– И какое место в этой цепочке занимает Покровский с его театром?

– Театр можно использовать в качестве подставной организации. А Покровский, я наводил справки, на редкость неустойчивый в нравственном смысле человек. Такой пойдет на сделку с кем угодно, душу дьяволу продаст, лишь бы добиться своего.

Василиса и Успенский переглянулись. Филатову это не понравилось.

– Вы что это, друг другу глазки строите? Предупреждаю, если вы что-то от меня скрываете…

– Ничего мы от тебя не скрываем, – заверил его Андрей и в нескольких словах изложил то, о чем они говорили с Василисой накануне вечером.

Филатов слушал, не перебивая. Постепенно его лицо все сильнее сводила судорога невыразимого страдания.

– При чем здесь Булгаков? Ты, Палыч, опять про переселение душ? Значит, ты – реинкарнация Нострадамуса, режиссер Покровский – писателя Булгакова. А я кого – Берии?

Андрей успокоил его.

– Может быть, Шерлока Холмса. Если хочешь, я могу это уточнить. А что тебя беспокоит?

– Не слишком ли много совпадений?

Успенского это возмутило.

– Во–первых, речь идет не о реинкарнации. Здесь мы имеем дело с явлением совсем другого рода. Это не переселение души, а, скорее, перевоплощение. Когда один человек рождается в момент смерти другого, он может унаследовать не только его судьбу, таланты и предпочтения. Такая преемственность предполагает продолжение миссии предшественника. Все, что тот не успел сделать при жизни, приходится продолжать и доделывать его наследнику. А, во–вторых, что значит «Много»? Это не совпадения, а норма. Подобное происходит сплошь и рядом. Понимаешь? С каждым из нас. Каждый имеет своего предшественника в информационном поле. А кого именно – можно установить с помощью астрологии.

Но Филатов продолжал упорствовать.

– Ты забыл, что население Земли растет. Сколько нас сейчас и сколько было сто, тысячу, десять тысяч лет назад? А сто тысяч лет? Недавно по телевизору сказали, что все мы произошли от группы численностью в двадцать человек. Так где ж на всех набраться душ для перевоплощения?

Успенский не удержался, чтобы не съязвить:

– Двадцать человек? А я-то думал, что мы произошли от двоих – от Адама и Евы. Так вот, повторяю, ты не понял главного – дело не в переселении душ, а в копировании изначальной матрицы с последующим усложнением. Конечно, не у каждого создаются условия, чтобы реализовать то, что не успел его предшественник. И наоборот, кто-то уходит далеко вперед. В этом суть. А кажущиеся совпадения – это то, что лежит на поверхности. Они довольно часты. Просто никому в голову не приходило вести статистику. И, самое главное, зло, воплощенное в субъектах–носителях, также повторяется по определенному сценарию. И его можно вычислить.

Филатов схватился за голову.

– Меня нужно выгнать из прокуратуры взашей только за то, что я это слушаю и не отправляю тебя в дурдом. До такого даже Ломброзо не додумался. Это же чистой воды паранойя! Короче, Палыч, давай к этому разговору больше не возвращаться. Уезжайте отсюда, пока вас совсем не убили.

Василиса и Успенский покорно развернулись и направились к выходу. Неожиданно Филатов догнал их.

– Постойте! Чуть не забыл. Василиса, помнишь, я обещал тебе охрану, когда дело будет возбуждено? Так вот, теперь ты в безопасности, тебе выделили двоих омоновцев с автоматами. Подождите, сейчас я их пришлю.

Василиса приуныла. Андрей полностью разделял ее настроение.

– Это не охрана, а конвой. Если нас будет пасти пара автоматчиков, мы окажемся связаны по рукам и ногам, – тихо сказал он.

Но, на их счастье, по пути прокурору–криминалисту попался гениальный режиссер. Начала их разговора не было слышно, но очень быстро беседа переросла в крик и стала доступна окружающим.

– А я попрошу вас никуда не уезжать! – орал Филатов. – Считайте, что подписка о невыезде у вас уже имеется.

– По какому праву?! – не менее громко орал в ответ Покровский. – Вы не суд!

– Я вас арестовывать не собираюсь, а подписку о невыезде могу и сам отобрать, – возражал Филатов.

– Не посмеете! Это произвол! Вы отдаете себе отчет? При моих связях.

– Плевал я на твои связи!..

Андрей взял Василису под руку.

– Пойдем, пока они увлечены дискуссией.

Они вышли на улицу.

– Поберегись!

Мимо них пронесли мачту, едва не убившую Василису. В хвосте процессии шел следователь Игорь Доронин. Увидев Василису и Андрея, он подошел к ним и поздоровался.

– Вам повезло, – сказал он, указав на мачту, и продолжал, понизив голос: – Будьте осторожны, эта штука упала не случайно. Кто-то отвинтил крепеж, а, возможно, в нужный момент подтолкнул конструкцию в нужном направлении. Хорошо, что вы успели отскочить.

– Я не успела, – ответила Василиса. – Меня спас Андрей.

Успенскому стало неловко.

– Ладно тебе. Пиво поставишь – в расчете будем, – и обратился к следователю: – Скажите, Игорь, а вы-то что думаете обо всей этой истории?

Они прошли к столикам пустующего летнего кафе.

– То, что я думаю, никого не интересует, – с горечью заметил Доронин. – К сожалению, мое мнение, как правило, не совпадает с мнением руководства. Поэтому моей скромной персоной затыкают дыры. И если появляется потенциальный висяк, то на расследование назначают меня. Вот как сейчас. Банк скоро месяц как копаем – хоть бы хвостик нащупать, чтобы потянуть. Стерильно чисто. А так не бывает. Теперь вот дело об убийстве на меня повесили, а проверка банка так на мне и осталась. Я кое-что выяснил по поводу «Офис–корпорейшн». У них все на самом верху схвачено, связываться с ними не станут. То же касается и режиссера Покровского. Сейчас начнется обычная волокита, потом дело закроют. И начнут искать козлов отпущения. Филатова и меня, скорее всего, вышибут в народное хозяйство.

Следователь понравился Успенскому тем, что не важничал и не напускал на себя загадочный вид, чем иногда грешил даже друг Филатов.

– Но платят-то нормально? – предположил он.

Доронин сокрушенно вздохнул.

– Если бы. А взяток брать не умею. Видно, дураком уродился. А почему вы спросили?

Андрей прикоснулся к рукаву следовательского пиджака.

– Часики у вас хорошие. Дорогие.

Следователь улыбнулся.

– Это мне на старой работе ребята подарили ко дню рождения. Не верите? Вот, сами посмотрите.

Он расстегнул браслет и продемонстрировал дарственную надпись на нижней крышке корпуса часов.

– Интересно, – заметил Успенский. – Вы знаете, что родились в один день с Булгаковым?

В разговор вмешалась Василиса:

– Игорь, а вы, случайно, не знаете, экспертизу по убийству уже провели?