— Ну, и как там? — поинтересовался Локи, когда Велес, сморгнув, тихо выругался сквозь стиснутые зубы.

— Хреново, братишка! — ответил старый бес, яро сверкнув глазищами. — Везде стоит мощная магическая защита от несанкционированного проникновения! Нам с тобой туда хода нет! Пи.данет так, зубов не сосчитаем, если вообще в могильную пыль не развеет!

— Тля, старый! Я так и знал, что все наши усилия пропали даром! — Нервно дернул конопатой щекой Локи, а его огненная шевелюра вновь начала слабо светиться в темноте. — Гребаный батюшка Феофан…

— А ну- ка, спокойно! — осадил своего нервного напарника старик. — И волосню свою затуши — светишься, сука, как большевистская ель на Новый год! Еще не все потеряно, рыжий…

— Что-то придумал, Борода? — перестав светиться, с надеждой спросил Локи.

— Да, есть одна идейка… — задумчиво протянул Велес. — Сработает или нет — не знаю, но попробовать стоит. Сиди здесь, наблюдай, а я попытаюсь найти того, кто сможет нам помочь…

— И кто же это? — скептически перебил бородача Локи.

— Крысиный король. — Недобро оскалился скотий бог, зубы которого на мгновение удлинились, превратившись в огромные медвежьи клыки. Медведь являлся одним из его привычных тотемных обличий, наряду с быком. — Если мне удастся его найти и пробудить — считай, дело сделано!

— Да ты совсем сдурел, Борода! — удивленно вылупился на подельника рыжий пройдоха. — Это же совершенно неуправляемая тварь! Если он взбрыкнёт, и выйдет из-под твоего контроля — не завидую я этому городу! Ты-то совсем не Гамельский крысолов[1]!

— Я куда больше, чем какой-то дудочник-скоморох! Я — Велес! — Земля под ногами бывшего бога мелко завибрировала. — Повелитель зверья и скота! Мне ли не справиться с каким-то крысиным корольком⁈

— Тихо, ты! — Локи испуганно зажал подельнику рот ладонью. — Всю контору спалишь, пенек трухлявый!

Земля перестала подрагивать под их ногами, когда Велес понятливо кивнул головой: дескать, понял ошибку — каюсь. И только после этого Локи отнял руки от его рта.

— Ну, ты и разбушлатился, Борода! — изумленно произнес он, качнув головой. — Словно матрос-анархист Железняк на баррикадах! Чего митингуешь-то? Чай, не Ленин на броневике! Давненько тебя так не прорывало! Куда делось твое былое спокойствие, старый?

— Нервы ни в пи.ду, ни в Красную армию! — недовольно прошипел старик, в глазах которого до сих пор проскакивали ветвистые молнии. — Ты знаешь, Локи, на меня снизошло «откровение»… — неожиданно признался он. — Первое настоящее предвидение, не посещавшее мою больную голову последних веков пять…

— С чего ты взял, старый, — подобрался при его словах Локи, — что предвидение настоящее? Может быть, это просто старческое слабоумие, или обычный маразм? Скушай молодильное яблочко, взбодрись! Тем более, оно и так надкусанное… — напомнил Локи. — Почудилось тебе с устатку, Борода — вот и все дела.

— Нет, Локи, на этот раз настоящее предвидение — … — Тряхнул седой бородой древний бог. — В таких делах я не ошибаюсь… Словно Доля с Недолей[2] в ухо нашептали… Это — наш с тобой последний шанс вернуть былое величие древних богов. Не выгорит в этот раз –либо совсем переродимся в натуральных бесов, что без удавки из некроса и шагу самостоятельно из Ада не сделаем, либо нас ждет полное забвение… — В расширенных от ужаса глазах старика, казалось, отразилась сама вселенная, в которой для них больше не было подобающего их величию места.

— Заткнись, старый! — Вцепившись руками в лацканы плаща старика, Локи из всех сил встряхнул напарника. — Заткнись и забудь — накаркаешь еще! Нет для нас больше ни Доли, ни Недоли — были, да только все вышли! Не сдавайся, старый! — Голос рыжего весельчака неожиданно дрогнул — таким жалким и удрученным Велес своего напарника никогда еще не видел. — Как я без тебя? А? С этими отвратными рожами из преисподней даже каши нормально не сваришь… Сдохну я без тебя от тоски, как какой-нибудь жалкий смерт! Держись, Борода, — Локи ободряюще стукнул Велеса кулаком в плечо, твердое, как скальный массив, — мы еще им всем, сука, покажем, где у нас раки зимуют!

— Я тоже надеюсь на это, дружище! — Сверкающие всполохи во взгляде бывшего бога погасли, но вместо этого глаза подозрительно блеснули влагой. Велес поспешно отвернулся, чтобы его рыжий напарник не успел заметить выступивших слез. — Всё, я ушел… — Сипло произнес скотий бог — в его пересохшей вдруг глотке словно застрял ком, который он никак не мог сглотнуть. — Я найду этого крысюка и заставлю на нас поработать… — И Велес растворился в ночной московской темноте.

Где-то в третьей по счету подворотне, старик наткнулся на большую мусорную кучу, смердящую на всю округу. Отчего здесь скопилось столько отбросов, и куда смотрели смертные, поставленные советской властью решать подобные задачи, его совсем не интересовало. А вот большая стая облезлых крыс, увлечено шныряющих по отбросам, именно то, что доктор прописал!

Вычленить вожака стаи из множества хвостатых серых тушек было для Велеса плевым делом. Бывший бог легонько свистнул, и коснулся свои сознанием возбужденного мозга крысиного предводителя. Одна из крыс, шныряющих в куче мусора, остановилась, поднялась на задние лапки и тоже «свистнула» в ответ.

Этот большой грызун, в отличие от маленькой домашней мыши, был куда более умен и сообразителен. По оценке самого Велеса, мыслительные способности крыс могли ровняться смертным человеческим малышам, лет четырех-пяти, если не превышать их.

Вот и сейчас, поднявшийся на задние лапки вожак стаи, словно бы вежливо вопрошал скотьего бога на своем крысячьем языке:

— Чего. Нужно. Великий. Двуногий?'

И Велес прекрасно его понял — «божественная специализация», не покинувшая низвергнутого бога, все еще прекрасно работала.

«Крысиный король. Знаешь? — мысленно ответил вожаку стаи Велес. — Мне. Очень. Нужно».

— Знаю, — просвистел крыс. — Он. Спать. Долго. Нет сил.

— Веди, — распорядился скотий бог. — Я. Знать. Как помочь.

Вожак неподвижно застыл, словно раздумывая над предложением Велеса. Затем он призывно махнул лапкой и что-то громко пропищал. Крысиная стая только что представляющая собой сплошной хаос, словно по команде бросила все свои дела, и организованным ручейком потекла куда-то вглубь темного двора. Старик, не раздумывая ни секунды отправился вслед за этим крысиным потоком.

Возле покосившейся двери, ведущей в какой-то подвал,