— Вот как?

— Ага. У них там разные касты и какая–то чехарда с первородством. И разборки, кто в каком гнезде и когда родился, да кто какого оттенка кожи. По каким–то там понятиям Твайне и Лейрр не положено было воевать за кристалл. А они решили не упускать шанс! И вышли в «лорды», хотя им по происхождению была прямая дорога в «имущество». Квайра их сначала вроде как поддержала, у нее свои косяки с происхождением, но потом на верховную стали давить остальные «первородные лорды» и хозяйка гнезд сослала эту парочку к нам в послы, чтобы других магичек не нервировать. Интриги, короче, в полный рост. Женский коллектив, матриархат и гадюшник. На словах они все сестры, а на деле…

— Очень интересно, — живо заинтересовался я. — А мне показалось, что ваэрия жуткие расистки.

— Я тоже расист, — хмыкнул Макарыч. — Какие проблемы? Наоборот, общие взгляды на жизнь сближают.

— И ты думаешь, это может сыграть нам на пользу…

— Я не думаю, я над этим работаю. Чем я, по–твоему, вечерами занят, мля?! Ты считаешь, я с ними трахаюсь только для своего удовольствия что ли? «Трахаюсь» образно говоря…, — отвел взгляд майор. — Для всех стараюсь, еще раз говорю.

— А может, это не ты их, а они тебя в медовую ловушку ловят?

— Пофигу кто кого ловит. Лишь бы толк был. А он есть.

— Нда… не знаю, что тебе и сказать. Интересная ты личность, майор.

На минуту на палубе воцарилась неловкая тишина.

— Но я не об этом, — затянувшись напоследок, бросил в море окурок Макарыч. — Так вот, командир, я вчера вечером поговорил с девочками. Сидели, сгущенку ели, сливочный ликер пили, музыку слушали, за жизнь беседовали, ну такое… Твайночка размякла и случайно сболтнула, что ваэрия в свой мир периодически мотаются. Цвайтол им туда за канделы переход открывают. Но есть одна проблема, — прищурился майор.

— Какая же? — тут же спросил я.

— Ваэрия после мира Авалона у себя дома долго не живут, вот в чем фокус. Мрут как мухи. Первые три, редко четыре недели в родном мире у них все более–менее нормально, а затем вернувшаяся домой особь начинает быстро чахнуть. Еще через пару недель происходит отказ всех органов и смерть. Спасение одно — срочно возвращаться в мир Авалона. Ваэрия говорят, на нас на всех стоит печать звездного света. Жить мы теперь можем лишь здесь. Смотаться в отпуск на родину на пару недель — пожалуйста, а потом надо возвращаться. Так уж оно тут все устроено.

— Гм… поэтому треяне сами в этом мире не живут, выкачивают ресурсы чужими руками, — задумчиво сказал я.

— Возможно, — кивнул майор. — Но это еще не все. Твайна слышала, что старые общины ваэрия вовсю торгуют с родным миром. И особенно ценятся у них человеческие механизмы. Сами они такого делать не умеют, поэтому Квайра нас и обрабатывала насчет торговли. А люди с других островов, по слухам, делают свой бизнес на Земле, продавая магические артефакты от ваэрия и тельнор, вроде той лечилки, которая Анатолия подняла.

Тут уже я задумался всерьез. Действительно, лежавшего почти при смерти бывшего «самозанятого» ваэрия поставили на ноги, повесив ему на шею какой–то деревянный резной амулет, горячий на ощупь и чуть покалывающий кожу. Через сутки дерево почернело и остыло, но опухшая нога парня вернулась к своим нормальным размерам, а больной резко пошел на поправку и уже мог самостоятельно вставать с постели, хотя и был все еще очень слаб. Если эта штука работает на Земле… то она найдет своего покупателя. А ведь у магичек много чего есть. После обработки их магией, сорняки на поле не растут вовсе, а вот посевы всходят дружно. Жилище себе они построили, просто «приказав» нескольким, близко растущим друг к другу деревьям и кустам, свиться в единое круглое «гнездо», и те за неделю почти завершили процесс. Выглядело такое гнездышко, кстати, весьма уютно. Но это две магички, причем не самые сильные. А что сможет продать их община, создающая корабли–острова? Интересно…

За последние дни я понял, что мы вполне способны устроить на острове город–сад, если будем продолжать работать в том же духе. Год, пусть два года ударной работы и при наших нынешних заработках в канделах на Авалоне можно создать не только такую оборону, что к нам трижды подумают лезть даже сильнейшие общины магов, но и обустроить жизнь для себя и для бывшего «имущества» по высшему стандарту. Построить дома, закупить современнейшее оружие, бытовую и сельскохозяйственную технику, наладить интернет с Земли, пусть он и будет стоить очень дорого, обеспечить себя продуктами, лекарствами, обучить людей на врачей и учителей — все это вполне реально. Кандел хватит. Пара сотен человек будут жить припеваючи, обратно на Землю не захочется! Остров–то райский, не хуже Ибицы. А если наладить сотрудничество с Землей и торговать напрямую магическими артефактами, то можно вербовать себе специалистов на ПМЖ и разбогатеть по–настоящему. При этом, не отрываясь навсегда от родного мира. Покупаем технику у треян за канделы, продаем ее магам по бартеру за артефакты и магические изделия, артефакты сбываем за баксы и евро на Земле, на баксы покупаем чего душе угодно, были бы завязки на нужных людей, и увозим к себе на Авалон. Посредников найти можно. Если твой товар эксклюзивный и уникальный — сами прибегут. Гешефты мутятся, бабки крутятся, жизнь в шоколаде… а вокруг еще имеются острова для освоения. При этом над нами нет ни государства, ни жадной «крыши», ни налоговой. Свобода, столь милая сердцу русского человека! Свобода и богатство. Вот только есть одно маленькое «но».

Заметив мой задумчивый взгляд, майор понятливо кивнул.

— Что, Саша, задумался о перспективах? Я вот тоже о них подумал. Только не дадут нам подняться, гады. Была бы моя воля, я бы сейчас все работы отменил нахрен! Поставил бы всех до одного под ружье, трусов и паникеров расстрелял бы на месте! Нам отбиться надо во что бы то ни стало, без этого все остальное бесполезно. Приплывут тельнор и накроют всех медным тазом. Или ваэрия, насмотревшись на нашу вольницу, решат, что такие союзники им даром не нужны и прижмут нас к ногтю.

— Не выйдет, — уверенно ответил я. — Не будут люди из–под палки воевать. В первом же серьезном бою разбегутся, как те гражданские, что у полковника были. Надеяться можно только на себя.

— Знаю, — мрачно буркнул артиллерист. — Умом понимаю, что ты прав, хотя и обидно до слез. И что, сука, характерно, никого не замотивируешь, хоть весь на пламенные речи изойди. Не верит наш народ никому и ничему: ни властям, ни идеям, ни героям, ни здравому смыслу. Выдрессировали его, млять, за последние тридцать лет, всем все по барабану.

— Значит, будем воспитывать личным примером, — постарался улыбнуться я. — Будем драться, а там как Бог даст. Раньше не пропали и сейчас не пропадем. А может нам еще повезет и тельнор сгинут куда–нибудь на ближайшие полгодика. Нам бы только на ноги встать, дальше проще будет…

Однако, такого подарка судьба нам не дала. Через день, на рассвете, в дверь моей каюты громко забарабанил Игнат, стоявший на вахте в этот ранний час.

— Командир, поднимайся! — услышав мой отклик, крикнул он, не дожидаясь, когда я открою дверь. — Тревога!