— Мой кувшинчик! — обиделся Дим.

Нучард хотел было тоже обидеться, но ему было лень. Кроме того, захотелось посмотреть, не потерял ли малыш сноровку за время скитаний вне стен монастыря. Тело несчастного воина вновь оказалось в полете. На этот раз оно смахнуло по дороге трех солдат Кэссира и Алфею. Вслед за телом ринулся юноша.

— Мой кувшинчик! — периодически доносился до монаха разъяренный вопль Дима, сопровождаемый хлесткими ударами. Обида его была так велика, что он крушил все подряд.

— Надеюсь, дам он обижать не будет… — озабоченно пробурчал Нучард.

В этот момент рядом пролетело тело Пантейи, не успевшей вовремя убраться с дороги Дима, и смачно впечатало Кирилла в стену, за каким-то чертом находившуюся за скамейкой. Это произошло на самом интересном месте: Натали все же добралась до застежки лифчика. Так и не увидев продолжения, Кирилл отключился.

— Тоже мне — герой! — пренебрежительно хмыкнул Нучард и замер: тело Кирилла пошло волнами. — Кирон! — ахнул монах.

Да. Это был Кирон. Вернее, его частица, которая мгновенно активизировалась, воспользовавшись беспомощным положением героя. Открыв глаза, бог с восторгом обнаружил, что в его объятиях удобно расположилась потрясающая брюнетка с бесподобными формами, яростно пытавшаяся вырваться из них.

— Куда вы, мадам! — воскликнул бог. — Мы же еще не успели толком познакомиться.

Удивленная железной хваткой на вид не очень крепкого парня, Пантейя удвоила усилия. Она делала это с грацией красивой сильной кошки. «Пантера, настоящая пантера!» — восхитился Кирон.

— Я умоляю вас, мадам! Телефончик или хоть что-нибудь на память… — понесло скоропостижно влюбившегося бога. Он сам не знал, что говорит. В его мозгах крутилась каша из обрывков воспоминаний Кирилла и своих собственных, древних. — Куда вы все время рветесь?

— Наших бьют! — неожиданно для себя выдала Пантейя.

— Давай поможем, — предложил Кирон.

Нучард во все глаза смотрел на Кирилла, мгновенно забыв о Диме. Вот теперь он окончательно поверил, что перед ним герой из предсказания Лосомона. Он почувствовал бога. Как и у любого монаха Дельгийского ордена, с магией у Нучарда все было в порядке, с благоразумием тоже. «Лучше сейчас от него подальше…» — сообразил он. Его желание исполнилось незамедлительно.

— Ну а ты чего глаза выпучил?

Нучард опасливо отодвинулся от Кирона.

— Видишь, девочек обижают? А ну-ка, быстренько наведи здесь статус-кво!

Как и Шура Балаганов, монах не знал, что такое «статус-кво», но правильно сориентировался в интонациях босса и нырнул в самую гущу сражения, быстро прорубившись к Диму.

— Девочек не обижать! — передал он требование героя.

Но достучаться до буйствующего послушника было практически невозможно.

— Мой кувшинчик! — орал он, круша все подряд.

— Да дайте ему наконец кто-нибудь кувшинчик! — в отчаянии воскликнул Кэссир, видя, что добыча вот-вот ускользнет из-за этой взбесившейся парочки. Но желающих приблизиться к Диму не находилось. Амазонки, воспользовавшись неожиданной поддержкой, прорвали кольцо окружения и расположились вдоль стола, за которым восседал сияющий Кирон, нежно обнимая Пантейю. Последняя уже давно не сопротивлялась и внимательно рассматривала Кирона, испытывая непривычное волнение. О том, что вокруг идет драка, что совсем рядом ее девы-воины, напрягая последние силы, отбрасывают накатывающиеся волны врагов, она совершенно забыла.

Из транса ее вывел возглас Зирки, не сумевшей увернуться от сокрушительного удара кулака Кэссира. Вскинув голову, она увидела, что обстановка резко изменилась. В двери трактира вливалось подкрепление. Это нагрянул дежурный отряд городской стражи, привлеченный шумом внутри.

— Много. Стольких нам не одолеть… — прошептала царица. — Пора петь песню смерти! — Она выскользнула из объятий Кирона, чтобы присоединиться к своим воинам, но бог жестом остановил ее:

— Пора и мне поразвлечься, прекрасная пантера.

— Я не… меня зовут Пантейя, — тихо произнесла царица амазонок.

— Постарайся, чтобы твои воины держались от меня подальше… желательно за спиной.

Кирон выхватил из-за спины катану и шагнул вперед. Пораженные солдаты увидели, как вспыхнули в полумраке желто-зеленые глаза незнакомца, надвигающегося на них, и начали медленно сужаться, пока не превратились в две узкие вертикальные щелочки. По трактиру пронесся низкий, рокочущий львиный рык…

— Ваше высочество, гадалку привели.

— Самую лучшую?

— Самую что ни на есть, — просипел Мордан, глядя на Натали преданными собачьими глазами. — Она не местная, из чиганов будет, но ворожи-и-ит… — Седой воспитатель покрутил головой, мечтательно закатив глаза. Натали поняла, что Мордан уже успел прибегнуть к ее услугам.

— Зови, — рассмеявшись, распорядилась она.

В зал ввалилась развязная худощавая девица в пестром длиннополом платье до пят, обвешанная цепочками, кольцами и браслетами. Огромные серьги оттягивали мочки ушей, мерно покачиваясь над плечами при каждом ее шаге.

— Позолоти ручку, красавица, всю правду скажу. Что было, что будет — все, как есть, расскажу.

— Позолочу. Если угадаешь, чего я желаю и зачем тебя позвала… — Натали с любопытством разглядывала молодку. Гадалка широко улыбнулась.

— Э-э-э, брыльянтовая! Для этого не нужно быть ворожеей. Чего может желать молодая, симпатичная девушка в шестнадцать лет?

Принцесса прикусила губу, неприятно пораженная проницательностью чиганки.

— Хватит болтать! Коль тебе все ведомо… Где он сейчас? Что с ним? Живой или…

— Руку! Да не эту — левую! Ту, что к сердцу ближе… — Ворожея склонилась над ладошкой Натали. — Линия жизни у тебя длинная, прямая. Странно, не петляет даже, — забормотала чиганка, — ну а суженый твой… Где-то здесь… нет…. — Гадалка долго рассматривала узоры папиллярных линий принцессы, затем, тяжело вздохнув, отступилась. — Не выходит. Иначе нужно. Без кристалла не обойтись. Магию применять будем. Правда, дело это сложное — не всякому по плечу. Да и удовольствие дорогое…

— Не с нищей дело имеешь! — нетерпеливо топнула ножкой Натали. — Колдуй!

Чиганка извлекла из складок своего пышного платья черную бархатную коробочку и вскрыла ее, слегка надавив ногтем на едва заметный бугорок с торца крышки. Голубой кристалл в окружении розового атласа мирно мерцал, испуская едва заметное сияние, в ожидании своего часа.

— Возьми в левую руку, сожми крепче и думай о суженом. Кристалл все покажет.

Натали стиснула в кулачке прохладный камень. Сияние кристалла усилилось. Он замерцал часто-часто. Лучики пламени начали сочиться сквозь пальцы принцессы.