– Я заварю чай, – сказала она, проходя мимо него. – Хотите тостов?

– Да, с удовольствием. – Виконту было очень неловко. Черт побери, он чувствовал себя незваным гостем. – Убирайтесь отсюда, сэр! – крикнул он на Тоби.

Терьер, расположившийся в кресле, насторожился. Затем, виляя хвостом, спрыгнул на пол.

Только сейчас виконт заметил, что его одежда измята. И ему показалось, что от него пахнет потом. Он вспомнил, что взял с собой саквояж. Теперь следовало умыться, побриться и переодеться до прибытия экипажа, который отвезет его домой.

Отвезет вместе с женой. Эта мысль казалась странной; фантастической…

Будь здесь камердинер виконта, он вынул бы из саквояжа его платье еще вечером и позаботился бы о том, чтобы оно было в лучшем виде. Виконт же, разумеется, вспомнил об этом только сейчас. Уж очень ему хотелось поскорее отвести новобрачную наверх и уложить в постель.

Двигаясь уверенно и изящно, она налила воды в котелок, поставила его на огонь и нарезала хлеб, чтобы поджарить его на углях. Она ни разу не посмотрела ему в глаза. Виконт все больше раздражался.

– Я поднимусь наверх. Мне надо умыться и переодеться, – сказал он.

Там ли она умывается? Или здесь, в кухне? Он не заметил в спальне умывального столика.

– Умывальник в комнате напротив спальни, – сказала она, словно прочитав его мысли. Кэтрин насыпала в чайник заварки. – Если вы дождетесь, когда закипит котелок, то сможете умыться горячей водой.

Проклятие! Разумеется, здесь нет слуг, чтобы принести ему горячую воду для мытья и бритья. Как она может так жить? Как она приспособится к жизни в Стрэттоне? И вообще – сможет ли она приспособиться? Станет ли она настоящей хозяйкой в его доме? Если нет, то и черт с ней. Можно обойтись и без хозяйки.

Как ни странно, но во время завтрака – завтракали за кухонным столом – они поддерживали беседу. Виконт рассказывал о Лиссабоне, где как-то раз провел целый месяц, выздоравливая после ранения. Кэтрин же рассказала о том, как ходила на конюшню в Боудли-Хаусе, чтобы выбрать себе щенка. Из пятерых она выбрала Тоби, потому что он единственный стоял на коротких лапках и при этом грозно тявкал на незнакомку.

– Правда, он тут же принялся лизать мне руки и лицо, когда я взяла его на руки, – сказала она, рассмеявшись. – Что мне оставалось делать? Я взяла его себе – он покорил мое сердце.

Кэтрин задумчиво улыбнулась, – казалось, она видела перед собой крохотного нахального щенка. Лорд Роули не сводил с нее глаз. “Я бы не возражал, – подумал он, – если бы подобные улыбки предназначались мне”. Эта мысль вновь привела его в раздражение. Ведь она отвернулась от него ночью и заплакала!

Виконт отодвинулся от стола и встал.

– Экипаж подадут через полчаса с небольшим, – сообщил он, вынимая из кармана часы. – Мы должны быть готовы к отъезду, чтобы как можно дольше ехать при свете дня – дорога предстоит долгая.

– Да, – кивнула Кэтрин.

Виконт вдруг увидел, что ее чашка, стоящая на блюдце, дребезжит и что она спрятала руку, чтобы скрыть дрожь.

Ну что с ней опять? Неужели мысль о том, что она уезжает с ним, настолько чудовищна? Или она огорчилась, что приходится покидать коттедж, бывший ее домом в течение пяти лет? Да, конечно, неплохо здесь устроилась – даже и без прислуги.

Виконт взглянул на жену, пытаясь найти слова, чтобы выказать свое сочувствие. На мгновение он забыл о своем раздражении – подумал о том, что, возможно, виноват перед ней.

Неужели она действительно предпочла бы остаться здесь, снова в одиночестве? Неужели согласилась бы вести свою прежнюю скучную жизнь? Снова в одиночестве… Впрочем, не стоит об этом думать. Они вступили в брак, и она должна отправиться с ним в Стрэттон, вот и все.

Кэтрин встала, не глядя на мужа. Вылила воду из котелка в кувшин.

– Наверное, этого хватит, – сказала она, протягивая ему кувшин. – Можно смешать горячую воду с холодной, она наверху, милорд…

Кэтрин осеклась и вспыхнула, прикусив губу. Виконта же охватила ярость. Он резко повернулся и вышел из комнаты, держа в руке кувшин с водой.

"Милорд”.

Вчера она стала его женой. Ночью она лежала с ним на брачном ложе.

А потом плакала.

"Милорд”.

В экипаже прибыли мистер и миссис Адамс – Клод и Кларисса. Они объяснили, что домой собираются вернуться пешком. Дафна тоже хотела приехать с ними, но за завтраком ей стало нехорошо, и Клейтону пришлось увести ее.

– Это у нее из-за недавних волнений, – улыбаясь, объяснил Клод.

– Надеюсь, что дело только в этом, – сказала Кэтрин, встревожившись.

Хотя, говоря по правде, она обрадовалась, что нашлась тема для разговора. Ей было крайне неловко встречаться взглядом с деверем и невесткой – они появились так неожиданно… К тому же Кларисса поглядывала на нее с любопытством, хотя и пыталась его скрыть.

Кэтрин злилась. По румянцу было совершенно очевидно, что именно произошло накануне вечером.

– Я тоже надеюсь, – проговорила Кларисса. – Так не хочется, чтобы дети болели. Я уговаривала Клода послать за врачом, чтобы он осмотрел Дафну и детей, но он считает, что нужно подождать. – Кларисса казалась расстроенной.

Кэтрин коснулась ее руки. Она не испытывала к невестке особого расположения, но никогда не сомневалась в том, что Кларисса любит своих детей. А детей подстерегает столько опасностей, даже если им удается выжить при появлении на свет.

– Я уверена, что это просто от утомления, – сказала Кэтрин. – Дафна не присела ни на минуту за все время, что я гостила в Боудли.

– Да, надеюсь, что вы правы. – Кларисса попыталась улыбнуться.

Но прибытие кареты, конечно же, означало отъезд. Придется расстаться с домом, где она прожила пять лет. Расстаться со всем, что ее окружало. Она приехала сюда глупой девчонкой, здесь повзрослела и поумнела. И здесь обрела хоть какой-то покой.

– Ну что же, Кэтрин… – В дверях стоял ее муж. Кучер уже вынес из дома их багаж. Но ее мебель и все ее вещи оставались здесь. Клод и Кларисса стояли на дорожке, готовые проводить новобрачных.

Кэтрин внезапно охватил страх: ей казалось, что она вот-вот лишится чувств.

Виконт внимательно посмотрел на нее.

– Жду вас через пять минут, – сказал он и вышел, прикрыв за собой дверь.

Она прошла на кухню и осмотрелась. Кухня – ее любимое место в доме. Здесь она чувствовала себя в безопасности. Чувствовала себя почти счастливой. Она подошла к окну и посмотрела на цветы и фруктовые деревья, на ручей за садом, на луга и холмы за ручьем.

У нее перехватило дыхание. Появилось стеснение в груди, защипало глаза. Она зажмурилась и отвернулась.