Василиса стала осматриваться. Со всех сторон – кривые кусты и высокие травы, покрывающие холмики. А церкви, которую они давно должны были обойти кругом, совсем не видно.

– Мы что, заблудились? – слабо спросила Василиса.

– Похоже на то, – тихо отозвался Гаврил, тоже глядя по сторонам. – Они, конечно, заметят, что нас нет. Только деревня маленькая, на поиски идти особо некому, да и зачем – мы же не местные. А пока наши сюда доберутся…

– Может, тут хоть ягоды есть, – произнесла Василиса, чувствуя, как участился пульс и вспотели руки. Потом быстро достала смартфон. Разумеется, связи не было. И дата стала несуществующей. Как тогда, в Ведьминой пустоши. Они что, снова там?!

Гаврил тоже печально глянул на свой телефон и быстро убрал его в карман.

– Да, здесь всё очень рядом, – со вздохом пробормотал Гаврил.

– Что будем делать? – спросила Василиса, не особенно рассчитывая на вразумительный ответ.

Но Гаврил вообще не успел ничего сказать – земля под ними на миг приподнялась, потом осела и пошла волнами. Василиса схватилась за сухое дерево, под которым они в этот момент стояли, но оно тут же стало опасно крениться.

Гаврил, держась за крепкую на вид иву, подал Василисе руку, потом подтянул к себе и ухватил за талию. Василиса вцепилась в его куртку, пытаясь не упасть. Земля под ногами ходила ходуном и, кажется, собиралась развалиться на части. Из-под подошв вылетали мягкие куски, оставляя после себя сыпучий песок и трясину.

Василиса ближе прижалась к Гаврилу, так что даже почувствовала, как часто у него билось сердце. Так же, как и у нёе самой. Наверное, именно этого бы ей и хотелось – быть вот так близко к нему и чувствовать синхронность пульса. Только, кажется, этому счастью не бывать. Надо было раньше думать.

А сейчас они начали потихоньку увязать в колышущейся трясине – ноги медленно, но верно затягивало вниз. Кажется, это конец.

Земля кругом трескалась и выворачивалась, открывая корни деревьев, влажную чёрную землю, кишащую червями и почему-то острые обломки гнилых деревяшек. Василиса, уже повиснув на шее Гаврила, присмотрелась. Один из холмов, составлявших рельеф, оказался рассохшимся гнилым ящиком, когда-то заросшим землёй и растениями, теперь сползающими с него в болото.

Вода снизу вытолкнула ящик, он будто бы подпрыгнул, потом улькнул обратно, и на поверхности осталась лишь мокрая потемневшая деревянная крышка.

– Как там это называется, – еле выдохнула Василиса, уже вовсе не находя опоры под ногами.

– Чумокарго, – прошептал Гаврил над ухом, крепче прижимая её к себе. – Только это уже не важно.

В паре метров от них из трясины вынырнул ещё один ящик, за ним стали появляться и другие. Старые, почти истлевшие, они каким-то чудом сохраняли целостность, оставаясь на плаву. И отовсюду слышались стоны и плач.

Один короб отличался от остальных. Он плавал метрах в десяти от островка, на котором постепенно уходили в трясину Гаврил и Василиса. Тот ящик, раскачиваясь из стороны в сторону, разворачивался в воде, вращаясь по часовой стрелке. Чёрный, лакированный, с коваными углами и блестящей защёлкой, он был опутан какими-то лианами.

Василиса мигом узнала этот сундук. Это в нём Зою унесли из её дома.

– Давай пробираться вон туда! – указала Василиса, нацелившись в сторону сундука.

– Да ты что, это же трясина. – Гаврил только сильнее прижал её к себе.

– Всё равно тонуть. – Василиса вывернулась и прыгнула в холодную воду. Ноги достали до рыхлого дна. Приходилось их с силой вытаскивать. Выяснилось, что можно всё-таки как-то брести к ящику, который грозил совсем утонуть, опутанный гибкими травами.

Сбоку раздался плеск. Это Гаврил тоже спрыгнул в воду и теперь двигался рядом. По пояс в воде, они добрались до ближайшего старого ящика, в котором кто-то плакал. Василиса упёрлась в него обеими руками, чтобы убрать с пути. Доски развалились в труху, а из ящика в трясину булькнуло нечто, похожее на гору старых тряпок.

Через силу перебирая ногами, Василиса дошла-таки до чёрного сундука. Он был весь опутан крепкими стеблями, как толстыми верёвками. Эти упругие волокна, мощные и зелёные, сдавили ящик так, что он чуть не трещал. А изнутри что-то громко стучало.

– Что там? – еле слышно спросил Гаврил, двумя руками держась за сундук.

– Спорим, там твоя любимая Зоя, – просипела Василиса, шаря по карманам.

– Что? – удивлённо скривился Гаврил.

Василиса наконец нащупала в кармане куртки бритву. Достала, открыла и стала кромсать лианы. Они плохо поддавались, но потихоньку стебли распадались на части и тонули в мутной воде. Гаврил, как мог, пытался отрывать их руками, и вдвоём они кое-как освободили крышку. Которую ещё открыть надо.

Держась за ящик, чтобы не упасть, Василиса кое-как лезвием бритвы поддела защёлку. Она легко отошла. Вдвоём Василиса и Гаврил взялись за крышку и дёрнули её вверх.

Треск, визг, стон. В сундуке, опутанная верёвками, лежала Зоя в сером платье, покрытом бурыми пятнами. Прямо из тела Зои росли травы. Они протыкали ткань платья, и по ней расползались кровавые разводы.

Зою скрутило верёвками так, что на коже образовались багровые потёртости, и всё тело было будто изломано перетягиванием пут. Даже между челюстями был зажат серый жёсткий трос. Что-то подобное Василиса уже когда-то видела. У Вражьей горы. Но сейчас не вечер воспоминаний.

Василиса попыталась достать верёвку бритвой, но ящик накренился и зачерпнул краем воды.