Этот город застывших кораблей имеет лицензию на грязную и подлую жизнь. В открытом ганзейском городе Питере разрешено все, что не запрещено. То немногое, что не разрешено в ганзейском городе, цветет в Петронезии. Поэтому в Петронезии нет незаконных видов деятельности. И соответственно нет никаких видов полиции. Главное, чтобы Петронезия платила «роялти» городским властям, держала у себя людей, ведущих нездоровый образ жизни, и не лезла в другие более чистые районы.

Первоначальным населением Петронезии были люди, которые не могли предоставить справку о том, что «никогда не писал в чатах и интернет-форумах сообщения с националистическим содержанием». Потом туда стали сливать население из тех кварталов, которых равняли под строительство Сити. Пресса чуть ли не каждый день напоминает нам, социально слабым и хилым, что если не будешь вертеться, то окажешься в Петронезии, и там твоя жизнь будет продолжаться от ворот до ближайшего местного хищника. Сюда из иностранных туристов только экстремалы заходят с двумя-тремя охранниками, и то на пять минут.

Я встал около машины, положив одну руку на крышу, и сделал вид, что уверен в себе.

Теперь можно поозираться на местную публику, подмазанную багровым сиянием рекламных аэрозолей, которых свежий вечерний ветерок растаскивает во все стороны от Сити.

На богемные шарфы продавцов нацеплены глюкеры – они, как жуки, шевелят ножками нейроконнекторов. К лацканам пришпилены блестящие кристаллы психопроцессоров. В пригоршнях, как снежинки, лежат софтинки. Голографические проекторы, встроенные в очки продавцов, выдают заставки игр. Наслаждайся, оттягивайся и откидывайся за гроши – на весь этот игровой софт действует лицензия «Demo-version». Наверное, по схожей лицензии Ост-Индская компания ввозила опиум в Китай.

Внешне это торжище похоже на блошиный рынок, который расположился на постоянной основе в Михайловском саду.

Но есть некоторые отличия от обычной барахолки.

В городе только шуцманы носят экзоскелеты и защищают открытые участки тела от диверсионных нанитов[17]. А здесь – кругом мужики, похожие на квадратных рыб, благодаря доспеху из кевларовых чешуек с наноактуаторными сочленениями. Защитные сетки вделаны на манер татуировок прямо в кожу лица и рук. Вокруг квадратных фигур искрятся и шипят нимбы из разрядов.

Местный зверинец «рыбами» не ограничивается. Если тут девушки, то настоящие гориллы с чем-то похожим на пулеметы на месте титек. И бабы-крокодилы тоже есть. Они не только пережрали стероидов, чтобы уничтожать насильников голыми руками, а еще, для надежности, покрыли свои могучие тела шипами и роговыми наростами с помощью онкогеновых имплантов.

Есть здесь в немалом количестве то-ли-бабы-то-ли-мужики с выпуклостями и вогнутостями на теле, которые приведут в замешательство даже профессионального анатома. Все у местных жителей какое-то чрезмерное, как следствие дурного вкуса, низменных наклонностей и левых технологий...

У рыхлого узкоплечего господина, что стал тереться рядом со мной, прямо из воротника выходит шланг, который сливает красноватую муть в батарею вампирок, прилепленных на манер газырей к груди. Этот вряд ли будет драться, потому что больной и косит под интеллектуала: «простите», «вас не затруднит?», еще, наверное, скажет про «нравственный выбор». А может, этот поносник и в самом деле интеллектуал. У него такие же чувственные губы и глаза солипсиста, как у председателя ооновского комитета по «декоммунизации», знаменитого философа Дрексманна, который уморил своими люстрациями пару миллионов коммуняк вместе с их женами и детьми.

К нему присоединился другой мужик, постарше. Жеваный такой широкоплечий дядек. Синтекожей под кадыком прилеплен биомеханический «третий глаз», проводки от него уходят куда-то в шею. Глаз выполнен очень аккуратно, с имитацией кровеносных сосудов, вращением глазного яблока и помаргиванием. А настоящие глаза у этого мужика вдавлены под бледный узкий лоб. Такой лоб может прикрывать только гнилые извращенные мозги уголовника. Но мужик косит под обычного торгаша, по его куртке ползают насекомоподобные биомехи для ловли таких же биомехов. На кепке у мужика – лягушечка, почти как настоящая, квакает себе. Это, наверное, реклама популярного мультсериала для взрослых «Царевна-лягушка: секс в большом болоте».

А вот и третий из этой компании, самый колоритный; тощий длинноносый и низколобый парень, с белесой щетиной вместо прически и выступающей вперед нижней челюстью. Сходство с мифологическими персонажами типа вурдалаков ему придавало обилие всяких некрофильских деталей, вделанных в кожаную одежду. Красиво покрытые металлом когти мутантов, ожерелье из спицевидных клыков рыбки змееголовика, аппликация из контрабандных клыков недавно созданного динокрокодила. И выражение лица у этого вурдалака соответствующее. Впечатление усиливали крупные зубы на острой нижней челюсти, которые выпирали при каждой кривой ухмылке. Встань он на четвереньки – и вервольф готов, может чесаться, выть и вылизывать себе задницу, не вызывая нареканий со стороны прохожих...

Трехглазый уголовник что-то сказал, глядя в мою сторону, но я не расслышал. От всего базарного сборища исходило монотонное басистое жужжание, словно тут ползала тьма жирных насекомых.

– Извините, не расслышал.

– Да ты, как Людвиг наш Бетховен, с лапшой на ушах. – Трехглазый оглушительно прокашлялся мне прямо в слуховой проход. – Как звук? Покрути ручку, лучше станет. Че, Бетховен, авто сдаешь?

– На моем языке это называется «продаю».

– Раз уж вы явились сюда, господин продавец, значит, машина попала в полицейские базы данных, – запищал интеллектуал тонким голосом. Он что, уже все свои яйца по бутылочкам расфасовал?

– Она слегка замарана, – согласился я.

– Простите, а что вы за нее хотите? Надеюсь, вы понимаете, что цена определяется не желаниями продавца, а соотношением спроса и предложения, – сообщил рыхлый интеллектуал, который совсем не производил впечатление реального покупателя. Похоже, он выполнял роль говорливого Губки Боба из детского мультика.

– Как что. Деньги хочу, лучше наличные доллары, а не РУБЛЕ, – сказал я, хотя с каждой секундой увеличивалось почти физическое ощущение, что я увязаю в чем-то липком-сосущем-жадном, как трясина.

– Во дает, откуда у нас деньги? – хмыкнул трехглазый уголовник. – Оставь надежду всяк сюда входящий. А выходящий останется и без штанов.

Рыхлый интеллектуал подобострастно хихикнул – ну, точно, Губка Боб. Оно и понятно, российские интеллигенты всегда на подхвате у какого-нибудь хищника, будь то несун из мясного отдела гастронома или крупномасштабный вор-приватизатор с гарвардским дипломом. А у Вурдалака вместо смешка получилось звериное фырканье. Даже запахло зверем.

– Вы, дорогой наш гость, упорно живете в мире грез и поэтому не знаете современной экономики, – начал читать лекцию Губка Боб. – Электронные РУБЛЕ под контролем казначейского суперкомпьютера, под недреманным всевидящим оком. Сами понимаете, светиться – это не наш стиль. Наличные доллары – это уже валюта; она расходуется нашим сообществом только на взятки. В основном экономика у нас безденежная, так сказать, система местного обмена.