не отрывая от меня взгляд. — Согласие вашей дочери получу и сразу к вам за рукой и сердцем вашей дочери.

Папа отмахивается, переключаясь на свои шашлыки:

— Иди получай. Да, забирай так, целиком. Накой она мне бессердечная, все равно твоя уже, — беззлобно ворчит он.

Папино одобрение будто толчок к старту. Яр срывается с места преодолевая в несколько широких шагов расстояние до веранды, взлетает по лестнице. Успеваю отступить всего лишь на пару шагов, прислоняясь к стене.

Яр сверкая глазами, подходит. Смотрю куда угодно только не на него. Это глупо, от правды не скрыться.

Ноги неожиданно становятся ватными, а сердце заходится. Что это с ним? Не от радости же, что увидела Яра вживую?

— Кого ждешь?

— Девочку.

— Чья девочка? — пытливо заглядывает в глаза.

— Моя, — с вызовом отвечаю.

— А отец?

— А ты как думаешь? — смотрю на него выразительно.

— Замуж пойдешь?

— За кого?

— За меня! — без тени сомнения.

— Мне нужно подумать.

Сверкает сталью глаз.

— Думай, — кивает он, — и отвечай.

— Ну нет, а потом ты опять исчезнешь до родов, а я должна ждать?

— Больше никуда не исчезну, — проникновенно обещает.

— Не пойду замуж с животом. — поджимаю губы. Действительно не хочу одевать свадебное платье для беременных.

— Моя ведь уже, Услада. И ты и девочка наша.

Яр неожиданно близко подступает, накрывая мой пятимесячный, уже довольно кругленький живот, скрывающийся под свободным платьем крупной вязки, своей горячей ладонью.

Смотрит в глаза проникая в душу своим взглядом.

— Услада, — мурчащий шепот на ушко. Как возможно мурлыкать имя в которых даже нет рычащих звуков⁈

А я зарделась, щеки горят точно с холода зашла.

— Где ты пропадал?

— Мотался по странам. Чертова работа. — осторожно поглаживает живот.

Даня неожиданно вырастает рядом, втискивается между нами, подозрительно смотрит на Яра. Ему приходится отстранится и отступить.

— Ты кто такой? Я тебя не знаю. — беззастенчиво выспрашивает мой защитник.

— Яр, — протягивает руку для пожатия моему маленькому мужчине.

Тот подозрительно смотрит снизу вверх на высокого мужчину, но все же протягивает руку.

— Даня, — уверенно жмет огромную пятерню.

— Дань, одень шапку, уши застудишь, — растет такой же не любитель шапок как Яр.

Темка пробегает, тоже знакомиться.

Глядя, как они мило рассуждают о пользе и вреде шапок на голове зимой, утверждаюсь в мысли, что общий язык они найдут.

На следующий день Яр приезжает с колечком и букетом «скажи да» — алых роз.

Конечно сдаюсь. Когда я могла устоять перед напором Яра? Только, когда он сам мне уступал.

Но не в этот раз.

Эпилог 2

Ярослав

Моя, такая сильная и решительная в жизненно важных ситуациях и такая нежная и хрупкая дома.

Моя.

Я не сразу это понял, не сразу принял. Это прозрение настигло, когда я уехал, надолго. Сердце тянуло назад, в небольшой провинциальный городок к ясноглазой брюнетке.

Я думал, что признаться женщине в любви это недостойно. Думал, что стремиться каждый день домой к одной женщине это слабость.

Если ради этой слабости можно будет снова ощутить в объятиях эту женщину, поцеловать, любить ее, то какая разница, что я там думал раньше.

Вечер в ресторане оказался волшебным. Накопленная усталость за последние недели испарилась, как только я ее увидел. Легкую, манящую, летящую по ступенькам от здания суда.

Ко мне.

В кармане жег подарок в бархатной коробочке.

После серег, уже в доме планировал сюрприз — подарить ей кольцо, но наше притяжение сработало невозможно сильно. Ее близость дурманом растеклась по моим венам. И уже не важны были стоп слова — дождаться официального свидетельства о разводе, после решения суда она стала свободной для меня, а значит дозволенной.

Завертелось все слишком быстро. Да, я хотел с ней секса, но рассчитывал дождаться, когда она сама будет к этому готова.

Ну конечно, а привез ее к себе не с расчетом затащить в постель, — комментирует ехидный голос в моей голове.

Не хотел торопиться из-за обещания ее отцу, что у меня серьезные намерения и отношения с его дочерью мы будем строить после развода с ее горе мужем.

Она отказала, не захотела поехать со мной. И я решил, что так тому и быть. Решил, не давить на нее и не настаивать, дать время, возможность обдумать все и принять взвешенное решение.

Босс подкинул, как всегда, неразрешимую задачку — в максимально короткий срок реструктурировать предприятие. Задачка усложнялась тем, что эта организация находилась не в нашей стране. Люблю такие сложные задачи, именно они проверяют на прочность и знание дела. С головой окунулся в работу на новом месте, с новыми людьми, но мысли все равно не покидали ее, думал о ней постоянно. Спустя месяц стал плохо понимать зачем я согласился на эту командировку на долгие месяцы. С этой детской задачкой справился бы и простой менеджер средней руки. А я оказался далеко от Лады, повязанный контрактом и обязательствами, хотя душа рвалась назад в Россию. Наверно я патриот. Стал им, когда одна синеокая брюнетка бесстрашно запрыгнула ко мне в авто.

Неясно, как я выдержал эти месяцы с дикой тоской, ясно одно — мой дом рядом с ней, где она захочет, куда пожелает сорваться — я буду рядом.

Душу наполняет иррациональное желание выполнять все ее прихоти, желания. Стать для нее скалой, нерушимой стеной, за которой эта хрупкая, но волевая женщина сможет спрятаться, получить тепло и поддержку.

Был удивлен, получив приглашение от Андрея.

И вот, стоя на семейном празднике, рассматривая такие родные синие глаза и манкие губы, не могу удержать расползающуюся улыбку.

В кармане заветная коробочка с кольцом. В предыдущий раз не удалось подарить его, откровенно — было не до этого.

Притащил ее с расчетом на предложение, выслушивая от Андрея курьезы оперативной жизни, появляется она.

Лада — моя Услада.

Такая легкая, прекрасная в своем светлом платье, с каким-то подносом в руках.

И громом среди ясного неба ее чистых глаз прозвучало от Андрея:

— Мы вот, нашу Усладу замуж выдаем.

Поверить своим ушам?

Усладу — его дочь!

— За кого? — мой вопрос закономерен. Найти обезвредить, исчезнуть этого ушлого проходимца, что успел влезть куда ему не следует.

От сердца отпускает, когда слышу ответ Андрея.

Смотрю на прекрасную нимфу, убравшую поднос на стол и замечаю то, что до этого не замечал.

Аккуратный такой животик, прекрасно выделяющийся на светлом фоне вязаного платья.

Нечестной? Эту женщину я сделаю самой честной и счастливой на свете! Нужно только ее согласие.

Срываюсь к ней, ретируется. Нет, не убежит. Настигаю ее у стены дома. Руки