маслят. Пистолет в набедренной кобуре и четыре магазина к нему. Нож, гранаты, дымовые шашки, аптечка, радиостанция, карта, фляга с водой, пехотная лопатка. Всё на себе, все рядом, можно легко достать. Я попробовал подвигаться. Да, тяжеловато, но движения не стеснены, самое то для шастания из помещения в помещение. Эх, жалко, что гранат мало. Боекомплект распределён меж всех бойцов поровну. В оружейной комнате остается совсем небольшой запас. И по этой причине тоже нельзя возвращаться без победы. Когда я убедился в том, что всё хорошо подогнано, то назначил общий инструктаж на десять вечера на детской площадке между седьмым и девятым домом, а сам поднялся в квартиру, чтобы немного передохнуть.

Отдохнуть не дали, конечно же. Сначала мама звонила. На заверения в том, что всё хорошо, ушло минут десять. А тревога мамина заключалась в недалекой от дач стрельбе. Я знал, что это Диман Казак с бирюсинской бригадой чистят дорогу до Тайшета. Больше некому, ведь соседи должны к часу ночи обложить ГОВД и ждать условный сигнал. После маминого звонка появилась Надя. Она устало рухнула на кровать и уставилась в потолок немигающим взглядом, а в уголках глаз собрались слёзы. Я сел рядом, нежно провёл пальцами по волосам подруги, сказав:

- Скоро все закончится.

- Я уже не верю.., - еле слышным шёпотом проговорила Надя. - Это просто кошмар...

- Через пару дней подойдут войска, а мы за это время возьмём под контроль половину города.

- Лёш, не лезьте туда, пожалуйста, - Надя резко поднялась на локтях, в глазах мольба, губы дрожат. - Зачем вы туда лезете? Сегодня сколько погибло... А ранено... Одному сейчас пулю доставали из груди. А у него сердце остановилось... Еле откачали... Ты хочешь, чтобы тебя тоже убили?

- Надь, ну чего ты начала? - одновременно вздыхая и качая головой, спросил я. Мне, конечно, льстила забота подруги, но разве непонятно, что по-другому нельзя? Поэтому я, откровенно смеясь, уверенно продолжал. – Мы победим, а я бессмертен. Не бойся ничего, Надюш. Если ты не будешь в меня верить, то кто будет, а?

- Просто вас всех убьют, - в глазах девушки читалась обречённость, слёзы потекли по красивому лицу. - Ты же говоришь, что скоро придут войска. Почему просто не посидеть здесь и не подождать?

- Потому что, дорогая моя подруга, именно в этом случае нас окружат, измотают и всех перестреляют, - я говорил спокойно, но при этом пронзал девушку взглядом. - Мы не знаем, может, к боевикам идёт подкрепление. Но не это страшно, а то, что на самом деле я не уверен в сроках подхода армии. И сколько мы сможем здесь продержаться? Ресурсы закончатся, нам обрубят свет и воду. А так мы мобильны, отвоёвываем свой город, уничтожаем врага и отгоняем его дальше от района. Без потерь всё равно не обойтись. Мы просто используем шанс выжить и защитить вас.

- Я не хочу, чтобы ещё кто-то погиб, - Надя инстинктивно подалась ко мне навстречу, я обнял её за плечи, прижав к груди. Стройное, нежное тело вздрагивало при каждом всхлипе. Просидели мы так недолго, хлопнула дверь, Надя сразу собралась, заглушила в себе слезы, а затем её позвала мама и она ушла, оставив в нашем диалоге много недосказанностей.

Впрочем, подумать об этом я не успел, вновь отвлёк звонок. Тревожил Рыжий. Его бойцы уже скрытно скопились вокруг территории ОВО и ждали назначенного часа. Казак тоже обрадовал вестями о том, что при небольших потерях его отряд вышел к городу и занял ключевые позиции рядом с городским отделом полиции. Правда, сгорело кафе на Тайшетке, но пока всё шло по плану. Да, и на кафе это всем было откровенно по хрен. С больницы вести оказались тревожней. Умер мой тяжелораненый боец, хирурги так и не смогли ничего сделать. Да и чурбаны активизировались, обстреливали активно. Правда, без особого успеха. Пока что. Но это являлось тревожным сигналом к действию. Нашему действию.

Я объявил общий сбор раньше, понимая, что не имеет смысла ждать. Пока то-сё, как раз окончательно стемнеет. Народ собрался быстро, мужики собраны и бодры. Я быстро провёл распределение по группам и общий брифинг, после этого отправив всех на часовой отдых. Мне он тоже был необходим. На этот раз никто не мешал и я, немного поворочавшись, уснул. Сам удивился тому, что сон не закрепился в памяти картинками. Просто темнота, но для меня это значило, что всё пройдет хорошо. Если подсознание не даёт тревожных сигналов что-то изменить, значит всё идёт по плану.

***

С момента подъёма я будто превратился в робота. Нет, чувств и ощущений было не счесть, но снаружи я воплощал собой бездушную машину, стремящуюся лишь к одному – приступить к выполнению задачи и выполнить её любой ценой. Встал, запихал в себя сникерс, запил энергетиком и с сигаретой в зубах проверил ещё раз оружие и снаряжение. Ребята не отставали, лишь изредка поглядывая на часы. Время подготовки пролетело незаметно. После построения группы растворились во тьме города, стремясь каждая к своей точке. Ну, а ещё через час всё было готово к началу специальной операции по захвату здания гостиницы и уничтожению боевиков. Каждый помнил, для чего мы это делаем. Каждый запомнил приказ: боевиков уничтожить всех.

Не было в душе моей ни тревоги, ни страха. Одно лишь спокойствие. Прошло немного времени прежде, чем тихо прошептала об успехе радиостанция голосом Андрея. Ещё через некоторое время похожий доклад озвучил Иван. Хорошо. Можно начинать. Канонада разорвала ночь на части, за зданием гостиницы стали ярко различимы вспышки. Заработали и стрелки с крыши и окон близлежащих домов. Бойцы отрабатывали четко, неторопливо. Сумбурности в их обстреле я не наблюдал. Зато в лагере врага начался переполох. Бородачи отвечали борзо, сунулись было из парадного, но были прижаты к укрытиям. Затем предприняли попытку выйти через внутреннюю территорию, но и здесь не имели успеха. Чурбаны