Гагарина не сильно расстроило изменение положения: на аэродроме в Дубках хватало дел. «Учлеты» должны были отрабатывать довольно сложную для новичков программу и до конца обучения выполнить не менее восьмидесяти самостоятельных полетов с инструктором или другим курсантом на заднем сиденье. Периодически им давали увольнительные, тогда они либо бродили по окрестностям, либо ездили в Саратов и на Волгу, купались, много фотографировали.

Такое времяпровождение, видимо, показалось скучным поздним биографам, и они начали придумывать разные проблемы, которые будущий космонавт успешно преодолел, еще раз доказав свою «исключительность». К примеру, Лидия Обухова взяла и объявила, ссылаясь на командира летного отряда Анатолия Васильевича Великанова, что у Гагарина плохо получалось приземление. Цитирую по самому раннему тексту из этого ряда – по журнальной публикации документальной повести «Звёздный сын Земли», опубликованной в журнале «Пионер» (1972):

«Каждый день полетов стоил больше, чем месяц подготовки в учебной комнате. Поэтому, всё зная в теории, отставший Юрий никак поначалу не мог освоить посадку. Дело повернулось так скверно, что и командир звена Герой Советского Союза Сергей Иванович Сафронов, и сам командир Анатолий Васильевич Великанов, тоже бывший боевой летчик, пришли к негласному мнению отчислить Гагарина. Времени для отдельных занятий с ним просто не было. Правда, это не было еще скреплено рукой начальника аэроклуба Денисенко, хотя шло к тому.

И тут как не вспомнить добрым словом начальника летной части Константина Филимоновича Пучика!

– Анатолий Васильевич, – сказал Великанову Пучик. – Сколько лет мы с тобой уже сажаем парнишек на самолеты! И разве был хоть один случай отчисления? Что же мы будем с этого-то начинать? Ведь, говоришь, он толковый. Ну так и полетай с ним сам. Мартьянов у нас лихач, не всем его тактика прививается. Попробуй иначе, а?

– Попробую, – отозвался Великанов со вздохом.

И случилось небывалое: на следующий день с курсантом Гагариным в воздух поднялся не инструктор Мартьянов, даже не командир звена Сафронов, а сам Великанов. Это не могло не вызвать тревогу, хотя внешне Юрий был, как всегда, собран и внимателен».

В общем, оставили Гагарина в аэроклубе по доброте душевной и убедились, что он может освоить любой летный трюк, если его правильно научить. И пошло-поехало. Виктор Александрович Степанов в книге «Юрий Гагарин» (1987) повторяет своими словами эту историю, добавив от себя, что, оказывается, и виражи у будущего космонавта плохо получались, и терял он ориентиры при заходе на аэродром, и «клевал носом», и «осаживал хвост». Короче, отвратительный пилот. «Неловко инструктор чувствовал себя перед Сафроновым и Великановым: столько раз поручался за Юрия: „У парня нервное перенапряжение, вы только подумайте: свалить такую махину – техникум. Успокоится – всё обойдется. Да ему просто-напросто надо выспаться“. Командир отряда и командир звена не реагировали на напрасные уговоры, они негласно решили отчислить Гагарина из аэроклуба. И когда дело дошло до проекта приказа, над Юрием сжалился начальник летной части Константин Филимонович Пучик. Рассказывают, что он сам пошел к Великанову и уговорил слетать с Юрием, чтобы тот убедился лично раз и навсегда».

За Степановым свою версию летного «провала» Гагарина выдвигает Виктор Анатольевич Митрошенков, что особенно обидно, ведь его книга «Земля под небом» (1981, 1987) – это не просто биография, а хроника жизни первого космонавта, расписанная буквально по дням. И тем не менее мы в ней находим информацию, которая выглядит, мягко говоря, недостоверной:

«6 сентября [1955 года]. Третья за последнюю неделю ошибка. Посадка плохая, боковой удар… Плохо. Неудачная посадка не теоретический ответ, его не спрячешь в ведомости, не закроешь следующим листом. Гагарин глубоко переживал неудачу. Положение его усложнилось и тем, что, начав лагерный период с опозданием на две недели, он по-прежнему отставал по ряду дисциплин, хотя упорно и много занимался.

