Отчаянный крик Ческо не достиг ее ушей, но она услышала другой звук, знакомый и приятный.

Мелодичное пение Гуги нарушило дышащее смертью спокойствие ровно в тот момент, когда Нина уже готова была произнести Финальную Фразу. Волшебная птица Шестой Луны явилась во всем своем золотом великолепии. Заложив крутой вираж сначала вправо, затем влево, птица энергично взмахивала всеми четырьмя крыльями, спеша подхватить девочку, которая летела в бездну глубокого мрака. Она спланировала вниз, и Нина упала на мягкие крылья, крепко вцепившись в них. Дыхание вернулось к ней, и сердце забилось ровно от сознания, что она спасена! Внезапная слабость от нервного перенапряжения заставила закрыть глаза и дать птице Ксоракса унести ее из бездонного омута Тьмы.

Потоки льда, огненные сполохи, пульсирующие вспышки звезд. Вырваться из этой пропасти оказалось не так-то просто. Гуги то и дело прорывалась сквозь волны холодного воздуха и, маневрируя крыльями, избегала столкновения с метеоритными дождями, лившимися со всех сторон. Воздух становился все более плотным и липким, мешая лететь и ориентироваться. Неожиданный смерч ледяного космического ветра захватил магическую птицу и с силой потащил вниз. Гуги стремительно неслась в спиральном пике, которому, казалось, не будет конца. затем звезды исчезли, и засверкали молнии, сопровождаемые раскатами грома. Птица очутилась в самом центре кошмарного ливня. Нина зарылась носом в перья и еще крепче охватила шею Гуги. Град безжалостно колотил девочку по спине. Птица и ее спутница очутились в плену дождя и ветра. Вымокшие, ослепленные яростным и вспышками, они падали прямо в гигантские волны таинственного моря.

Удар одной из них сорвал Нину со спины Гуги, и она, взлетев, запуталась в густых зарослях светящихся водорослей. Девочка закричала от страха, едва не захлебнувшись. Теряя последние силы, птица Ксоракса своей единственной лапой вырвала ее из пут водорослей, а затем, подняв позолоченную голову к небу, издала звук, который перекрыл шум ледяного дождя. Словно по-волшебству, от этого звука море мгновенно успокоилось, дождь прекратился, громы и молнии перестали терзать бездонное небо, которое начало медленно светлеть.

Нина, лежавшая на спине птицы, подняла голову. Мокрые волосы облепили ее бледное усталое лицо. Дыхание постепенно выравнивалось, голубые глаза сияли радостью.

– Мы живы! Живы! - шептала она, задыхаясь от счастья.

Гуги опустилась на присмиревшую воду, отдохнуть и набраться сил, которые были уже на пределе.

Нина огляделась:

– Кругом вода... ни клочка земли... хотя бы маленький островок. Интересно, где мы?

Вдруг по воде пошел один круг, затем второй, и перед самым клювом Гуги всплыла... Куаскио! Бирюзовая рыба Ксоракса то выныривала, то снова уходила в глубину.

– Куаскио! - вскричала изумленная девочка.

Держа во рту облепленную водорослями бутылку, магическая рыба запрыгнула на спину птицы и расположилась рядом с Ниной.

Девочка погладила рыбу.

– Как тебе удалось очутиться здесь? Где мы вообще находимся? - спросила она. - На Землю это не похоже, небо странное, без солнца...

Куаскио с нежностью посмотрела на Нину, потом открыла рот, выпуская бутылку. Нина моментально схватила ее.

– Это для меня? Тебе ее дал мой дед?

Рыба пошевелила хвостом и мордой подтолкнула руку Нины к пробке. Девочка освободила бутылку от водорослей и только после этого смогла разглядеть в ней клочок бумаги. Вынув пробку, она достала записку и пробежала ее глазами. Когда девочка прочитала это полное любви послание Ческо, ее большие глаза наполнились слезами.

– Ческо тоже здесь, в этом таинственном море? - Она вопросительно посмотрела на Куаскио.

Рыба покачала головой, глядя на нее печальными глазами.

– Он погиб?! - ужаснулась Нина, по-своему истолковав взгляд рыбы.

Рыба отрицательно покачала головой.

– Нет? Значит, он спасся! - обрадовалась девочка Шестой Луны и вновь пробежала глазами записку строчка за строчкой.

Когда она дочитала до того места, где Ческо писал о Ливио, Нину охватило отчаяние, усиленное чувством вины за то, что не помешала юному призраку поцеловать ее. Девочка задрожала. «Ливио мертв. Казалось бы, известие о гибели врага должно радовать, но мне почему-то грустно, - думала она. - Я продолжаю думать, что он не хотел причинить мне зла. Ведь Ливио кончил жизнь в магме Двери Каоса за то, что предал Каркона. Может быть, он сделал это из-за меня!»

Слезы потекли по лицу девочки. Ярость и угрызения совести, любовь и ненависть смешались в ее голове, путая мысли.

– Все! Я не должна больше думать об этом призраке! Он одной крови с Карконом!! - закричала она, кусая губы.

Растерянная, Нина прижала записку к сердцу, а потом нежно поцеловала ее. Попыталась расслабиться и заглянуть к себе в душу, чтобы понять, какие же чувства наполняют ее на самом деле. Затем, глубоко вдохнув, закричала изо всех сил:

– Найди меня, Ческо!.. А я буду искать тебя! Я так боялась, что ты больше никогда не дашь знать о себе! Я люблю тебя, люблю! Только тебя!

Гуги и Куаскио деликатно замерли, чтобы ни одним звуком не спугнуть искренний порыв девочки. Лежа на позолоченных перьях птицы Ксоракса, Нина сквозь рыдания продолжала повторять:

– Ческо, я никогда не покину тебя. Я тебя найду. Ты моя единственная любовь. Надеюсь, ты простишь меня. Я не могу жить без тебя.

Куаскио медленно подползла к Нине, испытывая нежность к девочке Шестой Луны, которую никогда не видела в таком состоянии. Чтобы облегчить страдания девочки, рыба сделала единственное, что было в ее возможностях: снесла на мягкие перья Гуги три икринки, подобные тем, что подарила Ческо. Нина подняла голову, посмотрела на них опухшими, покрасневшими от слез глазами, потрогала икринки пальцем и обратила внимание, что они покрыты пленками разного цвета. Луч надежды зажегся в ее глазах.

Она быстро спрятала в карман записку Ческо, которую не потеряла бы ни за что на свет, и спросила Куаскио:

– Я что-то должна сделать с икринками? Это в них твои магические камушки, которые помогут мне отыскать Ческо?

Рыба энергично закивала лобастой головой.

С каждой икринкой Нина поступила точно так же, как это сделал Ческо. Как и он, она произносила вслух названия цветов, написанных на языке Ксоракса: «3оки - оранжевый... Нойзи - розовый... Милат - фиолетовый» . И моментально в небо устремлялись цветные лучи, образуя еще одну, сиявшую волшебными красками Ксоракса, маленькую радугу, которая, как и у Ческо, обозначала собой путь в неизведанное.

Куаскио нырнула в море и, появившись на гребне волны, помахала плавниками в знак прощания. Гуги расправила крылья и клювом показала Нине на радугу. Девочка инстинктивно схватилась за ее твердый ствол, и в это мгновение птица Шестой Луны выпорхнула из-под Нины, явно собираясь улетать.

– Разве ты дальше не со мной? - удивилась девочка.