– Да, мы знакомы с Иннокентием, – прервал Севастьянов затянувшуюся паузу. – Давняя история, Ириша… – От этого ласкового «Ириша» на террасе потеплело. – Если разобраться, поразительное вышло совпадение: Иннокентий Александрович и тогда оказался в эпицентре детектива со множеством жертв.

– К делу, – Ирина Сергеевна показала на диван и кресла. Именно здесь два дня назад Кен пил вино с Лизой и слушал бредни Ксантиппы. «Если бы можно было все остановить. Все – это что? – спрашивал сам себя Алехин. – Кто мог подсыпать яд девушке? Кто напал на меня в парке и превратил в овощ?»

Появился седой дедушка в белом кителе. Ирина Сергеевна попросила еще коньяку. Алехин ограничился rosé. Севастьянов последовал его примеру. Он сообщил, что юг Франции – единственное место, где rosé пьется легко и непринужденно. Прохладное колючее вино освежало. Кен выпил свой бокал почти залпом.

– Налейте себе еще, не стесняйтесь, – сказала Ирина Сергеевна. Все-таки это был не покровительственный тон, решил Алехин. Ирина Сергеевна находилась в состоянии истерического возбуждения.

– Я была там, – заявила она. Кен разглядел на шее Ирины Сергеевны большие красные пятна. Несомненно, она очень нервничала.

– Где ты была, Ириш? – удивился Петр Евгеньевич.

– У Феди, конечно. В день, когда он пропал. Я все видела, – она отхлебнула коньяку, поморщилась, судорожно повела плечами, и продолжила: – Я видела Полину. Именно Полина дала девочке яд. Я узнала. Мария Терезия. Вена.

– Простите, – опешил Алехин. С Ириной Сергеевной творилось что-то неладное. – Какая Мария Терезия?

– Как какая? – изумилась Ирина Сергеевна. – Конечно, императрица. – Алехин понимающе кивнул, но тотчас глянул на собеседницу с опаской.

– То есть, вы хотите сказать, что Мария Терезия, императрица Священно-Римской империи, как-то причастна к гибели Лизы?

– Разумеется. – Ирина Сергеевна смотрела на Кена с досадой.

– Ирина Сергеевна, – твердо начал Алехин, – я понимаю, смерть дочери… Но Мария Терезия… Это же двести с чем-то лет назад.

– Какая глупость! – воскликнула Ирина Сергеевна. – Вы, наверное, думаете, что я сошла с ума. – Она допила коньяк, снова поморщилась, снова судорожно повела плечами и только потом продолжила: – Это табакерка со снотворным… Я видела ее у Полины.

– Табакерка с портретом Марии Терезии? – уточнил Севастьянов.

– Именно.

– Полиция обнаружила там яд? – вновь поинтересовался полковник.

– Не знаю, – сказала Ирина Сергеевна, но я видела ее в Лизиной комнате сегодня утром…

– Минуточку, – перебил Севастьянов. – Ты сказала, что была в Авиньоне, – он вернул разговор в нужное русло, а затем умолк, предоставив Алехину задавать вопросы.

– Ну так вот, приезжаю в Авиньон… Я еще удивилась, что никого нет.

– Никого?

– Ну, конечно! Обычно там охрана. Вечный Игорь Петрович – Федин начальник охраны. А здесь – никого.

– Очень любопытно, – Алехин глянул на Севастьянова. Тот сидел с покерным лицом и попыхивал сигарой.

– Федя был жив-здоров и даже весел. Копался в каких-то бумагах. На вопрос «Где все?» – он пожал плечами. Тут появилась она…

– Полина?

