— К сожалению, у меня таких нет.

— Дигби прав, Кейт, — добавил Олдос. — Вы не можете ехать с герцогом, если хотите сохранить это место.

Кейт нетерпеливо вздохнула и повернулась спиной к друзьям и лицом к гардеробу.

— Благодарю вас, джентльмены, вы вполне определенно дали понять, что не одобряете мою дружбу с герцогом. Я понимаю вашу заботу, видит Бог, но я… не могу ничего с собой поделать. — И это была истинная правда.

— Ты можешь и должна! — наставительно проговорил Дигби. — Если тебя обнаружат, принц отомстит, и, уверяю тебя, дорогая, это будет весьма неприятная месть. Ты только посмотри, что он предпринял, чтобы отделаться от жены! Тебя сотрут в порошок, выбросят на съедение волкам.

— Я знаю, Дигби, — сказала Кейт. Она не только знала это, она не могла заснуть от этих мыслей. — Но он ничего не узнает, — упрямо добавила она. — Я очень скрытная.

— Она приняла решение, это очевидно, — сказал Олдос, на что Дигби лишь фыркнул.

Повисло молчание. Напряженность между Кейт и Дигби была довольно удушающей.

— Между прочим, я слыхал, что «Принцесса» повернула назад, в порт, — нарушил молчание Олдос.

Кейт замерла и посмотрела на Олдоса.

— Корабль Джуда? А что еще ты слышал?

— Только это. Болтали на набережной. «Принцесса» попала в шторм, потеряла мачту и медленно возвращается назад.

— И долго им еще плыть? — заинтересованно спросила Кейт.

— Примерно пару недель. Они идут в Дептфорд. Кейт взглянула на Дигби, чувствуя, как к горлу подступил комок.

— Просто не верится. Я могу найти Джуда! Я могу найти его, Дигби!

— Можешь, это верно, а еще ты можешь оказаться на улице из-за своей глупости. — Дигби фыркнул и показал на дорожную сумку.

Кейт сверкнула глазами и положила в сумку парчовое платье.

— Подумать только, по прошествии стольких лет я через пару недель увижу своего брата!

Меррик не мог понять, почему Грейсон решил провести несколько дней в деревне.

— Я нуждаюсь в тебе здесь! — умолял он.

— Меня не будет всего несколько дней, — утешал брата Грейсон. — И вряд ли ты так уж во мне нуждаешься. Ты весьма красноречив по части уничтожения рабства. С тобой Уилберфорс.

— Ты — герцог! — раздраженно возразил Меррик. — Твой титул придает большой вес в общении с членами парламента. Ну зачем ты едешь?

— У меня есть дело, которое я должен уладить, — объяснил Грейсон. Объяснения причин раздражали его даже больше, чем необходимость лгать. Неужели он не может раз в жизни несколько дней отдохнуть от своих обязанностей?

Очевидно, нет, ибо Меррик помрачнел еще больше.

— До меня дошли кое-какие слухи, — негромко сказал он.

— Слухи! — фыркнул Грейсон. О нем и его семье постоянно ходили всевозможные слухи, и эти слухи редко были правдивыми.

— Я слышал, что ты был в компании куртизанки.

Это заставило Грейсона нахмуриться.

— Это все в разделе сплетен, — пояснил Меррик. — Некоторые намеки о том, с кем ты водишь компанию. Некий герцог в компании некой леди в Британском музее.

Грейсон несколько дней не читал газет и удивился этой новости. Он взглянул на свой письменный стол, на кучу корреспонденции, которую оставил ему для просмотра Палмер. Грейсон так и не прочитал ее, поскольку поехал вместе с Мерриком за голосами. Какого черта эти писаки не оставят его в покое?

— Я бы никогда не стал давать тебе советы, — продолжал Меррик. — Но голосование так близко, и… я отчаянно нуждаюсь в твоей поддержке.

— Послушай, я буду вне Лондона всего несколько дней! Ведь я не собираюсь уезжать на недели. Это всего в двух часах езды. Разве далеко? А когда вернусь, я помогу тебе убедить последних сомневающихся в мудрости закона о запрещении работорговли. Тебе и не понадобится моя помощь, но я обязательно тебя поддержу. Не сомневайся в этом.

— Ну ладно. — Меррик коротко кивнул. — Я полагаю, остается лишь пожелать тебе доброго пути. — С этими словами он вышел из кабинета.

Грейсон вздохнул и посмотрел на корреспонденцию. Он взял стопку писем и бегло просмотрел их. Это были обычные послания — петиции от арендаторов, официальные документы в отношении тех дел, в которых он был заинтересован, несколько приглашений на предстоящий сезон.

В середине пачки он обнаружил веленевый пакет с печатью принца Уэльского. Грейсон нахмурился и взломал печать. Это было приглашение на ежегодный праздник по поводу открытия парламентской сессии и начала сезона. Джордж внизу сделал приписку: «Я надеюсь, что наш бриллиант поправился и ярко сияет. Вы должны украсить им на празднике свою руку».

— Черт меня побери, если я это сделаю, — пробормотал Грейсон и бросил послание в стопку корреспонденции. Он подошел к окну и посмотрел на парк. Что он творит? Какое безумное чувство позволяет ему не считаться со столь опасными последствиями? Он вынул карманные часы. Было без четверти двенадцать.

Карета уже ждала.

Грейсон приехал на Чаринг-кросс, полный сомнений и неуверенности. Он мгновенно засек Кейт, стоило ей появиться в компании Батлера. Она казалась маленькой и напряженной. Когда они подошли к карете, лакей открыл дверь, и Кейт улыбнулась Грейсону.

Он тут же почувствовал себя лучше, и его сомнения мгновенно улетучились.

На Кейт было темно-синее шерстяное пальто и гармонирующая по цвету шляпка. Грейсон приказал лакею, чтобы он взял у Кейт дорожную сумку. Кейт попрощалась с Батлером, который настороженно посмотрел на Грейсона, после чего приняла руку лакея, чтобы войти в карету. Лакей уже собирался закрыть дверь, но Батлер вдруг выдвинулся вперед и метнул в Грейсона сердитый взгляд.

— Когда вы ее вернете? — напрямик спросил он.

— В понедельник, — пообещал Грейсон.

— Ладно, но если она не приедет, я лично отправлюсь к вам домой и потребую указать местоположение вашего охотничьего домика таким образом, что в Лондоне развяжутся все языки.

— Олдос! — воскликнула Кейт.

— Вы когда-нибудь сидели в тюрьме на протяжении вашей блистательной карьеры, мистер Батлер? — спросил Грейсон.

— Верните ее в понедельник, иначе вам придется иметь дело со мной! — отрезал Батлер и захлопнул дверцу.

— О Господи! — в смятении воскликнула Кейт. — Должна признать, он не слишком любезен, но он делает это из лучших побуждений.

Грейсон не хотел думать о Батлере.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он. Кейт улыбнулась:

— Хорошо. Правда, немного волнуюсь. А ты?

Он тоже улыбнулся:

— Я тоже, но теперь, когда увидел тебя, мне стало легче.

Улыбка Кейт стала еще шире.