Уйду, а сыну суждена —

Как знать! — с соседями война.

Рука уже занесена,

Неотвратимая почти…

Феод свой вновь не обрету,

Но родичем тебя я чту,

Фолькон Аижерский, — Пуату,

А с ним и сына защити!

Коли Фолькон не защитит

Или король не охранит, —

Анжу с Гасконью налетит,

У этих верность не в чести!

Тогда от сына самого —

Ума и доблести его —

Зависеть будет, кто — кого!

Мужай, дитя мое, расти!

А я в содеянных грехах

Пред всеми каюсь.

Жалкий прах,

В молитвах и в простых словах

Взываю ко Христу: прости!

Я ради наслаждений жил,

Но бог предел мне положил,

А груз грехов, что я свершил,

Мне тяжек стал к концу пути.

Забыв и рыцарство, и власть —

Все, что вкушал я прежде всласть,

Готов к стопам творца припасть:

Лица, господь, не отврати!

Прошу я каждого из тех,

Кто помнит мой веселый смех,

Роскошества моих утех:

Когда умру, мой прах почти!

Отныне мне не даст утех

Ни беличий, ни куний мех.

Мой графский горностай, прости!»

Гильом X сумел защитить свой феод. В отличие от отца, он отличался строгим нравом и благочестием. К сожалению, брак его длился недолго: Аэнор умерла молодой от какой-то болезни. От этой же хвори скончался и их единственный сын. А две дочери — Алиенор и Петронилла выжили. Вторично жениться Гильом не успел: он умер от случайного отравления, совершая паломничество в испанский город Сантьяго де Кампостелла, назначив опекуном своих юных дочерей французского короля Людовика Толстого. Старый король, не мудрствуя лукаво, быстро нашел молодой красивой богатой наследнице мужа — своего сына.

Аббат Сугерий:

«…прибыли посланцы от Вильгельма, герцога Аквитанского, сообщившие, что этот герцог, к свитому Иакову в паломничество отправившийся, в пути скончался, но что прежде чем путь начать и также в пути уже умирающий, он дочь свою благородную девицу Алиенор, королю торжественно обещанную, и землю свою, ему же под охрану отданную, и задумал, и оставил… Людовик… с обычным для себя великодушием и благодарностью предложенное приняв, любимейшего сына своего Людовика ей в супруги пообещал, а также и потом благородное сопровождение для путешествии туда приготовил; благороднейшее войско мужей — пятьсот и более рыцарей из лучших в королевстве собрал…

Войско это он „богатствами и изобилием сокровищ снабдил, чтобы ничего во всем герцогстве Аквитанском они не грабили, чтобы ни землю, ни бедных этой земли не портили, чтобы друзей в недругов не превращали…“»

Наследник престола «в день Господень, собрав Гаскони, Сентонжа и Пуату высших баронов, названную девицу, вместе с собой диадемой королевства коронованную, себе в супруги взял».

25 июля 1137 года в Бордо состоялась их свадьба, прерванная печальным известием о смерти старого короля. Лето в тот год было очень жарким, продукты быстро портились и люди часто страдали желудочными недомоганиями, грозившими серьезной бедой: дизентерия была очень распространена в Средние века. «…Невыносимой слабостью господин Людовик совсем изнемог, когда в Париже повторной дизентерии поносом тяжко мучился, — горестно сообщает Сугерий, — …после тридцати лет правления, в возрасте… шестидесяти лет, в августовские календы, он испустил дух».

Молодожены немедленно отправились в Париж, чтобы успеть на похороны старого короля. Так Алиенор стала королевой Франции.

Трудно представить двух более непохожих людей, чем Алиенор и Людовик VIL Он — замкнутый хмурый юноша, хорошо образованный и неглупый, но слишком застенчивый, неуверенный и непривычный к публичным выступлениям. Она — яркая красавица с роскошными рыжими волосами, из-за которых трубадуры прозвали ее aigle en or — «золотой орлицей». В ту пору Алиенор было всего 15 лет. По описаниям современников и имеющимся изображениям, она была невысокой, стройной, с удлиненным лицом и большими темными глазами.

Людовик оказался на французском престоле силой случая, он ведь был вторым сыном, престол должен был занять его старший брат Филипп. Страшное несчастье изменило все: Филипп верхом переправлялся через один из рукавов Сены. Только он выбрался на берег, как под ноги коню внезапно метнулась невесть откуда взявшаяся свинья. Испуганная лошадь взвилась на дыбы и сбросила всадника. Удар о землю оказался для седока смертельным. Его младший брат Людовик готовил себя к духовной карьере, не к царствованию, он не был честолюбив, и внезапно свалившаяся на его плечи власть стала для него тяжким бременем.

Алиенор же воспитывалась совсем иначе.

«Все цветет! Вокруг весна! —

Эйя!

Королева влюблена!

Эйя!

И, лишив ревнивца сна, —

Эйя!

К нам пришла сюда она,

Как сам апрель, сияя.

А ревнивцам даем мы приказ:

Прочь от нас, прочь от нас!

Мы резвый затеяли пляс».

Вот такие песни распевала юная Алиенор с подругами, танцуя вокруг обвешанного разноцветными ленточками майского дерева. «Ревнивцами» провансальские лирики именовали нелюбимых и скучных мужей, мешавших красавицам-женам развлекаться с молодыми людьми. Теперь роль такого «ревнивца» выпала французскому королю, искренне полюбившему свою красавицу-жену.

Увы, его чувство не стало взаимным, брак их не клеился, к тому же целых семь лет королева оставалась бесплодной. Это тревожило и ее саму. Молясь о ниспослании наследника, Алиенор обратилась к Бернару Клервосскому — человеку, еще при жизни почитавшемуся святым.

Молитвы помогли: в 1145 году Алиенора родила королю дочь Марию. С той поры святой Бернар сделал ее кумиром. Поэтому молодая королева ни минуты не сомневалась, услышав его проповеди о новом Крестовом походе: она вместе с мужем приняла крест.

Поводом для похода послужили падение христианского города Эдессы в 1144 году и страшная резня, устроенная там мусульманами под предводительством Имадеддина Ценки, считавшегося сыном пропавшей без вести Иды Австрийской.

Обет «взять крест» король и королева принесли в знаменитом аббатстве Сен-Дени, где хранилась орифламма — стяг французских королей. Туда набилось столько народу, что Людовик с супругой из-за страшной давки даже не сумели выйти из церкви через главный вход, их пришлось провести через кельи монахов.