— У вас сохранилась копия контракта?

— Нет, после того как я приехала в Амстердам («Черт, в Амстердам!» — пробормотал Дэн), у меня выкрали мои документы и копию контракта в том числе.

— Вам сохранили хотя бы ваше имя?

— Нет, здесь меня зовут по‑другому, но я не хочу называть моего нового имени, потому что боюсь.

— Ваша работа здесь?

— Проститутка. В контракте же подразумевалось, что я буду работать моделью.

— Вы пытались уехать домой?

— Я же говорю, у меня нет никаких документов. Понятно? — Девушка расплакалась.

— Сколько девушек поехало с вами работать за границу?

— Пятнадцать.

— Где они теперь?

— Это мне неизвестно».

— Нам удалось кое‑что выяснить о судьбе шести девушек, работавших в модельном агентстве Дэна Смирнова. Две из них специализируются на ужинах с последующим интимом, три работают в стриптиз барах, одна занимается эскортом с последующим предоставлением услуг интимного свойства. Судьба остальных восьми из этой партии «живого товара», доставленной в Амстердам, нам неизвестна. И это далеко не единственный случай, когда Дэн Смирнов обманным путем продал девушек в другую страну. Все те, кого нам удалось опросить, утверждают, что группы от семи до пятнадцати девушек из агентства «Russian Stars» отправлялись «стажироваться за границей» довольно регулярно. Доподлинно известно, что некоторых из них экспортировали во Францию, некоторых — в Германию, а иных умудрились даже завезти в арабские страны под предлогом участия в развитии модельного бизнеса в азиатском регионе.

Дэн заскрипел зубами. Они вынюхали даже это! Сволочи!

— Однако при этом некоторые девушки сделали хорошую карьеру в агентстве Дэна Смирнова, — добавил Воронцов. — Такова объективная картина. Так, например, Фаина Камаева принимает участие в зарубежных кастингах, участвует в показах мод на мировом уровне. То же самое можно сказать и про Оксану Стрижову.

«Спасибо, что хоть в этом мне отдали должное, — с горькой иронией подумал Дэн. — Все‑таки я, помимо всего прочего, еще и делал звезд».

— Из этого следует, — продолжал Воронцов, — что девушек, действительно подающих большие надежды в модельном бизнесе, в агентстве ценили, и они были в безопасности. Но ведь гораздо больше было средних, ничем особо не примечательных моделей. Обычно тех, кто не соответствует нужному уровню, просто признают профессионально непригодными, но Дэн Смирнов, судя по всему, решил действовать по‑другому и получить свою долю дохода даже с этих несчастных жертв, которых нам удалось найти в Амстердаме.

«Неплохо изложено, — отстраненно подумал Дэн. — Действительно, достойный соперник для Анны».

Воронцов сделал паузу. — Наше расследование будет продолжаться. А пока моя коллега, Анна Черкасова, чье имя, к сожалению, оказалось связанным с именем Дэна Смирнова, хочет сделать заявление.

Вот тут‑то и наступил самый тяжелый момент для Дэна. Глаза Анны. Такие страдальческие, такие укоряющие, глядящие прямо на него. Нет, конечно, на самом деле это не так: она смотрит в камеру, но, кажется, что ее взгляд пронизывает насквозь именно его, Дэна.

— Как вы, вероятно, знаете, последнее время я достаточно долго работала над материалами, связанными с модельным агентством Дэна Смирнова и его новой коллекцией одежды. Мы испытывали взаимную симпатию друг к другу, и, не скрою, я была очень счастлива, когда он открылся мне в своих чувствах. Мне казалось, что я хорошо его знаю, и сведения о его нелегальном бизнесе стали для меня большой неожиданностью. Я сразу же, пусть это и было для меня тяжело, прекратила с ним всякие отношения. Мне больно, что до сих пор Дэн Смирнов хранит полное молчание. Тем самым он подтверждает, что все, сообщенное моим коллегой, полностью соответствует действительности. Он даже не дал себе труда оправдаться хотя бы передо мной, той, которая его любила. Как бы ни было мне трудно сейчас, но еще труднее — продолжать каждый день видеть человека, который считает возможным получать доходы от такого, с позволения сказать, бизнеса. Мне стыдно, что я, опытная тележурналистка, не смогла сама распознать, чем живет этот человек. Мы — не только я и Сергей Воронцов, но и весь коллектив ТВР — будем настаивать на том, чтобы это дело было передано в суд. Доказательства, которыми мы располагаем, достаточно веские для того, чтобы этот человек понес наказание за преступление, совершенное им — вдвойне тяжкое, ибо, он, утверждая, что воспевает женственность и красоту, в то же время зарабатывал на втаптывании их в грязь…

Дэн — уже в который раз! — горько усмехнулся, потом, не в силах видеть Анну, пусть только на экране, выключил телевизор и нервно заходил по комнате. Что‑то необходимо предпринять, надо действовать быстро и осмотрительно. Но что? Дать опровержение? Смолчать?

Раздался звонок.

— Да, Рита, — устало произнес он в трубку.

— Простите, вам звонит мистер Ван‑Вейлен, — взволнованно сообщила секретарша. — Может быть, вас все‑таки соединить?

— Соедините, — разрешил Дэн. — Кстати, вы уволены. Вы плохо справляетесь со своими обязанностями. Сегодня вы работаете последний день, завтра придете за расчетом. Да, позвоните в агентство и передайте, что и сегодня, и завтра, и все последующие дни все должны работать в обычном режиме. У нас много дел.

— Хорошо, господин Смирнов, — с достоинством произнесла Рита, и Дэн вдруг поймал себя на том, что внимательно вслушивается не в то, что она говорит, а в интонации ее голоса. В первый раз она сказала все, как полагается, ровно и спокойно. Дэн представил себе, как она глотает слезы на другом конце провода и собирает последние остатки гордости и воли; чтобы не выдать себя. Возможно, он все‑таки ошибся, но теперь уже поздно что‑либо менять. Да и ни к чему, все равно, похоже, все его дело летит к черту.

— Какая же у вас сегодня погода, мистер Смирнов? — ехидно осведомился Ван‑Вейлен. — Насколько я знаю, штормовое предупреждение, а?

— Да нет, что вы, — отозвался Дэн. — Так, легкий ветерок. — Такого клиента, как Ван‑Вейлен, лишаться не стоит. — Обычные завихрения атмосферы. Все утрясется.

— Утрясется? — взревел Ван‑Вейлен. — Вы говорите, утрясется? Вам прочитать, что пишут в наших газетах? «Владелец российского модельного агентства — сутенер!» Как вам такой заголовок? Положим, это правда, но, помнится, когда мы с вами заключали деловое соглашение, то специально оговаривали пункт о соблюдении тайны. Моему бизнесу огласка не нужна. Конечно, ни для кого не секрет, что у нас в Голландии многое из того, что во всем мире запрещено, существует почти на легальном положении, но все‑таки… Это еще не значит, что мы должны одобрять тот скандал, который разгорается вокруг вашего имени. И ведь это только начало. Ваши журналисты, конечно, раскопали многое, но еще далеко не все: они обязательно продолжат свое расследование, и тогда вы окажетесь разоблачены окончательно.