– Ни за что бы не подумала, что ты из тех, кто шатается по барам, – мягко сказала Джейн, принимая кружку из рук Анны.

Анна опустилась на пропыленный диван с цветочным узором и уставилась на потрепанный розовый коврик под ногами.

– В разумных пределах, – тихо ответила она, и Джейн вцепилась в кружку так крепко, что смуглая кожа под ее ногтями побелела.

– Так это же хорошо, разве нет? – отозвалась она. – Ты говорила, что много переезжала, когда была младше. Вполне понятно, что после этого тебе хочется какой-то стабильности.

«Я-то вот точно с цепи сорвалась после того, как все детство просидела взаперти», – резонно заметила она. Обратный механизм тоже мог существовать.

– Может быть, – Анна уставилась в чашку.

Джейн испугалась, что может потерять хрупкую связь с Анной, которую с таким трудом наладила, и наклонилась к ней.

– Я вообще не хочу лезть не в свое дело, – соврала она, – но ты говорила что-то про приют. Я не знаю, почему ты там оказалась, и можешь не рассказывать, если не хочешь. Я это к тому, что вполне понятно, почему тебе сейчас хочется спокойной жизни.

Ей показалось, что такой переход был слишком резким, но Анна только сделала глоток чая «Лапсанг Сушонг» и задумчиво кивнула.

– Я и сама ничегошеньки об этом не помню. До того, как я попала в детский дом, – белый лист. Мне рассказывали, что по виду мне было лет пять или шесть, я была здорова, – и это все, что я когда-либо узнаю о… том, что было раньше.

Джейн придвинулась поближе, и плетеное кресло под ней недовольно заскрипело. Она взяла кусочек сахара в форме розовых губок из фарфоровой пиалы и бросила его в чашку.

– То есть, ты совсем ничего не помнишь? Такое, наверное, не каждый день случается. Работники детского дома должны были провести какое-то расследование.

«Не говоря уже о населении целого континента по ту сторону океана, где ты и должна была быть».

Анна повела плечами, словно хотела сбросить какой-то давящий груз.

– Провели, конечно. Особенно одна девушка, Кэти, волонтер в приюте. У ее родителей были большие связи, но даже им не удалось ничего выяснить о том, откуда я. В конце концов меня государство отдало меня в приемную семью, это были… хорошие люди. Правда.

Слезы стояли в темных глазах Анны, но так и не пролились. Джейн хотелось сказать, что все в порядке, вовсе не нужно об этом сейчас говорить. «Но мне нужно знать, что произошло, – твердила себе она, закрывая глаза на полсекунды дольше, чем нужно. – Даже если ей нелегко».

– Ты так печально это говоришь, – заметила Джейн робко, понижая голос на пол-октавы, чтобы он звучал утешающе.

– В последний раз, когда мы разговаривали, я закатила истерику, – приглушенно сказала Анна и стиснула зубы. – Я жила с ними уже полгода, и они купили мне новые туфельки, такие лаковые «мэри-джейн» с ремешками, и сказали мне выбросить те, которые я носила до этого. Они уже стоптались до дыр, но их выбирала Кэти. Я ревела в голос, когда включилась пожарная сигнализация. Они вывели меня на улицу, но их родные дочки, Лейси и Рене, играли на чердаке, так что родителям пришлось вернуться. Огонь к этому моменту был уже повсюду, и…

Анна замолчала и беспомощно развела руками. В памяти Джейн всплыли руки Малкольма, и она с усилием трудом подавила это видение.

– Мне так жаль, – искренне посочувствовала Джейн. Потерять две семьи за один год – это слишком много для маленького ребенка. Даже если она помнила только об одной.

– Это было ужасно, но хуже того: через месяц случился пожар в доме моей следующей семьи… – продолжала Анна спокойно, хотя руками так плотно обхватила чашку, что костяшки под бронзовой кожей побелели.

– Это чудовищное совпадение, – согласилась Джейн тихо.

«А точнее, ужасно мощная магия», – подумала она про себя.

– Кэти сказала то же самое, – кивнула Анна, но тут же добавила, что другие потенциальные приемные семьи видели это несколько иначе. Маленькая Анна быстро заслужила репутацию вероятной поджигательницы, и даже люди, всю жизнь посвятившие помощи проблемным детям, не хотели рисковать и принимать ее в свой дом. Очередной пожар в здании, где размещалась ее группа, когда Анне было одиннадцать, закрепил эти подозрения, но расследование не выявило никаких признаков поджога.

«Да и как бы оно их выявило, – подумала Джейн с новым приступом чувства вины. – Перегоревшие лампочки кажутся таким пустяком, когда сравнишь их с пожаром». Она испытывала сострадание к Анне, которая и подумать не могла, что с ней происходило на самом деле… или что она могла остановить это, если бы знала, как. «Линн, конечно, не лучшая в мире мать, но она хотя бы научила ее обращаться с магией. Тот, кто забрал у нее девочку, совершенно разрушил бедняжке жизнь».

– Но Кэти и ее семья продолжали обо мне заботиться, – продолжила Анна бодрее. – Это она подарила мне этот сервиз, кстати. Всю мою жизнь они были рядом, всю ее часть, которую я помню. Так что они мне почти как семья, если разобраться.

Ее лицо осветила искренняя улыбка, и Джейн сразу же улыбнулась в ответ. «Но они тебя не удочерили, – чуть не сказала она. – Не нашли твоих настоящих родителей, несмотря на все свои связи». Родители Аннетт не были особенно скрытны в своих поисках пропавшей дочери. Неудивительно, что Анна так одинока, если чайный сервиз – это максимум, на что способна «лучшая» подруга.

Джейн ухватила сэндвич с копченой семгой и принялась жевать его, пряча за этим действием по мере возможности свое лицо. Ей снова стало совестно при мысли о том, скольким были готовы пожертвовать ее друзья, которые знали ее намного меньше времени, чем были знакомы Кэти и Анна. «Никаких близких друзей, никого, кто рассказал бы ей о магии… Она действительно потеряла все». Джейн скрестила ноги и задумалась о своем плане в совершенно новом свете. «Может, я действительно помогаю ей, – подумала она. – Не убеждаю себя в этом, а действительно помогаю».

Как бы ни была черства Линн, Джейн могла поспорить, что и она смягчится, стоит ее дочери вернуться домой. И потом, кто лучше нее сумеет научить Анну управлять ее магией и введет ее в мир, где людям действительно не наплевать на тебя. То, как половина Нью-Йорка носилась с Доранами как с писаной торбой, было совершенно нелепо, но для человека, который привык быть на задворках жизни, как Анна, это могло быть именно тем, что доктор прописал. Джейн хмуро посмотрела в чашку. «Я ведь никогда не задумывалась, что она реально существующая личность».

Джейн украдкой посмотрела на свои тонкие часы на запястье. Она договорилась встретиться с Элоди вечером, и время уже поджимало. Она помнила, что сделала это специально, чтобы не вываливать на Аннетт все разом. Но сейчас ее больше, чем когда-либо, подмывало просто взять и рассказать ей правду. И все же осторожность по-прежнему была превыше всего.

Когда она снова посмотрела на Анну, та внимательно наблюдала за ней. Джейн робко сдвинула циферблат на внутреннюю сторону запястья в надежде, что это не слишком бросалось в глаза. Анна откинулась на диване и поджала под себя ноги.