Мысль об отчислении из аэроклуба овладевала им со стремительной поспешностью. И в эти решающие для молодого летчика дни командир отряда Анатолий Васильевич Великанов отважился на последний контрольный полет. Юрий Гагарин блестяще выполнил все элементы полета, в том числе и посадку. Юрий прочно занял лидирующее положение и никому его больше не уступал».

Молодец Гагарин! И всё-таки… молодец ли? Доверие к Митрошенкову было столь высоко, что о сентябрьских неудачах Юрия Алексеевича начинают писать почти все последующие биографы. Дескать, и на Солнце бывают пятна, вот и у Гагарина были неудачи, но исправился, преодолел…

Увы, но это тот самый случай, когда в желании поддержать ложную красоту «легенды» исследователи купились на непроверенную информацию. Если мы обратимся к воспоминаниям инструкторов и «учлетов» из «гагаринской» группы, записанным не для публикации, а для архива, то увидим, что в них нет никаких упоминаний о проблемах Гагарина с посадкой и виражами. Нет и о полете с Великановым, хотя он наверняка всем причастным запомнился бы. Зато есть резкая критика книг Обуховой. Вот что заявил начальник радиостанции Сергей Иванович Головачёв:

«Хочется отметить, что некоторые авторы книг о Гагарине то ли в спешке, то ли от недостаточной компетентности в вопросах авиации допускают досадные неточности и искажения фактов. Так, в книге Лидии Обуховой „Звёздный сын Земли“ автор говорит, что Гагарин в первый самостоятельный полет был выпущен командиром отряда Великановым Анатолием Васильевичем, – это неправда. В первый самостоятельный полет выпускал Гагарина Пучик Константин Филимонович, о чем было еще написано 3 июля 1955 г. в газете „Молодой сталинец“. Далее, у Обуховой написано, что 24 сентября 1955 г. Гагарин получил отличную оценку за знания по самолету Як-18Т, а этот тип четырехместного транспортного самолета появился впервые в 1967 г., то есть 12 лет спустя после того, как Гагарин окончил аэроклуб.

По поводу этих и других неточностей в Москву к Лидии Обуховой приезжал сам начальник Саратовского аэроклуба Герой Советского Союза подполковник Денисенко Григорий Кириллович, которому она обещала внести исправления в последующих изданиях. ‹…›

Люди, которые пишут, не знают специфики полетов. Беседуют не со всеми теми людьми, которые были свидетелями периода, когда Гагарин учился в аэроклубе. Многие гагаринские инструкторы уже не работали в аэроклубе, когда Обухова приезжала в Саратов собирать материал для книги. Она с ними не встречалась. Этим и объясняются ее ошибки в книге».

Летчик-инструктор Дмитрий Павлович Мартьянов высказался еще резче:

«Некоторые люди пытаются очернить Гагарина, для чего, не знаю. Популяризатор, писательница Лидия Обухова в книге „Любимец века“ написала ложь. Ложь о том, что Юру пытались отчислить из аэроклуба по летной неуспеваемости. Это неправда».

Как на самом деле летал Гагарин в период обучения, рассказал бывший «учлет» Юрий Гундарев, к свидетельствам которого мы уже обращались:

«Полеты шли полным ходом, Юра один из первых вылетел самостоятельно (себя я не беру во внимание, я уже второй год летал на этом самолете и готовился выступать на соревнованиях по высшему пилотажу внутри аэроклуба, а тренировал меня летчик-инструктор Орехов Марк Петрович). Летал Юра хорошо и всегда был в себе уверен. Мне приходилось летать с ним в задней кабине вместо балласта, и мне очень нравилась его координация в выполнении той или иной фигуры, и посадки были у него у посадочного „Т“ на все три „Т“».