впечатление. Он почти не спал ночью, вспоминая каждую деталь свидания.

Через два дня его ждал новый сюрприз. Пришел адвокат и сказал, чтобы он готовился к судебному процессу, но не по его уголовному делу, а на предмет изменения меры пресечения. Такой суд вскоре и состоялся.

На автозаке Александра и других людей, видимо, тоже участников таких процессов об изменении меры пресечения, повезли куда-то в центр. Ехали недолго. Приехали в Тверской суд, находящийся на Цветном бульваре. Тверской суд рассматривал все дела, связанные с содержанием, а также с преступлениями, совершаемыми на территории Бутырки.

Судья, парень лет тридцати, безразлично взял его уголовное дело, стал пролистывать. Слово предоставили адвокату. Тот стал говорить, что никакого оружия у Александра не было, что до сих пор экспертиза по этому оружию ничего не показала, что Александр ранее к уголовной ответственности не привлекался, и наконец самое главное — адвокат специально сделал большую паузу, чтобы привлечь внимание участников судебного заседания, — что сроки содержания Александра под стражей нарушены, прошло два месяца.

А по закону нельзя этого делать, нужна санкция прокурора о продлении срока.