– Да нет, его ассистентка. Помогала с латинским переводом. Она где-то в доме была. Я еще подумала, неужели у него с ней роман. Она, знаете, такая непростая девочка. На первый взгляд ученая крыса. Вы, Кен, таких дурнушками-интеллектуалками называете. Мне Лиза читала ваш… как это? Блог? – Ирина Сергеевна имела в виду нашумевший пост Алехина в ЖЖ. Однажды он довольно грубо прошелся по московскому околоинтеллектуальному болоту, в котором задавали тон женщины с толстыми лодыжками, в очках и крикливой бижутерии. Их неудовлетворенная сексуальная энергия мутировала в энергию критическую. Они были постоянно чем-то недовольны, оскорблены и потрясены, но пуще всего ценами на лифчики, социальным дарвинизмом, творчеством писателя Виктора Ерофеева, гламуром и террором женского глянца.

– Было в этой ассистентке что-то нарочитое, – продолжала Ирина Сергеевна, – пучок, очки, вязаный кардиган… все такое серенькое, немаркое, бесформенное. Но не удивлюсь, если по вечерам эта особа выступает в стриптизе. Днем умная, а вечером стриптизерша, – подытожила Ирина Сергеевна.

Кен вспомнил, что Федор Алексеевич действительно предлагал ему прочесть духовную Климента в переводе. «Вот и переводчик нашелся», – решил он.

– Вы хотели рассказать про Полину, – перебил Ирину Сергеевну Севастьянов.

– Ну так вот. Приехала Полина и увидела эту девушку.

– Увидела, и что? – нетерпеливо спросил Алехин.

– По-вашему, это не мотив? Застать мужа с другой женщиной?

– Она их действительно «застала» или эта девушка просто помогала с переводом? – Алехин опять посмотрел на Севастьянова, но его, казалось, эта тема совсем не интересовала.

– Я ничего такого не видела, но я же вам говорю, девушка не такая простушка, как может показаться.

– И что же было дальше?

– Ну мы попили чай, поболтали, а потом я ушла, – грустно сообщила Ирина Сергеевна.

– Давайте, наконец, позовем Полину и спросим ее, – предложил Алехин.

– А вы не знали? – удивилась Ирина Сергеевна. – Полина только что улетела в Москву. Она говорит, что в ее положении нужен покой. – Ирина Сергеевна попыталась передразнить Одоевскую, втянув щеки и выпучив глаза.

– Ириша, если это все, то, позволь, я пройдусь по фактам. – Севастьянов по-европейски сжал кулак и стал по очереди отгибать пальцы. – После тебя и Полины в доме должен был побывать еще как минимум один человек – Иван Климов. Раз. Из дома пропал документ, представляющий немалую ценность. Два.

– Но постойте, – вмешался Алехин, – может, Иван побывал в доме первым.

– Маловероятно, – снисходительно начал полковник. – Ирина Сергеевна утверждает, что Климов вместе с ассистенткой безмятежно работал с какими-то бумагами.

– Может быть, документ взяла Полина, – не унимался Алехин.

– Не исключено. Но мне не дает покоя самоубийство Ивана. Причина? – спросил Севастьянов.

– Кажется, мы выяснили это раньше. У Ивана были тяжелые финансовые проблемы. Вероятно, он приехал просить денег и получил отказ.

– Вероятно, – задумчиво сказал полковник. – Ему, кажется, не хватало какой-то ерунды… пяти лямов, если я не ошибаюсь, – Севастьянов сделал паузу, любуясь эффектом, который произвела его фирменная осведомленность, и продолжил: – Либо… – Петр Евгеньевич выпустил сигарный дым. – Либо Ивана убили, чтобы забрать у него то, что он взял у своего отчима.

– Убили?! – испугалась Ирина Сергеевна.

– Конечно, Ириша, в нашем деле это называется почерк. – Он отогнул четвертый палец. – Цианид убил Ивана, цианид обнаружен в теле бедной Лизы. А у Лизы, как я понимаю, не было никаких мотивов сводить счеты с жизнью. Очень важно, что ты опознала табакерку со снотворным. Я ее пробью. Преступник умело имитировал самоубийство. У парня действительно были проблемы. Но, проделав то же самое во второй раз, он себя выдал. Иван был хладнокровно убит. Это очевидно.