И сам Виталик, если уж на то пошло? Недооценили эффективность работы коллег?

Но «Ауди» Виталика была тонирована, а я сидел сзади, возможно, как раз для того, чтобы не попадать в поле зрения дорожных камер. Так как же они нас нашли так быстро?

Сканеры? Или управление Н за время моего отсутствия научилось каким-то новым фокусам?

Возможно, я уже никогда этого не узнаю.

Утешало в этой ситуации одно. Сейчас я не был некстом, и никакой сканер не смог бы меня засечь. А значит, как минимум до утра мы в безопасности.

Миссия в Москве закончилась полным провалом. Мы не добыли девайс, засветились, подставили Виталика и похоронили его в лесу. Для полного «счастья» не хватало только, чтобы к утру Гарри умер от заражения крови или укуса какого-нибудь клеща. Тогда сразу можно будет звонить по второму телефону, только я его никогда в жизни не вспомню.

И самое обидное, что мы проиграли не какой-то очередной зловещей организации некстов, не мутной Лиге Равновесия с неубиваемым Доком во главе, не Ветру Джихада и его Сынам, не какому-нибудь чертовому Кракену или Эль Фуэго. Нас уделали простые хорошие парни при исполнении. Может быть, я даже знал кого-то из них по тем временам, когда трудился в Управлении, встречал в коридорах, сидел с ними на летучках или жил в одной казарме.

Кого-то из них мы наверняка убили.

Как говорил Виталик, это война, а на войне случаются жертвы. Пусть даже такие нелепые.

Мы подрались с теми, с кем нам следовало сотрудничать. И тут уже не важно, кто первый начал, если мы не способны договариваться друг с другом, как мы вообще можем противостоять внешним угрозам? Может быть, ну его к черту, это человечество? Не очень-то оно хочет, чтобы его спасали. Я, конечно, не ждал, что перед нами расстелят красную дорожку, но к такому уровню противодействия оказался не готов.

За этими невеселыми размышлениями я и сам не заметил, как заснул.

* * *

Утром я проснулся, ощущая холод и голод. Тело бил озноб и дико хотелось жрать, но этим, как ни странно, все неприятные ощущения и исчерпывались.

Синяки рассосались, ссадины сошли, царапины затянулись. Даже дикая усталость, еще вчера ломившая все мышцы, больше не чувствовалась. Я был голоден, зол, опустошен, пребывал в отчаянии, но физически чувствовал себя прекрасно.

Повышенная регенерация снова была со мной.

Как и все остальные скиллы.

От злости на эту жизненную несправедливость я телекинезом схватил булыжник, валявшийся на земле чуть поодаль, а зашвырнул его метров на двести в лес.

И чуть не зашиб поднявшегося с утра пораньше грибника.

Глава 20

Иногда грибник — это просто грибник.

Цветущая в моей голове паранойя отказывалась в это верить, подставляя на место бродящего по лесу мужика с ножом и корзиной то зловещего агента КГБ, то замаскировавшегося некста из управления, а то и самого Дока, но он не светился ни в одном диапазоне, из электронных устройств у него был с собой только телефон, а когда я чуть не пришиб его булыжником он, как и следовало ожидать от любого нормального человека, пригнулся и попер посмотреть, а что же, собственно, тут происходит.

Сам дурак, что тут еще скажешь.

Борден обошел его с фланга и оглушил ударом пистолета по голове.

Быстрый обыск ничего интересного не показал. Корзинка, нож, телефон, носовой платок, спрей от комаров, пачка влажных салфеток и удостоверение агента ЦРУ…

Вру, удостоверения не было.

Борден позаимствовал у него нож и дождевик, после чего мы оставили чувака отдыхать, а сами пошли дальше.

— Скиллы, как я понимаю, вернулись? — уточнил Гарри.

— Угу, — сказал я.

— Есть мысль, почему они вообще пропадали?

— Второй аспект, — сказал я.

— Если такое будет происходить каждый раз, тебе стоит научиться стрелять, — заметил он. — Как минимум.

— Сколько еще таких разов мы переживем?

— Не знаю, — сказал Гарри. — Но умение стрелять еще никогда никому не мешало.

— Как они нас нашли?

— Не знаю, — сказал он, пожимая плечами. — После событий в аэропорту они наверняка знали, кого им искать. А дальше это уже вопрос техники. Может, мы где-то засветились, может быть, их сканеры вышли на новый уровень, может быть, они просто начали проверять все твои старые контакты.

— Я про Виталика никому в управлении не рассказывал.

— Но это не значит, что они не могли узнать о нем откуда-то еще.

— Наверное, могли, — согласился я. — Но почему они не попытались договориться?

— А ты поставь себя на их место, — посоветовал Гарри. — Считающийся убитым некст возвращается в город под чужим именем и совсем не из той страны, в которую его посылали. Несмотря на то, что прошло много времени, он ни разу не пытался связаться с посольствами, консульствами и прочими официальными лицами. По прибытии в страну он опять же на контакт не идет, а вместо этого атакует первых встречных некстов неведомыми доселе способностями. При таких раскладах любой решит, что имеет дело с врагом. А уж люди, которые привыкли искать врагов всегда и везде…

Профессиональная деформация, против которой никуда не попрешь. Врач видит вокруг себя одни ходячие диагнозы, полицейский окружен преступниками, а сисадмин — криворукими идиотами. Сотрудник Управления Н в любом новом нексте в первую очередь видит злодея, даже если скилл у него сугубо мирный.

Кстати, тот же сотрудник Управления Н скажет вам, что сугубо мирных скиллов не бывает в принципе. Практически любую способность можно использовать во вред.

Справедливости ради отмечу, что он вряд ли будет неправ. Изобретательность человечества в поисках способов навредить друг другу поистине бесконечна.

Я и сам встречал только два типа некстов — либо злодеев, либо состоящих на госслужбе. А ведь наверняка были и другие, не герои, не злодеи, люди, стоявшие вне этой схватки, не принимающие участия в необъявленной войне. Кто-то скрывал свои скиллы, кто-то использовал их для своих мелких эгоистичных нужд. Кто-то пытался нести добро людям в промышленных масштабах, но таких либо отстреливала Лига Равновесия, либо быстро прибирали к рукам. Сильные нексты были ресурсом, а ресурсами не разбрасываются.

Тем более, в наши тревожные времена.

* * *

Следующие две недели мы играли в шпионов, нелегально действующих на вражеской территории. Постоянно маневрировали, не задерживаясь нигде дольше одного дня, все время путали следы и шарахались от каждой тени.

Не самое приятное ощущение, должен я вам сказать. Нелегко жить, когда ты подозреваешь всех, начиная с таксиста, который тебя везет, и кончая бабушкой, торгующей зеленью на станции