– Чаги? – переспросил я и покосился на странную жидкость в серебряной чаше. Разве это можно пить?

Мяран перехватила мой взгляд и расхохоталась, потом снова встала:

– Не бойся, твилом против воли никогда не пою.

– То есть?

Всевидица снова суетилась возле очага. Только сейчас я заметил второй котёлок, из которого хозяйка ловко что-то наливала в простую деревянную чашу.

– Чага растёт на деревьях, – её голос звучал беззаботно и почти весело, будто рассказывать об этом было настоящей радостью, – такой древесный гриб. Лаайге срезают его со стволов и заваривают вместе с травами. Им и излечиться можно, и дух укрепить, и настроение поднять. Чагу подарили нам чахкли – маленькие помощники, наш подземный народец. Ну, они похожи на твоего ниссе, Оларс, только ещё меньше.

Мяран подошла и поставила возле меня чашу с напитком, видом напоминавшим амр. Снова села напротив и, подперев щеку кулаком, посмотрела на меня. В небесных глазах плясали смешинки.

– А вот твил пьют наши шаманы. Или те, кто способен пройти по дороге духов, – она улыбнулась. – Сам понимаешь, охотникам да торговцам, что с духами бесед не заводят, такого лучше не пить.

От тепла вежи, сытной еды и улыбчивой хозяйки меня охватило какое-то умиротворение, и едва ли не наваливалась сонливость. Но поддаваться не стоило.

– Спасибо за гостеприимство, Мяран, – сказал я, – только ж не за этим ты меня позвала, чтобы лимом накормить и чагой напоить.

– Конечно, – глаза продолжали смеяться. – Хочу поглядеть, какой из тебя получится шаман, Оларс Забытый.

Мне не понравились эти слова. Чуть отодвинувшись в сторону, подальше от чаши с чёрным твилом, я внимательно посмотрел на всевидицу.

– Вот как?

Голоса своего почему-то не услышал, но от Мяран глаз не отвёл. Странная она. Мягкая, добрая, мать напоминает. И в то же время – другая… чудная. Только сразу этого не разглядеть и не отталкивает этим от себя людей, а наоборот – синей бездной в небо утягивает. И улыбается. Так, будто в первый и последний раз.

Перед глазами вдруг всё помутилось, а в ушах зашумело.

– Устал ты, Оларс, – услышал я мягкий голос, тёплые пальцы вдруг вновь коснулись моих волос. – Дорога была долгой.

Пальцы гладили и ласкали, глаза сами собой закрылись, даже не понять – сижу я или уже нет.

– Очень долгой, – как бескрайняя река журчал голос, – десять лет шёл ты сюда: через южные земли, через лёд севера, через злобных богов и мир мёртвых.

Я почти ничего не слышал, чувствуя, как проваливаюсь в сладкую дрёму, забывая обо всём на свете. Нежные пальцы продолжали перебирать мои волосы.

– Ещё много предстоит пережить, не одну дорогу пройти, познать много горечи, но это – впереди. А пока – спи. Спи, Оларс, и звёзды будут беречь твой сон.

Она звонко смеялась: весело и задорно. Не зря все слуги говорили, что такого смеха, как у Кайсы Глёмт, нет ни у кого. Живая, проворная, никогда не унывающая. Казалось, что сама Леле Славная сотворила её из снегов севера, но оплела солнечными лучами и зажгла в груди сердечный огонь.

Она пряла у окна, но то и дело посматривала на нас. Я всегда с удовольствием наблюдал за её ловкой работой, лишь дивясь, как женщины так долго и терпеливо могут ею заниматься.

Возле меня с хохотом и визгом носились Арве и Лейсе. Игра всегда куда интересней, если можно спрятаться за старшим братом и оттоптать ему все ноги. Семилетние близнецы решили, что иначе играть вообще не стоит, поэтому весь день от меня не отходили.

– Оле, Оле!

Лейсе ухватила меня за руку и глянула снизу вверх:

– Ты меня возьмёшь завтра на ярмарку?

В серых глазёнках слились вопрос и почти мольба.

– И меня! – Арве ухватил за вторую руку.

Кстати, брат с сестричкой на меня совсем не похожи – такие же светловолосые и круглолицые как мама. От отца разве что взяли серые глаза да порой совсем недетскую рассудительность. Не то, что я. Посторонние, глядя на нас, всё время удивлялись, узнав, что я прихожусь старшим братом этим непоседам.

– Ах, вы ж! – Мать всплеснула руками и покачала головой. – А кто обещал отцу помочь? Вы же только позавчера вернулись!

Арве потупился, но Лейсе продолжала смотреть на меня и крепко сжимала руку.

– Мам, может, и правда… – начал я.

– Нет! – вдруг раздался истерический вскрик. Веретено, как живое, выскочило из её пальцев, со стуком ударилось о доски пола и покатилось в сторону. Матери больше не было – вместо неё возле прялки сидела фигура, завёрнутая в серый плащ, сделал шаг назад. На лбу выступил холодный пот. Показалась костлявая рука – без плоти, с заострёнными черными когтями и поманила к себе. Дыхание перехватило – передо мной был Хозяин Штормов. Арве медленно, спотыкаясь на каждом шагу, побрёл к нему. Я кинулся за братом, но Лейсе неожиданно сильно дёрнула меня назад и громко разрыдалась. По стенам дома пошли трещины, уши заложило от грохота, в окно ворвался ветер.

– Арве! – отчаянно крикнул я. И сестру отпустить нельзя, и до него не дотянусь… Утбурд, что же делать?

Хозяин Штормов расхохотался, и яркая вспышка ослепила меня. Спустя миг всё исчезло, лишь ветер кружил вокруг пепел, будто тут всё сгорело. Вокруг опустилась тьма, хотя ещё совсем недавно светило солнце. Холод пробрал до костей, я огляделся и, поёжившись, обнял себя за плечи:

– Арве! Лейсе!

– Оларс! – глухой женский голос заставил меня обернуться.

Она стояла всего в нескольких шагах. Как всегда спокойная, неестественно прямая, с лёгким укором глядя на меня. Чёрный плащ скрывал её с головы до пят. Волосы, такие же, как у меня – ночь, пересыпанная снегом – стянуты за спиной, а в глазах – лиловое пламя. Единственная из рода Глёмт, на кого я похож больше всех.

– Бабушка! Что происходит?

Я бросился к ней, но она сделала шаг назад, и между нами появилась пропасть.

– Бабушка!

Голос срывался, кажется, я даже не слышал его, но не мог отпустить её.

– Нёкк наделила тебя силой ходить по снам, это хорошо, – мягко произнесла она и снова отступила назад.

Я шагнул к ней, замерев на самом краю пропасти.

– Не уходи, пожалуйста! Я один не справлюсь!

Отчаянье затопило полностью. Единственный человек, который мог дать совет, вот-вот исчезнет.

Она посмотрела на меня, чуть покачала головой:

– Что ж ты как маленький-то? – улыбнулась и протянула руки. – Ну, иди ко мне, не бойся.

Я ещё раз глянул в пропасть, сердце бешено заколотилось. Ещё шаг – и я окажусь на дне.

– Оларс, – с нажимом повторила она. – Не бойся. Йенгангер, который боится Мрака. Ай-ай-ай!