– Чего он хотел?

– Спрашивал, где деньги… Общак где.

– А вы?

– Я его… По ложному следу направил. – Глаза Куропаткина засветились, было видно, что он доволен, что ему удалось обвести вокруг пальца своего врага. – Карту я ему не ту подсунул, ясно?

– Так, а что вообще за карта? – спросила я.

– Полежаев, когда сворачиваться собирался, хотел бабки подбить, – проговорил Куропаткин. – Я знал, что просто так он не уедет. Он давно голову ломал, во что их вложить. Ну а дело-то на Урале было… А где лучше хранить деньги, как не в золоте?

– Золотые слитки? – посмотрела я на него.

Куропаткин кивнул.

– И где они?

– Вывезти в чемодане Полежаев их тогда не мог – отобрали бы сразу. И решил спрятать в горах. Там… место одно есть укромное. Раньше штольня была, теперь заброшенная. Место глухое, надежное… Вот там он их и припрятал. А потом рассчитывал забрать.

– И вы знали об этом?

– Да… Даже помогал ему.

– А Бабурин?

– Нет, – качнул головой Куропаткин. – Полежаев не собирался его просвещать. Он и мне-то сказал, потому что я знаю, что такое общак и какие там бабки. К тому же я в Новотроицке родился, места те знаю. Вот и провел его к штольне. Мы там часто бегали, в войну играли, еще когда пацанами были.

– И что же Полежаев? Так и не забрал слитки?

– Не все так просто, – покачал головой Куропаткин. – Там, где штольня, раньше завод был оборонный. В те годы он встал, там какую-то лабуду пытались производить. А территория эта считалась ипатьевской. А потом, когда его грохнули, перешла к Михайлову.

– И что? – по-прежнему не понимала я. – Сейчас же нет уже, как я понимаю, никакого Михайлова!

– Михайлов, как ни странно, есть, – поправил меня Николай Иванович. – Только теперь он не главарь бандитской группировки, а директор крупного предприятия, именуемого ЗАО «Арсенал». По сути, это и есть арсенал. Боевой склад, – сказал Куропаткин. – Территория охраняется, так просто туда не проберешься. К тому же…

Он замолчал.

– Ну? – поторопила я.

– Мины там, – в стену проговорил Куропаткин.

– Мины? – присвистнула я. – Откуда же они там взялись?

– Мы с Полежаевым постарались. И слушок пустили, что территория заминирована, чтобы михайловцы туда не совались. Только про слитки, разумеется, помалкивали. Вот и получилось, что про мины знают все, а про слитки – практически никто. Во всяком случае, туда никто не суется. Склад в стороне, мин там нет. Они в другом месте… На карте все точно обозначено.

– А Разлогов? – спросила я.

– Ему я липовую карту подсунул. Там не все мины обозначены. А эту специально сохранил. В жизни бы никому ее не отдал – у меня в ней вся надежда на спокойную старость. Если бы не боялся, что не выживу…

– Ну, думаю, что все-таки выживете, – успокаивающе махнула я рукой. – И поверьте мне, без этой карты ваша старость будет гораздо спокойнее.

– А вы пророчица? – усмехнулся Куропаткин.

– Иногда – да, – призналась я. – Порой сама удивляюсь…

В это время во дворе послышался шум и голоса. Выглянув в окно, я увидела, что машины «Скорой помощи» и милиции подъехали практически одновременно. Из милицейского «уазика» выходил Жора Авдеенко – я специально позвонила именно ему, чтобы избавить себя от долгой волокиты, а также и ненужных подозрений – мне только этого не хватало. Труп-то охранника нужно было как-то объяснять, и мне очень хотелось, чтобы эту функцию взял на себя Куропаткин. Вкратце рассказав Жоре о том, что здесь произошло, я добавила, что очень спешу. Однако если Жоре понадобится что-то от меня, он всегда может рассчитывать на правдивые показания, после чего была с миром отпущена.

По репликам врачей, осматривавшим Куропаткина, я поняла, что травм, составляющих угрозу для жизни, у него нет и что, отлежавшись в хирургическом отделении дней десять, он благополучно вернется домой.

И я с чистой совестью поехала к Челышеву.

– Признаюсь, не ожидал тебя увидеть так скоро, – удивленно сказал Валерий. – Что-то случилось?

– Только то, что теперь ты можешь подключать свой штат и готовить операцию по захвату целой преступной группы, которая готовится к одной крупной акции… Разумеется, незаконной.

– Та-ак… – оживился Челышев. – А теперь давай-ка поподробнее.

Я, насколько могла, подробно обрисовала ему ситуацию с золотыми слитками, заброшенной штольней на территории ЗАО «Арсенал», господином Михайловым и Разлоговым. Челышев слушал более чем внимательно.

– Ты думаешь, Разлогов направляется туда? – спросил он.

– Уверена. Тем более что поезд ходит из Тарасова в том направлении ежедневно. Жаль, самолет не летает, а то не сомневаюсь, что он полетел бы на нем, – усмехнулась я. – Он слишком долго ждал этого момента.

– Эх, жаль, что это все на Урале, а не у нас! – вздохнул Челышев.

– Ну а ты уж хотел, чтобы тебе все на тарелочке поднесли! Я и так тебе дала отличную наводку.

Я понимала, что для завершения этого дела мне необходимо привлекать дополнительные силы, поскольку в одиночку нейтрализовать целый штат работников боевого склада, к тому же бывших бандитов, мне не под силу. Да, собственно, от меня никто этого и не требовал. Но дело должно доводиться до конца. Теперь, когда я знала, что виновником всех нападок на членов концерна оказался Разлогов, следовало его остановить. К тому же он очень скоро поймет, что Куропаткин обвел его вокруг пальца, подсунув липовую карту, и тогда его наезды не просто возобновятся, а многократно превзойдут первоначальные. И это не исключает, что задетыми окажутся и Ильичев, и Темникова. Приходилось доводить дело до конца, и в сотрудничестве с ФСБ были все шансы на успех.

– Ну что? – Челышев посмотрел на меня. – Едем на Урал?

– Едем, – кивнула я.

Сборы не заняли много времени – все нужное мне спокойно уместилось в спортивной сумке. Перед тем как уложить ее дома, я заехала в Монастырский проезд к Ильичеву и сообщила, что уезжаю.

– Вам ничего не грозит, – объясняла я ему, когда он попытался бурно воспротестовать против такого расклада. – Человека, который затеял эту кутерьму, в городе нет. К тому же его претензии адресованы не вам, а вашим акционерам. Если все же опасаетесь, можете временно нанять кого-то из охранного агентства. Надеюсь, что по возвращении смогу сообщить вам со всей ответственностью, что опасность ликвидирована полностью.

– Что ж, я тоже на это надеюсь, – вздохнул Ильичев, помолчал и сказал: – Знаете, а мне даже жаль с вами расставаться.

– Хотите продлить наше сотрудничество? – подняла я брови. – Так это без проблем! Можете просто дать объявление в газету о том, что храните дома все наличные сбережения, и желающих навестить вас в ближайшее время окажется предостаточно.