влажную белую ткань. Когда свеча догорит и уменьшится, пламя коснется ткани и…

Еще один снимок был сделан издалека. По всей комнате валялись обрывки белых простыней, протянутых из одного конца комнаты в другой, свисавших до самого пола. Края ткани были приколоты к стенам канцелярскими кнопками или чем-то подобным. Татами были в следах от грязной обуви, а постельное белье, одежда и обрывки газет, облитые неизвестной жидкостью, были разбросаны по всей комнате.

– Пламя свечи перекинулось бы на ткань. Комната вся пропахла бензином. Кугасима облил все топливом и развесил легко воспламеняющуюся ткань, огонь с которой распространился бы на одежду, газеты, стены и пол. Но я потушил свечу. Все, что ты сделал, было зря.

– Прошу… хватит! – закричал Кугасима, упав в кресло и беспомощно опустив голову.

– Значит, ты не отрицаешь?

Кугасима медленно кивнул и заговорил тихим голосом:

– Обычная семейная ссора… Моя жена была единственным человеком, который поддерживал меня в самые трудные времена. Но иногда я просто не мог ее выносить… – в его голосе звучало раздражение. – Ее нравоучительный тон, то, как она отчитывала меня, как ребенка, за любую мелочь… Она насмехалась надо мной!

Кажется, впервые он показал свое истинное лицо.

– Меня многое в ней раздражало… но я терпел. Это был единственный способ сохранить семью. А она так глупо дразнила меня, специально растягивая окончания каждого слова… Но я терпел!

Я испугался того, как быстро его тон стал агрессивным.

– Из-за чего произошла ссора?

Кугасима замер. Он был похож на ребенка, неожиданно вспомнившего о том, что он натворил.

– Я и сам не понял…

Его глаза, казалось, расфокусировались, будто он заново переживал случившееся.

– Я больше не ощущал сопротивления со стороны моей жены. Мои руки еще были онемевшими, когда я открыл глаза… она была там. Моя жена была там. Она вся неестественно изогнулась. Ее шея… шея была сломана. Она ударилась головой об угол туалетного столика, зеркала окропило ее кровью и…

Его слова стали бессвязными. Мужчина всхлипывал, зажимая рот рукой, и выглядел потрясенным, будто все еще видел перед собой труп жены. Он дрожал.

В разгар супружеской ссоры муж толкнул жену и убил ее по неосторожности. В этом преступлении не было злого умысла. Неужели на этом все и закончится? А как же ужасная смерть Цубасы?

Кугасима резко поднял голову, в его глазах читалось безумие.

Кошмар.

Мое сердце сжалось от ужаса.

– Нет… нет, я не сдамся! Если я убью вас всех, то никто не узнает об этом!

Кугасима выхватил из кармана припрятанный нож для фруктов и бросился на Кацураги.

Я вскрикнул, но тело меня не слушалось.

Я должен был предвидеть это. Если Кацураги начнет изобличать ложь окружающих, то те могут оказать сопротивление. Все мы оказались в крайне опасных условиях, где человеческие чувства сильно обострялись. Я понимал это, но не мог пошевелиться.

Закрыв глаза, чтобы не видеть самое страшное, я услышал тяжелый удар.

Кто-то застонал. Мужской голос.

Все случилось слишком быстро. Мои руки дрожали, я не мог ими управлять. Меня парализовало – никак не удавалось пошевелиться.

– Ай, больно… – стонал Кугасима.

Наконец открыв глаза, я увидел совсем не то, что ожидал.

Кугасима лежал на полу с заломленными за спиной руками. Похоже, кто-то сбил его с ног и повалил на пол. Человек, держащий его руки… это была Коидэ!

Кацураги был цел и невредим. Его лицо оставалось спокойным, словно он ожидал этого от Кугасимы.

– Черт побери! Возомнил себя крутым парнем, потому что убил слабую женщину… Ненавижу таких придурков!

Слова Коидэ звучали жутко. О чем она говорила?

– Коидэ-сан, большое спасибо.

– Не благодари-и-и, – усмехнулась она, отпуская руки Кугасимы. Лицо мужчины исказилось от боли – он утратил всякое желание продолжать бороться. – Жаль, что ты струсил в решающий момент, – добавила девушка, тронув меня за плечо. Мне было неприятно слышать ее слова. Но я не мог отрицать ее правоту – мое тело все еще дрожало.

– Коидэ-сан, простите, вы не могли бы отдать мне нож?

– О-о-о, да ты наблюдательный…

Коидэ достала из кармана нож. Когда она успела его спрятать?

– Пока он у вас, я не чувствую себя в безопасности.

– Ну я думаю, все же стоит оставить его у меня.

– Это зависит… от того, на чьей вы стороне.

Коидэ, похоже, больше не собиралась лгать. Она единственная выглядела так, словно произошедшее ее забавляло. Девушка искренне наслаждалась моментом.

– Ты же не собираешься меня тоже в чем-то обвинить, верно?

– Извините. Если я что-то начал, то доведу дело до конца. Это мой принцип.

– Тогда вперед! Моя очередь отвечать на вопросы, детектив, – ответила Коидэ, облизнув губы.

– С удовольствием.

– Дамы и господа, он собирается рассказать вам нечто невероятное!

– Главное, что это правда, – нахмурился Кацураги. Уверенность Коидэ, кажется, раздражала его. – Ты не турист или путешественник. Ты – вор, пришедший в дом Такарады, чтобы совершить кражу.

* * *

– О не-е-ет, от великого детектива ничего не скроешь! – И Коидэ заливисто рассмеялась.

– Уже при первой встрече я понял, что ты не турист.

– Если я правильно помню, то Кацураги тогда сказал две вещи… твоя обувь не подходила для горных походов, да и манера ходить, делая частые перерывы, выдавала любителя.

– При этом узлы на шнурках были туго завязаны: такой узел часто используют альпинисты. Я задумался. Она не альпинистка, но ей нужно хоть какое-то снаряжение, чтобы путешествовать налегке…

– Довольно легкомысленно с ее стороны, – добавила Асукай, не вызвав никакой реакции у Кацураги.

– Да. Кроме того, она была крайне недовольна тем, что мы заговорили с ней на той горной тропе. Должно быть, не ожидала, что мы застанем ее врасплох. Она даже успела заглянуть в спальню Цубасы и остальные комнаты, предварительно заперев свою на замок. Она всегда заботилась о своей безопасности.

– Но называть ее вором только из-за этого… – заметил Фумио.

Он был абсолютно прав. Рассуждения Кацураги всегда включали множество последовательных мелких деталей, поэтому сразу сказать, что Коидэ – преступница, он не мог.

– Конечно, я не сразу понял, что она преступница. Но потом расспросил ее о цели путешествия, и все стало очевидно.

– Цели?..

– Кацураги-кун! – перебила его Асукай. – Мы всё еще не поняли, в чем дело. Можешь рассказать нам о всех наблюдениях, приведших к такому выводу?

– Да. – Кацураги прочистил горло. – Во-первых, разберемся, с какой целью Коидэ-сан начала восхождение. Она одета совсем не так, как подобает альпинисту. Конечно, я не хочу сказать, что плохо экипированные люди не должны идти в горы. Возможно, это было ее первое восхождение. Давайте пока не будем исключать эту возможность.

– А потом этот пожар! Мы с