– Я вот как-то обхожусь, – проворчала Лида.

– И напрасно!

Зашли в дом, там царил несусветный бардак. Лида представила, как посторонние люди швыряют на пол фотографии со стен, ящики из комодов, бьют дорогие вазы и посуду, захотелось плакать.

– Что вменяют, конечно, не сказали, – разглядывая бардак, задумчиво сказал Кирилл.

Гоша помотал головой.

– Может, и сказали, но мне точно никто докладывать не стал, я, честно, растерялся, вон, руки аж трясутся. – Он продемонстрировал руки, они у него и правда ходили ходуном. – Я ж пенсионер уже, у меня на такое здоровья нету. Страшные, все в чёрном, в масках, орут, будто мы тут все убийцы какие или террористы. Оксана моя таблеток напилась, лежит, в себя никак прийти не может, как бы не пришлось скорую вызывать, у неё сердце слабое.

– У меня в гостевом также разгромили всё?

– Нет, они к тому моменту уже притомились, устали.

– Понятых с собой привезли?

– Угу. Хмыри какие-то.

– А чего раньше нам не позвонил?

– Так не дали, хорошо ещё, мне телефон мой вернули.

Впечатлительная Наташка захлюпала носом, наверняка представила как несчастного Кунцова волокут в узилище.

– Доцент, это что за неподобающее поведение. Ну-ка марш домой, обе! – скомандовал Кирилл и вытолкал обеих за дверь.

– А ты? – спросила Лида, у который тоже сами-собой потекли слёзы.

– Я переоденусь в цивильное, возьму ведро с баксами и поеду тушить пожар!

– Мы с тобой!

– Вот ещё.

– А где ты ведро это возьмёшь? Тут вряд ли что оставили. Они ж, наверное, не просто так всё перевернули, деньги искали, – высказала предположение Лида.

– Толковые парни типа Толика никогда не хранят деньги в спальне, как некоторые.

– А как ты узнал, что я храню деньги в спальне? Следил? – У Лиды от возмущения даже слёзы высохли.

– Зачем мне следить, когда я и так знаю. Вон, и доцент тоже в спальне непосильно нажитое прячет. Или нет?

– Прячет. – Наташка вздохнула и покаянно кивнула.

– А это неправильно! Больше так не делайте.

– А где прятать? Под кустами гортензий? – Лида изобразила на лице кривую улыбку. Да уж, ситуация к веселью никак не располагала.

– Я тебе потом расскажу, а сейчас валите отсюда.

– А я хочу цивильное посмотреть, я не видела, хоть полюбуюсь, – заявила Наташка и решительно уселась на лавочку у куста тех самых гортензий. Лида пристроилась рядом. Кирилл пробурчал себе поднос явно что-то нелицеприятное и скрылся в гостевом доме. Через некоторое время он вернулся весь роскошный и благоухающий, с виду олигарх, да и только. Правда, в отличие от всех этих записных олигархов, красивый и фигуристый. Лида залюбовалась, а Наташка и вовсе цокнула языком.

– Ну, что, дорогая подруга, я всесторонне одобряю твой выбор, – сказала она. – Хотя бы снаружи смотрится очень даже прилично.

Кирилл обнял и поцеловал Лиду.

– Вот это уже лишнее, – прокомментировала Наташка. – А баксы где?

Кирилл ничего не ответил просто строго посмотрел на доцента Куприянову.

– Ну да, – Наташка сделала вид, что сконфузилась. – Ещё б ключи попросила от квартиры, где деньги лежат.

– Вот именно. Идите домой, ни с кем в полемику не вступайте, никого в дом не пускайте, буду держать вас в курсе.

Кирилл отправился в сторону гаража, а Наташка с Лидой поплелись к дому.

К вечеру они обе уже извелись от односложных ответов Кирилла на звонки Лиды. Ничего кроме «решаю вопросы» добиться от него не удалось.

– И это называется, буду держать в курсе! Пойдём что ли к Бабаичу, узнаем, о чём в улье жужжат? – предложила Наташка.

– Пойдём, – согласилась Лида, которая и сама изнывала от неизвестности, но боялась предложить Наташке посетить информационный центр Зябликов, ведь Кирилл ясно велел в полемику не вступать. А так, в случае чего, можно будет всё свалить на доцента Куприянову, мол, это ей приспичило к Бабаичу идти.

– Заодно и вкусненького себе чего-нибудь прикупим, – Наташка подхватила в руки свою необъятную сумку фирмы Шанель. – Шоколад очень полезен при стрессе, – сообщила она с умным видом, – и портвейн.

– Портвейн особенно, – согласилась Лида.

Разумеется, если чего-нибудь очень не хочешь, то оно непременно случается, у Бабаича они натолкнулись на Гундосову. Та митинговала перед испуганным аксакалом сама по себе, без какой-либо зрительской поддержки, перекрикивая вечно работающий в магазине телевизор. На этот раз Гундосова вырядилась в мелкий горошек, от которого рябило в глазах ничуть не хуже, чем от её леопардового костюма. Причёска депутата от возбуждения съехала набок и слегка растрепалась, чувствовалось, Гундосова принимает живейшее участие в потрясающих Зяблики катаклизмах. Увидев Лиду с Наташкой, она явно обрадовалась зрителям, набрала в грудь воздуха и понеслась:

– Ага! Явились не запылились! Ну что? Допрыгались, шалавы? Дошутились? Одного мошенника мы закрыли уже, и до этого доберёмся. – Она ткнула пальцем в сторону Бабаича. – Всех посадим! Сейчас, погодите, ещё немного, с укропами разберёмся, и сразу всех этих чёрножопых отсюда выпиздим!

Лида взяла доцента Куприянову за локоть и крепко сжала. Скоро учебный год начнётся, не хватает ещё доценту сейчас вспылить и со своей бесценной госслужбы вылететь.

– Оля, – сказала она ровным голосом, стараясь держать в руках не только доцента Куприянову, но и саму себя, – ты чего разоралась-то? Ну, посадишь и посадишь. Зачем так нервничать, если со всех сторон права? И не забудь, кто обзывается, тот сам так называется. Учи матчасть.

– Одних садить, других такой нехороший слово…, ай-ай-ай, зачем женщин говорить, – Бабаич укоризненно покачал головой, потом вдруг громко хлопнул рукой по прилавку. – Кто работать будет, слушай?!

– Действительно, – поддержала Лида Бабаича, – Оля, ты ж работать не умеешь, только и можешь, что держать да не пущать, и как там они без тебя с этими, как ты их назвала, вскоре разберутся, непонятно. Ты б ехала уже на передовую, помогла.

– Не волнуйся, без меня есть, кому управиться! – Гундосова захохотала. – А кто работать будет? Так вот вы обе и будете, только не хвостами вертеть да языком молоть, как привыкли, а по-настоящему, лопатой на благо Родины!

– Ну лопатой только если закопать кого. – Лида пожала плечами.

– Вот друг дружку и закопаете!

– Оля, страшный вещи ты говоришь, не шути так. – Бабаич выглядел удручённым и совсем не походил на хитрого лиса, который и нашим, и вашим. Казалось, он уже вполне определился, кто для него свои.

– Да убоися святой воды. – Доцент Куприянова вывернулась из захвата Лиды, распахнула сумку, достала оттуда бутылочку с пульверизатором и прыснула в Гундосову. – Изыди, сатана! Отче наш, сущий на небесах!

В телевизоре в этот момент что-то очень своевременно грохнуло, Гундосова взвизгнула.

– Да святится имя Твоё, да приидет царствие Твоё, да будет воля Твоя