ли идти дальше».

«Вы проговорились о какой-то предельной реальности Мироздания… это она и есть – Материнская реальность?»

«Предельная реальность Мира – небытие. Прощай, нерожденный, и берегись!»

Шепот в ушах Матвея прекратился, и он вдруг, холодея, понял, что разговаривал с Конкере, Монархом Тьмы!

Золотистая точка в небе над головой сделала круг, спикировала на Великую Белую Стену государства Гриллотальпидов, так что конь под всадником-предком Матвея снова затанцевал, блеснули отливающие изумрудной шелковой зеленью надкрылки, фасетчатые глаза, металлические на вид многогранные пластины и сегменты брюха колеоптера, и разумный жук исчез за Стеной. Удалилось и смолкло басовитое жужжание, наступила тишина. Потом всадник тронул «коня», а Матвей нырнул в «лифт» трансперсонального скольжения в будущее и вскоре выплыл в своем теле, раскинувшемся на кровати во сне, может быть, более глубоком, чем смерть. Открыл глаза и наткнулся на взгляд Кристины, сидящей у его ног в позе лотоса в одном пеньюаре.

Мгновение они вглядывались друг в друга, словно ожидая взаимных упреков, потом девушка улыбнулась и тихо спросила:

– Снова был там?

– В последний раз! – поклялся Матвей, не уверенный в правдивости своих слов.

– Тебя же предупреждала Светлена: туда ходить опасно…

– Ты сегодня одна?

Кристина перестала улыбаться.

– А ты хотел бы, чтобы она во мне присутствовала все время?

– Только если этого хочешь ты. – Он привлек ее к себе, девушка не сопротивлялась, ответила на поцелуй и закончилось это взрывом страсти, в котором растворились оба, получая ни с чем не сравнимое удовольствие и блаженство.

– Который час? – расслабленно поинтересовался Матвей, зная время и без часов; ему показалось, что в момент наивысшего наслаждения он снова владеет двумя женщинами сразу, причем Светлена пытается проникнуть в его подсознание, но миг понимания происходящего промелькнул слишком быстро, а ласки Кристины были слишком горячи и желанны, чтобы думать о чем-либо другом.

– Шесть, – ответила девушка, исчезая в ванной; этой ночью они были одни, Стас ночевал у бабушки.

– С кем ты встречался сегодня? – прилетел ее голос сквозь плеск водяных струй душа.

– С двумя врагами, – ответил Матвей. – Один хотел меня убить, другой спас.

Кристина вышла из ванной голая и мокрая, но застеснялась и спряталась обратно, появилась уже в халате. Глаза ее были строгими и прятали тень страха.

– Кто хотел убить?

– Удди.

– Пентарх?! Как он тебя нашел?

– Оказывается, наши с ним мировые линии пересекаются довольно часто в прошлом. Я так подозреваю, что один из его предков не был прямым потомком Блаттоптера, то есть мои предки воевали с его.

– Это вполне допустимо. А кто же тогда тебя спас?

– Монарх.

– Конкере?! – Глаза девушки распахнулись шире, полные изумления и недоверия.

– Я и сам в это не верю, – улыбнулся Матвей. – Но это был он, мой заклятый непредсказуемый друг. Ты уже искупалась?

– Не успела, ты меня шокировал.

– Тогда идем вместе.

Купание вдвоем закончилось на полчаса позже, чем если бы они купались поодиночке, но все же в семь утра они уже завтракали: овсянка, фрукты – киви и дольки ананаса, чай с вареньем из фейхоа.

– Каков план на день? – спросила Кристина.

– План прост… – начал Матвей и не договорил, в дверь позвонили. Вызвав состояние меоза, он ощупал лестничную площадку, лифт, лестницу, весь дом, опасного шевеления не обнаружил, открыл дверь и впустил запыхавшегося, взъерошенного, хмурого Стаса.

– Что случилось? От кого бежал?

– Стасик?! – появилась в прихожей Кристина. – Ты что, через всю Москву бегом бежал?

Мальчишка бросил на нее свой «фирменный» – исподлобья – взгляд, серьезно посмотрел на Матвея и сказал:

– Можно я у вас буду жить? Я не буду мешать, честное слово!

– Что произошло? – мягко спросил Матвей.

– Отец снова пьяный пришел… под утро, – нехотя сказал Стас, отвернулся, в глазах его набухли слезы, но он все же сдержал их. – Бабулю ударил, денег требовал…

Матвей заметил на шее мальчика лиловые полосы, переглянулся с Кристиной, подтолкнул его к ванной.

– Умойся, позавтракаешь с нами, потом поговорим.

За завтраком Стас отошел, повеселел, разговорился и в комнату, которую занимал до этого, считая ее своей, убежал уже в хорошем настроении.

– Ну и что будем делать? – тихо спросила Кристина.

– Пусть поживет пока с нами, – пожал плечами Матвей. – Позже я схожу к ним и поговорю с отцом. Думаю, пить он бросит.

Кристина улыбнулась и вздрогнула от телефонного звонка.

– Кто это в такую рань? Что-то сегодня утро началось слишком бурно, ты не находишь?

Матвей снял трубку. Звонил генерал Дикой:

– Капитан, вам надлежит явиться по вопросу прописки. Как поняли?

Фраза означала: «Пора менять «крышу» по варианту один».

– Когда?

– Срочно. Встретимся во втором жэке.

А эта условная фраза переводилась как: «Встретимся на явке по варианту два».

– Что произошло, Валентин Анатольевич?

– Убит Панов, полковник Ивакин в реанимации. Жду.

В трубке запиликали гудки отбоя, а у Матвея сердце сжалось в предчувствии непоправимой беды.

– Что? – подошла к нему Кристина, кладя руку на плечо. – Ты в лице изменился.

– Не успел, – глухо ответил Матвей, думая о своем, все еще вслушиваясь в гудки.

– Что не успел?!

Матвей очнулся.

– Ивакин ранен… Ты была права, действовать надо гораздо резвей, начинается обвал закона… я начинаю не успевать за событиями, хотя и знаю, что произойдет.

Он быстро собрался, переоделся в бежевый летний костюм с галстуком, превративший его в «нового русского», чмокнул в щеку Кристину, наблюдавшую за его сборами, и уже на пороге сказал:

– Буду к вечеру, без меня ужин не