Бес, скучает ли он также по нам, как я по нему. Хоть немного, хоть на каплю, я не знаю.

Я не знаю точно, любил ли Тимур меня хоть когда-то. Он так ни разу и не сказал этого мне, но я и не жду. Я сама его любила, а после…сама же все и разрушила. Сбежав беременной, не доверившись ему я потеряла дочь и опять же, Бес вернул мне ребенка.

Сидя на лавке напротив моря, я смотрю на волны, а перед глазами он. Такой красивый, чужой и мой, страшный, желанный, мой дикий зверь, мой любимый мужчина.

Поначалу мне хотелось также больно ему сделать. За всю ту боль, что Тимур мне причинил, и я сделала, наверное. Когда все это спланировала, однако после обида прошла. Она просто исчезла, оставив место тоске. Сильной, невосполнимой и невозможной.

Тимур не меня сломал, он сам был давно сломлен. Когда он убивал моего отца, Бес тогда был ребенком, чуть старше маленького Эмира, который сейчас на пляже рядом со мной лепит пасочки из песка.

Тимур просто поверил этому психопату Булату, который был единственным родным для него человеком, который его воспитывал как животное, лепя из него бесстрашного солдата. Он не родился монстром. Его сделали таким, он жил в ненависти и я просто оказалась той, которой он должен был мстить.

Мой палач должен был убить меня тогда еще на казни, но не сделал этого. Он меня спас, да своим жестоким методом, но он уберег от смерти, прятал меня от Булата, от всех зол кроме себя, а я…сбежала.

Сбежала я и теперь, оставив его одного, прихватив детей с собой. Тех детей, которые с каждым днем на него похожими становятся. Особенно Амели. Маленькая копия Тимура. Я обожаю ее также сильно, как и ее отца.

Днями я занята детьми, но ночами…Боже, я умираю без него каждую ночь! И да, кажется, теперь это чувство уже не просто привязанность или больная любовь. Нет, это гораздо страшнее, глубже, сильнее! Это чувство боли, тоски, вины и любви к Тимуру убивает меня и я понимаю, что я не могу без него жить.

Тимур всегда был моим проклятием и моим же лекарством. Он делал мне больно, он же и спасал. От Булата, таблеток, моих страхов и наркотиков тоже он меня вытаскивал. Он спасал меня снова и снова, не давая мне провалится в яму моей же слабости.

Проходит месяц моих терзаний, и словно тьма со светом во мне борются две правды. Забыть и жить дальше. Правильно, но невозможно. Простить и дать шанс тому, кто его не имеет — нельзя, непростительно такое.

— Мам! Маам, плоснись!

Меня будит Амели, которая держит под боком маленького медведя. Рядом напуганный Эмир держит ее за руку.

— А? Да маленькие мои. Что такое?

— Ты снова плакала. Что с тобой?

— Ничего…все хорошо.

Выдавливаю из себя улыбку, хотя знаю, что ревела пол ночи снова. По нему.

— Ты каждую ночь плачешь.

Серьезно отвечает маленький Эмир, а я не знаю, куда деть глаза от стыда. Они сильнее меня. Я совсем расклеилась.

Дети идут играть, а я сажусь на кровати, обхватив себя руками. Мне снова снился он. Тимур. Вот только не демон это был страшный, а мужчина, по которому я так скучаю, что скоро уже выть в голос начну.

Слезы стекают по щекам и я быстро их вытираю.

Кажется, это все. Конечная точка. Пусть делает со мной, что хочет, но я просто не могу уже.

Я не могу без тебя, Бес.

***

Вытерев слезы, я хватаю телефон и сама набираю Виктору. Он оставил свой номер на всякий случай, и вот он настал уже, этот самый случай.

— Да.

— Виктор, как Тимур?

— Ася? Черт возьми, чего ты мне звонишь?! Мы все обсудили!

— Как он, скажите, как?!

— Жив. Еще. Дома.

Отвечает как-то глухо, без единой эмоции.

— Заберите нас. Пожалуйста, отвезите к нему!

— Ася, нет. Не надо. Поздно уже.

— Почему?

— Тебе не понравится то, что ты увидишь.

— Что вы говорите, Виктор? Что с ним?

— Тимур думает, что ты с детьми умерла. Он вас похоронил. Сдыхает сам теперь. Медленно.

Слезы стекают по щекам. Что я наделала.

— Боже…

— Ты же этого хотела. Я сделал. Вас защитил от него. Пусть так и остается.

— Нет, пожалуйста! Я так хочу к нему. Я не могу больше, Виктор. Я сделала ошибку. Это была ошибка уехать без него. Мне так жаль, я хочу к нему. Я так хочу к нему!

— Ась, ты же сама тогда меня умоляла вас отпустить, боялась, что он детей обидит. Что изменилось?

— Бес не обидит наших детей. Я знаю! Я просто боялась тогда. Я умираю без него. Понимаете? Не могу уже просто. Виктор помогите.

Всхлипывая, реву в трубку и слышу отборный мат. Виктор чертыхается, но все же отвечает.

— Собирайся. Вы меня до дурки доведете.

Звонок отключается и я тут же вскакиваю с кровати. Не знаю, откуда силы даже берутся. Весь этот месяц я как зомби ходила, но не сейчас.

Я хочу увидеть Тимура, ведь без него словно и нет меня.

Нас нет, а я если нас нет, то я тоже не живу.

Пусть злиться за то, что сбежала, пусть делает со мной, что хочет. Мне не страшно уже. Поздно боятся, когда я так сильно люблю Беса и сердце мое просто на части рвется за него.

Я хочу вдохнуть его запах снова. Так сильно, как еще никогда до этого.

***

Машина приезжает быстро, и собрав детей мы садимся в нее. Малыши спрашивают, куда мы едем, а я ответить не могу. Не прощу сама себя, если из-за меня с ними что-то случиться, но и существовать так больше тоже не способна. Без него, без нас нет меня. Я просто существую, а я жить хочу, несмотря ни на что хочу…Обнять Тимура, ударить, попросить прощения и простить самой.

В голове миллион мыслей, но плана никакого. Я просто должна увидеть Тимура. Один раз. Возможно, он станет моим последним, но мне уже все равно.

Нас довозят довольно быстро, и я вижу едва распустившиеся листочки деревьев. Весна наступила. Даже в этом мрачном логове зверя бывает тепло. Машина паркуется во дворе и мы выходим. Я беру Амели на руки и захожу в дом, Эмир идет рядышком и я не удерживаюсь. Оказавшись в доме, громко зову его, слыша как быстро бьется мое сердце:

— Тимур!

Никто не отвечает и тогда выходит Виктор.