Джо видел, что Вера не вполне понимает значимость того, что говорит Конни. Вера всегда была аутсайдером – она привыкла, что ее считают эксцентричной, чокнутым копом. Только сдружившись со своими обкуренными соседями, она обрела хоть какую-то компанию. Но для жены Джо было очень сложно влиться в окружение, когда они только переехали в новый район. Пару раз она засыпала в слезах. Что-то насчет нянь и неиспользованных талонов, родительского комитета. Мелкие злобные уколы, которые въедаются в мысли и высасывают всю уверенность в себе, и, что еще хуже, оскорбления были настолько жалкие, что она знала: нужно было просто наплевать на них.

– Что же такого случилось, что ваши отношения с Вероникой изменились? – спросил он.

– Смерть Дженни Листер, – ответила Конни. – Вдруг Вероника захотела моего общества. Пригласила меня к себе на обед. Может, это просто такой вуайеризм, когда речь идет о делах, привлекающих прессу. Людей привлекает побочная известность.

– И вы пригласили ее в ответ. – Вера скалилась как волк. – Очень по-добрососедски.

– Мне было одиноко, – ответила Конни. И Джо, уловив тоску в ее голосе, понял, как ей было тяжело, и подумал о том, какая она храбрая, что держит себя в руках. – Да, я пригласила ее в ответ. Она была здесь, когда Элис нашла сумку.

– И как она отреагировала? – У Веры загорелись глаза, как у волка, почуявшего добычу.

– Она встревожилась, когда Элис стала играть так близко к воде, – ответила Конни, – а потом, когда я сказала, что вызову полицию, она ответила, что пойдет домой. Что не хочет вмешиваться. Что будет тут только путаться под ногами.

– Тактично, – снова кивнула Вера. – Нам очень мешает, когда вокруг крутятся люди.

– Она предложила забрать Элис к себе.

– Мило, – сказала Вера. – Заботливо.

Она помолчала.

– Полагаю, вы видели, как она шла к вам? Из ваших окон открывается вид на дорогу от их большого дома.

– Нет. – Эшворт решил, что Конни поняла, к чему эти вопросы, но делала безразличный вид. – Вероника пришла раньше. Я еще прибиралась в задней части дома. Она подошла к кухонной двери и напугала меня.

Вера широко и одобряюще улыбнулась, отчего каждый присутствующий почувствовал себя самым важным человеком в мире.

– Значит, гипотетически, конечно, Вероника могла забросить сумку в кусты, обходя дом. Она ведь не знала, что ребенок полезет туда играть в тот же день.

– Гипотетически, наверное, могла, – ответила Конни.

Они встали.

– Имя Дэнни Шоу вам о чем-нибудь говорит? – спросила Вера.

Конни нахмурилась.

– Нет. А должно?

– Увидите завтра в утренних новостях. Он был студентом. Задушен сегодня днем в доме чуть севернее долины.

Конни вдруг напряглась. Эшворт понял, что ее первым желанием было забрать своего ребенка и бежать прочь, увезти ее в безопасное место.

– Тот же убийца?

– Необязательно, – ответила Вера. – Но эти дела связаны. Мы уверены в том, что дела связаны.

«Конечно, эти дела связаны, – подумал Эшворт. – Но доказать эту связь – совсем другая задача».

Эшворт думал, что Вера сразу же потащит его в дом к Элиотам, несмотря на поздний час. Он чувствовал ее возбуждение, когда Конни Мастерс описывала визит Вероники, а Вера никогда не отличалась терпением. Но, стоя у машин перед коттеджем, она удивила его, сказав, что подождет с этим до завтра.

– Вы не хотите поговорить с этой Элиот?

Вера посмотрела в сторону большого дома, светившегося белизной в темноте.

– Как думаешь, она следила за нами, когда мы ехали сюда? Наверняка ей интересно, что мы о ней разузнали. Могу поспорить, она стояла на втором этаже у окна спальни с биноклем.

– Возможно.

– Ну так пусть помаринуется. Помучается бессонницей, а завтра мы ее навестим.

– Не хотите выпить? – спросил он.

Так он мирился с Верой. Утром он почувствовал ее неприязнь. Они были словно бранящаяся супружеская пара. В итоге они все равно не могли друг без друга, и кто-то должен был сдаться. Обычно это был он.

– Я уж думала, ты не предложишь, дорогой. Знаешь, я угощаю. Я купила пару бутылок «Уайлама», когда заезжала в этот магазин со всякими местными вкусняшками в Хексеме. Заезжай ко мне, я тебе еще и сэндвич приготовлю.

И так тебе не придется ехать потом домой, как если бы мы пошли в паб. Но он ничего не сказал. Ему в любом случае пришлось бы самому сесть за руль – Сара убила бы его, если бы он вернулся пьяный и на такси. Он уже позвонил ей и сказал, что будет очень поздно. Она пока его не ждет.

– Да, – ответил он. – Почему бы и нет.

Дом Веры был самым неудобным жилищем во всем графстве. Он торчал на полпути к вершине холма, у дороги, которую всегда засыпало первым же снегом и заливало дождями. В личных целях она по-прежнему пользовалась «Лендровером» Гектора, и Джо не мог припомнить, чтобы она хоть раз не явилась на работу из-за погоды. Он подозревал, что при необходимости ее чокнутые хиппи откапывали ее лопатами в обмен на то, что она закрывала глаза на происходящее в их доме. Или, может, она ночевала в пабе в ближайшей деревне, если прогноз плохой. Она ни за что бы не переехала. Вера выросла среди холмов и делалась злой и раздраженной, если приходилось покинуть их больше чем на день.

Но вид отсюда был потрясающий, этого Джо отрицать не мог. Хоть темень не позволяла его оценить, но Джо помнил по прошлым визитам. До самого горизонта простиралась вересковая пустошь с небольшим озерцом, куда прилетали зимовать гуси. По долине текла река Кокет, до самого побережья, и с высоты птичьего полета открывался обзор на небольшую серую деревеньку и сторожевую башню, отмечавшую границу между Англией и Шотландией. У ее соседей недавно дали потомство овцы, и даже внутри дома слышалось блеяние ягнят. Здесь никогда не было слышно транспорта. Лишь иногда над долиной проносился какой-нибудь самолет ВВС, совершавший тренировочный полет.

Они сидели в ее доме и говорили о Дженни Листер, а потом о Дэнни Шоу. Он взял бутылку пива и медленно ее потягивал. К тому времени, как он с ней покончил, Вера уже выпила три. Сдержав обещание, она приготовила сэндвичи и говорила в процессе их поедания, почти не давая ему вставить слово. В такие моменты он был для нее аудиторией, ее слушателем. Так она обрабатывала информацию. Как-то раз, раздраженный после целой ночи выслушивания ее монолога, он спросил ее, зачем он ей вообще нужен. «Вы же не слушаете, что я говорю. Вполне могли бы обойтись и без меня».

Она была поражена. «Глупости, парень. Если бы тебя тут не было, я бы не стала все это анализировать. Ты заставляешь меня сконцентрироваться». И, помолчав, добавила: «И время от времени ты подаешь неплохие идеи».

Так что он сидел и слушал, а за окном поднималась луна и стихал ветер. Вера прервалась, чтобы подбросить щепы в камин и включить торшер с потрепанным пергаментным абажуром, но вскоре продолжила говорить, приводя в порядок свои мысли, делая выводы, планируя дальнейшие действия. Во время брифингов с командой она отмечала свои мысли на доске, но Джо видел, что ей не нужны записи или графики. Все было у нее в голове. Все связи и возможные совпадения, казалось, зафиксированы в ее мозгу.