– Мальвина, скажи, ты дразнишь меня? – не вытерпел, спросил он.

Она повернулась, посмотрела на него так, как будто только сейчас заметила его присутствие. А ведь он первый засел на террасе. Ему нравилось сидеть в этом старом, продавленном кресле и смотреть на бескрайнее море.

– А ты хочешь, чтобы я дразнила тебя? – улыбнулась она.

– Хочу, – честно признался он. – И тебя очень хочу…

– А как же Карабас?

С тех пор как они присоединились к этому типу, она постоянно с ним. А ведь до этого она жила с Васьком. Он даже влюбился в нее. Но жизнь в одном гадюшнике с Карабасом не сахар. Этот жук на пару со своим Тычком с самою начала повели крутую игру. Против самого Родиона Космача. Васек не верил, что дело выгорит. И все это время находился в жутком напряжении. Он боялся за свою шкуру, и, честно говоря, ему было не до Мальвины. Зато сейчас старая любовь ударила в голову. И ревность забурлила в крови.

– Надоел мне твой Карабас, – поморщился Васек.

И невольно бросил взгляд на дверь. Как бы Карабас не услышал.

Этого типа боялись все. Он сумел подмять под себя самого Тычка с его головорезами. И с самого начала ввел в объединенной команде военное положение. Шаг в сторону – попытка к бегству, прыжок на месте – попытка улететь. Валек однажды пытался поставить его на место. Карабас хищно улыбнулся и преспокойно уложил его выстрелом в голову.

После этого даже Тычок боялся ему перечить. А ведь его-то Карабас как раз бы и не тронул. Потому что Тычок был одним из самых важных козырей в его игре. Его головорезы не знали препятствий на своем беспредельном пути. И если кто становился поперек, сметали без всяких разговоров. А по части мокрых дел им не было равных…

– А мне Карабас не надоел, – усмехнулась Мальвина. – Мне с ним хорошо. А скоро будет еще лучше… Ты же знаешь, у него есть Золотой Ключик…

– И дверца, через которую он вышел на Волшебный театр.

– Именно… Теперь «Пирамида» принадлежит нам…

– Не совсем.

– Почему?

– И контрольный, и блокирующий пакет акций принадлежит какому-то Селиванову.

– Почему какому-то? Разве ты его не знаешь?

– Нет, конечно. Этого типа знает только Космач. И только он знает, как на него выйти.

– И мы знаем, как на него выйти.

– Как?

– Очень просто. «Пирамида» фактически наша. И если Селиванов против, он заявит свои права. Тут-то мы его и возьмем…

– Ты сама-то в это веришь?

– Верю. «Пирамида» наша…

– Никто не спорит. Но я не про это… Как бы Карабас не отправил тебя танцевать стриптиз.

– О чем ты? – забеспокоилась Мальвина.

Волнуется. Значит, есть причины.

– Кто ты для Карабаса? Военно-полевая жена?

– Что?!

– Да то!… Ты спала со мной. А почему? Да потому что твоему Карабасу на тебя начхать. Он тебя под вышибалу из казино подставил, под меня. А сам с кем все это время утешался? Утешался же с кем-то, да?… Да ты и сама знаешь, что ты нужна ему, когда рядом нет других баб. А скоро у него этих баб будет завались. Найдет себе красотку похлеще твоего и похерит тебя. А что, нет?

– А что, да?

Мальвина разволновалась не на шутку. Похоже, она и сама знает, что не больно-то нужна Карабасу.

– Да! – отрезал Васек. – А потом, тебе самой надоело это блядство. Или тебе нравится, когда Карабас кидает тебя в койку к Тычку? Баба ты, в конце концов, или ценный приз?

– Я женщина…

У Мальвины был такой вид, как будто она сейчас вот-вот расплачется. Васек еще никогда не видел ее такой расстроенной. Видно, задел за живое.

– Тем более… А если ты будешь со мной, я тебя никогда никому не отдам.

– Скажи еще, что любишь меня, – капризно усмехнулась она.

– Люблю! А ты как будто этого не знаешь…

– Знала. Да только забыла… А докажи!

– Что доказать?

– Что ты любишь меня!

– Как?

– Ты в Ливерпуле из-за женщины с десятого этажа рухнул…

– Показывай, где здесь десятый этаж?

– Запросто! Прыгай с балкона!

– Так это ж всего второй этаж!

– А ты чуть дальше пройди. Видишь тропинка. Знаешь, куда она ведет?

– Знаю, – ретиво кивнул Васек.

Дом стоял на скалистом берегу. Фасадом он выходил на небольшую поляну, от которой к пляжу тянулась извилистая тропка. Другой стороной дом выходил на обрыв. Любопытства ради Васек уже побывал там. Дом старый, запущенный, двор порос колючим кустарником – не так просто сюда продраться. Но он продрался. И даже постоял на краю обрыва.

Скала отвесная, под прямым углом. Если упадешь, то прямо в море. Но прыгнуть он не рискнул. Высота приличная – страшно.

– Хочешь, чтобы я с обрыва сиганул?

– Хочу, – кивнула Мальвина.

– Запросто!

В конце концов, он должен доказать, что любит ее. А потом, она должна знать, что он умеет не только предавать.

Васек решительно поднялся.

– Стой, дурачок, я же пошутила! – остановила его Мальвина. – Я тебе верю…

Он победно улыбнулся. Как же, добился своего. И для этого не понадобилось сигать с обрыва.

– Я хочу тебе кое в чем признаться.

Она мягко взяла его под руку.

– Мне страшно… Мне очень страшно.

– Чего ты боишься? – спросил Васек.

– Того же, чего и ты.

– А чего я боюсь?

– Только не прикидывайся дураком… Ты больше не нужен Карабасу. Он использовал тебя. И больше при себе держать не будет.

– Почему?

– А зачем ты ему нужен?… Для того чтобы тебя совесть вдруг замучила, чтобы ты признался, что оклеветал своего босса…

– Ты хочешь сказать, что Карабас от меня избавится?

– Именно. И заберет назад свой алмаз. Он, кстати, настоящий.

– К-когда?

Васек почувствовал себя овцой, которой вот-вот перережут глотку.

– Не сегодня. И не завтра… Как только убьют Космача, так сразу кончат и тебя. Пока он жив, ты еще нужен как свидетель. Зато потом… Меня он тоже может убить…

– Тебя?!

– Ты правильно сказал, что я ему больше не нужна. Я даже знаю, что он собирается сменить меня на другую… К тому же я слишком много про него знаю. Если он меня бросит – а он меня бросит! – я могу наделать глупостей…

– А давай сбежим от него!

– Как?

– А очень просто! Сиганем со скалы и уплывем.