– Я тоже так подумал. Историю о своем предке с очень длинным именем Дидбан ад-Дивана Абу-л-Касим Сирадж ибн-Мусафар ат-Навфали. Но на родине его называли иначе… – Саймон сделал паузу, всматриваясь в лицо Марии, и произнес: – Сергей Невлюдов.

Она кивнула, задумчиво поглаживая изумрудную шею Каа.

– Я что-то слышала, что-то слышала о нем…

– Этот человек изобрел Пандус. Межзвездный трансгрессор. В две тысячи четвертом, еще до того, как женился на своей принцессе. Понимаешь? Создал теорию мгновенных перемещений, разработал все элементы конструкции, все технические описания и чертежи, дал методику поиска планет, подходящих для колонизации, и не забыл о средствах защиты, о передатчиках, не позволяющих сфокусировать поисковый луч… таких, какой стоит на Луне.

– О! – сказала Мария, и губы ее тоже стали похожими на букву "о". – Теперь я вспоминаю, что слышала о нем… Древний ученый, да? Очень великий и мудрый.

– Очень загадочный, – добавил Саймон. – Видишь ли, то, что он сотворил, не под силу человеку, даже самому мудрому и великому.

Девушка придвинулась еще ближе, и солнце, висевшее над западной стеной, позолотило ее волосы. Теперь они были цвета старого меда или густого янтаря.

– Но почему? Почему, Ди-ик? – От нее пахло давно забытыми ароматами, как от Чии в дни его юности, и точно так же она произносила «Ди-ик», напевно и протяжно.

– Потому, – сказал Саймон, – что мудрец может совершить великое открытие, но разработка технического устройства, даже с помощью компьютеров, – совсем другое дело. Здесь нужен труд многих людей, специалистов по электронике, астрофизиков и материаловедов, математиков и программистов, конструкторов, наконец. А он выполнил всю работу один. Сделал и разослал чертежи по сотням адресов через компьютерную сеть, во все страны, на все континенты, правителям, военным и ученым, и даже в такие места, которые считались секретными. Как?

– Как? – эхом откликнулась Мария. Теперь она сидела на расстоянии протянутой руки, и Саймон слышал ее частое возбужденное дыхание.

– Никому об этом не известно, даже эмиру Абдаллаху, его потомку. Но у эмира есть музей… – Заметив, что это слово непонятно Марии, Саймон пояснил: – Собрание всяких редкостей, древностей и фамильных сокровищ. Я побывал там в огромной пещере под скалами, к востоку от Басры, и видел множество чудес, много такого, от чего разбегаются глаза и пересыхает в горле. Но самым чудесным был памятный диск старый диск для компьютера, который…

Прохладные пальцы Марии коснулись его запястья.

– Подожди, Дик. Компьютер – это машина, умевшая считать? Кажется, они еще говорили и показывали картинки. – Он сделал утвердительный жест, и девушка с торжеством воскликнула: – Видишь, я знаю, знаю! Их придумали в древние времена, еще до Исхода, о котором ты рассказывал нам с Мигелем. Теперь их нет. На Земле нет… А у вас, на звездах?

– Плюнуть некуда, – с чувством сказал Саймон, приспустил рукав и продемонстрировал Марии свой коммуникационный браслет. Она кивнула:

– Да, я помню. В этом твоем украшении тоже есть маленький компьютер. Но что такое памятный диск? Зачем он? И почему – памятный?

– Это устройство для хранения информации, – пояснил Саймон. – На нем могут быть тексты, картинки или фильмы. Если тексты, то диск подобен книге – вернее, тысяче книг, хотя размер его вот такой. – Он показал, сложив пальцы колечком. – Записать и прочитать текст можно только с помощью компьютера. Любой текст – стихи, письмо, математические расчеты или дневник. На том диске, который я нашел у Абдаллаха, и оказался такой дневник. Записки Сергея Невлюдова, сделанные им в преклонных годах. Его жизнеописание, а также история создания Пандуса. Рассказ о том, как он спроектировал трансгрессор.

Мария снова придвинулась к нему. Теперь их колени соприкасались, и в темных зрачках девушки Саймон видел свое отражение – крохотное, но поразительно четкое.

– И что же? – спросила она.

– Понимаешь, малышка, диск очень старый, и хоть запи дублируется неоднократно, эксперты не смогли ее восстановить. Восстановить полностью, я имею в виду. Однако кое-что они прочитали, и это в самом деле похоже на сказку. Неклюдов писал, что Пандус – не его творение, и не творение вообще, если считать, что этот процесс – прерогатива людей или Божественного Провидения. Он только сформулировал проблему, причем в самой обобщенной форме: найти способ выживания человечества. Видишь ли, тогда, в двадцатом и двадцать первом веках… – Саймон смолк, призадумался на секунду, потом махнул рукой. – В общем, все было очень плохо. Две мировые войны и сотня малых, революции, ядерная угроза, вечные споры и конфликты, перенаселение, экологический кризис. Словом, наш мир двигался к гибели, и Невлюдов задал вопрос – как же ее предотвратить? Задал вопрос и получил ответ.

– От кого, Ди-ик? – Зрачки Марии позеленели от любопытства.

– От всемогущего Джинна. – Саймон улыбнулся. – То есть он называл это существо Джинном. Природа его неясна, но есть подозрение, что это разум, возникший в глобальной компьютерной сети. Понимаешь, не искусственный интеллект, сотворенный людьми, а естественный, но электронный, зародившийся в некий момент при благоприятных условиях. Иная форма жизни, с которой Невлюдов установил контакт. – Не спуская глаз с лица Марии, он сделал паузу, потом медленно промолвил: – Ему повезло, малышка, и всем нам – тоже. Всем нам, людям. Во-первых, этот Джинн не был враждебен человечеству, а, во-вторых, Невлюдов умел задавать нужные вопросы… И в результате мы получили Пан-дус.

Губы Марии раскрылись в изумленном вздохе:

– Неужели это… это правда, Ди-ик?

Саймон пожал плечами.

– Не стану утверждать наверняка, но иных версий нет. Может, я что-то найду на Земле. Еще одну копию диска или нечто такое, что подтверждает или опровергает эту гипотезу. Посмотрим!

– За этим тебя и прислали? – Девушка напряженно глядела на него.

– Не только за этим. Тайна Невлюдова – побочная цель, е самая важная. Куда важнее уничтожить передатчики помех, но и это идет вторым номером.

– А первым?

Она ожидала ответа затаив дыхание, и Саймон чуть не сказал: конечно, встретиться с тобой. Но это было бы неправдой; их встреча явилась случайностью, подарком судьбы, который приходит не каждому в руки, и только сейчас он понял, сколь драгоценен сей дар. Он не хотел его терять – даже если придется остаться на Земле.

– Что же первое? – повторила Мария, и он ответил:

– Выжить. Выжить и, если повезет, вернуться. – Потом добавил: – Ты… ты бы ушла со мной?

Он мог не спрашивать. Губы ее были упругими, прохладными и терпкими, словно впитавшими горечь покинутой Земли, но поцелуй оказался сладким. «Нет печали без капли радости», – подумал Саймон, вновь склоняясь к ее лицу. Оно казалось сейчас каким-то мягким и беззащитным, совсем не похожим на решительное личико Чии. Все-таки это была другая девушка.