Таким образом, эпистемологические системы сводятся к предпочтениям. То есть одни люди в конкретной культуре предпочитают использовать для формирования убеждений процесс А (гадание, астрология, обращение к священному тексту), а другие – процесс В (гипотеза и эксперимент, опровержение, научный метод). Эпистемологические системы напоминают начинку в пицце: выбирайте ингредиенты по своему вкусу, который не может быть истинным или ложным.П4

Мультикультурализм

Идея о том, что эпистемологические системы субъективны и, по сути, являются предпочтениями, связана с мультикультурализмом и прокладывает ему дорогу. Здесь все довольно хитро, поэтому необходимо прояснить термины.

«Мультикультурализм» – это слово часто звучит в стенах высших учебных заведений. (Канада использует этот термин, начиная с 70-х годов XX века.) Он базируется на идее, что разные культуры могут и должны мирно сосуществовать. Первоначально мультикультурализм был стратегией, призванной объединить людей в большую инклюзивную культуру, состоящую из множества различных групп. Мультикультурализм – так, как термин используется сегодня в академической среде – означает нечто совершенно иное.П5

Влияние мультикультурализма распространилось на другие виды совместного существования, например когнитивные и эпистемологические системы. И как могут гармонично сосуществовать люди разных культур и национальностей, так же гармонично могут сосуществовать и эпистемологические системы, если на них не нападать.

Теперь мы видим, как классический либерализм трансформировался в идеологию, подрывающую свободный потенциал критической рациональности.

Левизна современного академического общества наложила моральное табу на эпистемологическую критику процесса, используемого кем-либо для познания реальности.

То, что я собираюсь написать, может смутить людей, вращающихся в современной академической среде: критицизм процесса (например, процесса установления возраста Земли по текстам древних книг), или критицизм культурной практики (например, использование метрической системы или принуждение носить паранджу), или критицизм религиозного текста (например, Книги мормона или Книги Урантии) – это не то же самое, что критицизм человека.П6 И не то же самое, что критицизм национальности человека. Мультикультурализм несет ответственность за смешение этих понятий, так как распространил неотъемлемые характеристики человека – национальность, пол, сексуальную ориентацию, религию – на все эпистемологические системы, культурные способы познания, религиозные традиции, местные мифологические системы и т.д.

Другая доктрина современной академической левой политики – это убеждение, что у идей есть достоинство. Когда кто-то верит, что достоинство – это свойство идей, а не характеристика людей, тогда критика идеи становится равной критике человека. Другими словами, с нравственной точки зрения нельзя критиковать физический облик племен, обитающих в странах Африки к югу от Сахары или скандинавов, например, и таким же образом нельзя критиковать идеи, религиозные традиции и т.д.

Приписывание идеям достоинства приводит к двум последствиям. Первое: критика религиозных традиций расценивается как вариант разжигания вражды – как сказать «ниггер». Такой вид политической корректности еще больше ограждает веру от диалектического критицизма. Большинство людей не хотят критиковать веру из страха, что о них подумают, будто они – плохие, подлые, злые, фанатичные, полные предрассудков, равнодушные, полные ненависти.

Второе следствие – это медикализация[48]индивидов на основании их критики. Критикующему (например, религиозные положения ислама) индивиду ставят диагноз, оканчивающийся на «-офобия». Обратите внимание на параллелизм: исламофобия, гомофобия, верофобия. Скрытое послание состоит в том, что рациональный анализ и критицизм указывают на психическое расстройство.

Навешивание на кого-либо, критикующего идеи в любой области, ярлыка «движимый страхом или другим патологическим состоянием», по сути ярлыка психически неуравновешенного, – это абсолютный отказ от ключевых идей классического и социального либерализма, то есть от права человека жить по своему усмотрению, быть свободным, добиваться счастья и наслаждаться правом на самовыражение. (Люди различных вероисповеданий и национальностей испытывают на себе дискриминацию и гонения. Объединяя категории идей и людей и медикализируя рациональный критицизм, общество обесценивает страдания личности от дискриминации и одновременно лишает главной свободы – свободы рационально анализировать и критиковать.)

Толерантность и ислам

Толерантность – еще одна либеральная ценность, которая в результате тех же рассуждений оказалась искажена.П7 Толерантность работает только тогда, когда есть взаимодействие. То есть она не очень хорошо борется с нетерпимостью. Когда толерантность – и предоставляемая терпимостью защита – переходит с людей на идеи, мы начинаем защищать нетерпимость, антинаучные взгляды, иррациональность и другие виды предубеждений. Примеры этого мы видим в Европе, где либеральные демократии заняли нейтральную позицию по отношению к исламским радикалам.

Существует еще и социальная толерантность. Многие общества, которые лелеют религиозные процессы, глубоко нетерпимы: нетерпимы к гомосексуалистам, правам женщин, правам меньшинств, другим религиям, свободе слова, свободе собраний, свободе вероисповедания и т.д.П8 Левая политика и тянущиеся за ней ценности, о которых я говорил выше, включили в область толерантности социальные, культурные и эпистемологические практики. Например, массовые протесты и убийства из-за осквернения Корана в Афганистане (Partlow & Londono, 2011; Sieff, 2012) и волна бунтов из-за карикатур на пророка Мухаммеда, опубликованных в датской газете Jyllands-Posten.

Фильм «Невинность мусульман» спровоцировал яростные протесты в Ливии, Египте, Индонезии и даже в Австралии. На Западе эти акты интерпретировались через призму толерантности. Академическое левачество считало, что корни проблемы кроются в нашем обществе, то есть наше общество, в частности США, должно быть более чувствительным, толерантным и понимающим по отношению к ценностям и вероисповеданиям других культур (Davis, 2012; Falk, 2012; Williams, 2012). Но общества, в которых в качестве акций протеста совершались убийства, возможно, самые нетерпимые на Земле.

Люди в этих обществах устраивают беспредел не потому, что мы недостаточно толерантны или потому, что просят быть к ним терпимее. Массовая истерия случилась, когда святые для них тексты были осквернены не ценящими их другими как путь к знанию и к истине.П9 Тем не менее многие представители левых кругов интерпретировали такое поведение как призыв к большей толерантности с нашей стороны, и многие публично выступили за введение цензуры (Malik, 2012).