— она вдруг решилась и повернулась. Я увидел в её глазах страх? В глазах Волковой? Это шутка, или мне просто кажется? — Мой брат… он потерял руку не просто так. Я не знаю всей истории до конца, но я точно знаю, что это было по вине другого человека.

— Другого человека? — совсем ничего не понял и удивился. — Твой брат поцапался с другим «S»-ранговым? Даже если так, причём тут я?

Аня снова замялась, а в мою голову начали лезть не самые приятные, я бы даже сказал, довольно крамольные мысли. Почему-то я стал думать о своей тёте, прозвище которой внушало страх многим. Неужели это её рук дело, а за мной следят как за её племянником? Чёрт возьми, если это и правда так, то тем, кто за ней следит и в самом деле может оказаться!..

— Я неправильно выразилась, — произнесла Аня, сбив меня с мысли. — Это был не совсем человек, пускай и выглядел он так же. Брат сказал мне, что он был похож на чудовище в людском обличии. По его словам, он не мог не просто с ним справиться, он не мог его даже поцарапать. Он чудом там выжил…

— Ты говоришь: «Он». Значит, это была не женщина?..

— Нет, — у меня отлегло от сердца, точнее, на ядра маны, а вот Аня подозрительно прищурилась. — С чего ты взял, что это должна быть именно женщина?

— Да так! — отмахнулся, изобразив на лице кривоватую улыбку. — Не вникай, это мои мысли. Значит, там был монстр в обличии человека? Всё равно не понимаю, причём тут я. Неужели ассоциация считает, что я с ним как-то связан?

— Не просто считают, — Аня тяжело вздохнула. — Они почти в этом уверены. Уж не знаю, почему именно, но это так. Даже мой брат предупредил меня, чтобы я к тебе не приближалась. Как видишь, я ослушалась.

Будь у меня сердце, оно не просто пропустило удар, оно бы остановилось. Ассоциация считает меня тем монстром, о котором я до этого даже не слышал? И Волков старший того же мнения? Это когда я успел нажить себе таких врагов, даже не покидая стен академии? Вы шутите, что ли⁈

— И… почему ты ослушалась?

— Да потому что это всё какой-то бред, — уверенно ответила Аня. — Я же вижу, что ты не можешь быть этим монстром. Да и далеко отсюда до мест, где происходили все эти случаи, а ты, вроде, не покидал академию.

— Такая себе причина. — подметил я. — Будь это так, ты бы всё равно не стала бы ослушиваться брата. Может, скажешь уже, зачем ты пришла к нам на самом деле? В сказки про то, что ты хочешь стать сильнее, я уже не поверю.

Волкова нахмурилась, и взгляд её стал жёстким, пронзающим. Похоже, я попал в точку, поймав её на том, что она всё-таки что-то недоговорила.

— Ты, конечно, проницательный, Мышецкий, — суровым голосом произнесла она. — Но тебе не хватает такта для общения с леди.

Мне захотелось улыбнуться. Уж кого-кого, а Волкову леди назвать сложно. Хотя, если представить, что до семи лет она жила в довольно большом дворянском роду, манерам она точно обучена, а всё, что произошло с её характером после, это последствия суровых условий жизни. Вот только, я слишком поздно понял, о чём она. И когда понял, то сразу осознал, насколько был бестактен.

— Я ослушалась брата по причине, что ужасно презираю несправедливость и ещё больше ненавижу несправедливое гонение невинных, — в её голосе чувствовалась горечь. — Я не понаслышке знаю, что такое, когда тебя все ненавидят просто из-за того, что ты есть. Даже мой старший брат…

— Твой брат? — удивился. — Разве он не любит тебя больше всей жизни? Мне казалось, что об этом даже в «СМИ» слухи ходили.

— Сейчас это и в самом деле так, — Волкова кивнула. — Он любит меня и души во мне не чает, но только из-за того, что я постепенно превращаюсь в копию мамы. А давным-давно, когда всё только случилось, он хотел меня убить. Я помню его бешенный звериный взгляд. Он чуть не придушил меня, когда я пришла в себя. Кричал, что это я должна была умереть, что это я должна была там погибнуть, а не мама и вся наша семья. Его тогда еле оттащили, но осуждать никто не стал. Я видела в глазах врачей и сослуживцев брата презрение и горечь, что он не свернул мне шею первым же движением. Только очнувшись, всё, что я видела, — это взгляды людей, желавших мне смерти и боявшихся меня. Да, у них был повод, но я ведь была в этом не виновата…

Она набрала полную грудь воздуха и резко его выдохнула, приходя в себя. Её голос быстро вернулся в норму и стал более бодрым, что ли.

— Если говорить более простым языком, я просто не верю, что ты можешь быть тем монстром. И если себе я помочь тогда толком не смогла, то хотя бы тебе помогу. Да и если честно, сильнее стать тоже хочется. Так что, я решила просто совместить приятное с полезным.

Я совсем не знал, что ей на это отвечать. С одной стороны, было чертовски не по себе от осознания, через что она прошла, а с другой… Я понимал, что если она говорит правду, то ассоциация нацелилась на меня, как на цель номер один, и хочет повесить всех собак.

— Так, погоди… — голова шла кругом от огромного потока информации. — Даже если представить, что это всё так и ассоциация верит, что я — этот самый монстр, то… Какого хрена? Что связывает меня и того, кто на самом деле им является?

Аня пожала плечами и отвела взгляд.

— Вот этого я не знаю. Брат мне этого не говорил.

Понятно. Похоже, на этом моменте все остальные мои вопросы можно убирать в сторону. Уж чего-чего, а подобного развития этого диалога я совсем не мог представить. Мы стояли молча около минуты. Я не знал, что спрашивать, а Аня не знала, что говорить. Казалось, будто время остановилось. Так происходило до того момента, как на моём плече вдруг не появился Пакость. Аня, заметив что-то чёрное рядом со своей головой, заметно напряглась, медленно повернулась, и глаза её стали похожи на