И все‑таки придется посмотреть правде в глаза. Этот человек сильно переменился к ней с того самого момента, как она узнала все про Дэна! Он не сказал ей ни одного недоброго слова, ничем не обидел, а когда шеф вызвал Сергея и объявил ему, что Анна все‑таки будет вести с ним на пару передачу, он вроде бы даже обрадовался. По крайней мере, Сонька сообщила что‑то в этом роде.

Анна пожала плечами. Наверное, это все временно. Погодите, вот сейчас они снимут выпуск‑другой, и все пойдет по‑прежнему. Зря Борис Алексеевич это сделал: не получится из нее и Сергея одна команда.

— Как ты хочешь начать выпуск? — спросил Сергей. Все время он страдал оттого, что Анна держится с ним холодно, и наконец решился с ней заговорить.

Что ж, это был вопрос по существу, на него и ответить можно.

— А что? У тебя есть какие‑то предложения? — отозвалась она.

— Да вот, видишь, очень красивое место. Может быть, начать как‑нибудь так, что именно на фоне этого мирного пейзажа творятся безобразия и именно здесь совершаются грязные махинации?

— Неплохо, — Анна пожала плечами, но Сергей заметил, что она почему‑то в смятении. Он не знал, о чем Анна думала, иначе все понял бы.

— Что с тобой? — задал он вопрос.

— Ничего. — Она поспешно придала себе самый равнодушный вид, на который только была способна. — А что?

— Мне просто показалось… — начал было Сергей, — а впрочем, ладно, не имеет значения.

Наконец остановились. Анна вышла из машины. На меховой воротник ее пальто и на волосы, свободно падающие на плечи, ложились снежинки, на щеках играл легкий румянец, зеленые глаза сияли под ровными стрелами бровей. Такой красивой Сергей никогда еще ее не видел. А может, видел, но не сознавал этого, ведь столько лет они были врагами!

— Подожди, встань здесь! — вдруг попросил он.

— В чем дело? — удивилась она.

— Тут и начнем снимать. Скажешь вступительное слово, хорошо?

— А почему не ты? — спросила Анна. — Мне кажется, что со своей импозантной внешностью ты смотрелся бы тут неплохо, гораздо лучше меня.

В другое время Воронцов не полез бы за словом в карман, но на сей раз сдержался. Анна снова была прежней — неприступной, холодной. Он даже почувствовал, что мерзнет, хотя виной тому могла быть промозглая погода начала декабря.

— Я хочу, чтобы программу начала ты, — ответил он, наконец, мягко.

— Боже, какое великодушие! — съехидничала Анна. — Что‑то я не замечала подобного раньше. Какая муха тебя укусила?

— Никакая, просто… — Сергей махнул рукой и замолчал. Нет, не поймет она его, пока будет относиться к нему по‑прежнему. Выходит, наверное, никогда не поймет.

Должно быть, эти мысли отразились на его лице, потому что Анна вдруг посмотрела на него как‑то по‑другому, то ли с удивлением, то ли с любопытством, то ли с сожалением.

— Ладно, — произнесла она суховато. — Извини. Где мне встать?

Сергей вновь засмотрелся на нее, когда она, высокая, стройная, в длинном серебристом пальто остановилась неподалеку от заснеженной елочки. Лицо у нее было серьезное и задумчивое, но Сергей вдруг подумал, что Анна еще красивее, когда улыбается и смеется. Мысль эта сначала показалась ему нелепой, и он не сразу понял, почему, пока не сообразил, что ни разу не видел Анну улыбающейся по‑настоящему. Видел, конечно, ее профессиональную улыбку, с которой она вела свои репортажи, но это совсем не то. Вот если бы сейчас увидеть ее настоящую улыбку, адресованную ему, и услышать ее смех… Боже, да неужели она действительно никогда‑никогда ему не улыбалась? А он ей? Только издевательски или ехидно. Какой же он был осел!

— Перед вами красивый декабрьский пейзаж, — начала Анна, глядя прямо в камеру. — Пейзаж, который мог бы послужить прекрасной натурой для картины Левитана. Глядя на этот кусочек природы, не хочется думать, что белый снег на самом деле не такой уж и белый, если здесь творятся черные дела…

— И че мы тут делаем? — спросил какой‑то тип в неопрятном ватнике, внезапно и бесшумно появившийся из‑за елок. — Фильму снимаем?

— Черт! — выругался Сергей, опуская камеру с плеча. — Дубль второй, Анна! Тут же идут съемки! — крикнул он типу в ватнике.

Тот развел рукавами.

— Вы уж извиняйте, братцы‑кролики. Кина сегодня не будет.

И в этот момент из‑за елок выбежали еще пятеро. Тот, кто вышел первым, схватил Анну и зажал ей рот рукой, остальные направились к Сергею, прикинув, наверное, что с ним хлопот будет больше. Сергей рванулся к Анне. Первого подбежавшего он ударил камерой — единственным предметом, что мог сойти за оружие. Камера была прочная и при ударе не пострадала, а вот тот, на кого она обрушилась, охнул и осел в снег. Второму камера попала по плечу, но Сергей не смог удержать ее в руках, и почему‑то именно в тот момент заметил, что она продолжает работать.

— Держись! — закричал Воронцов Анне и снова рванулся к ней. Он беспорядочно наносил удары своим противникам и вдруг почувствовал, как что‑то тяжелое ударило его по голове. В ушах зазвенело. Как сквозь туман Сергей услышал: «Укусила, стерва!» — и понял, что Анна тоже не сдается без боя. Еще чуть‑чуть, и он сможет ее освободить, а тогда… Он встряхнулся и попытался прогнать навязчивый звон в ушах, но в ту же минуту кто‑то, незаметно подкравшись сзади, сильным тычком повалил его лицом в снег. Некоторое время Сергей не видел ничего, кроме ямки в снегу, которую сам же и протопил своим дыханием, потом понял, что, кажется, все кончено.

— Ну, ладно, — послышался чей‑то голос, явно принадлежащий не типу в грязном ватнике. — Поехали на место.

Сергея рывком подняли и повели к машине, к той самой «десятке», в которой они с Анной ехали на съемки. «Не хотят оставлять после себя улики», — догадался он и краем глаза увидел, как сажают в машину Анну. Лицо у нее было бледное, без единой кровинки.

«Хорошо, что нам не связали руки, — успел подумать он. — Впрочем, в наше время все происходит гораздо проще», — и тут почувствовал, что усевшийся рядом с ним на заднее сиденье мужик в черных очках ткнул его в бок стволом солидной величины.

— Пикнете — пристрелю на месте, — хриплым голосом пригрозил он.

Анна молчала. Сергей чувствовал ее страх, но держалась она хорошо, гораздо лучше, чем он ожидал.

На место водителя сел какой‑то широкоплечий мужчина. Сергею показалось, что именно этот человек ударил его сзади. Рядом с ним на переднем сиденье развалился тип в ватнике.

Где же тогда остальные трое? Воронцов точно помнил, что, кроме этого «ватника», напавших на них было пятеро. К счастью, зеркало заднего вида оказалось как раз на уровне его глаз. Так и есть: сзади ехала другая машина, черная «Дэу».

Что‑то упиралось Сергею в бок, мешало сидеть. Нет, это был не ствол, — тот подпирал его с другой стороны. Опустив глаза, Сергей увидел камеру и заметил, что она все еще работает. Так и есть — огонек мигает. «Что же они не додумались ее выключить?» — подумал он с неожиданным сожалением. Так родители, наверное, реагируют на очередную шкоду сына‑хулигана.